Майкл Вайс - Исламское государство. Армия террора

Поначалу Багдад без особой охоты выдвигал прямые обвинения против режима Асада, настаивая лишь на том, что заговоры были спланированы в Сирии. Но он отозвал своего посла из Дамаска после того, как режим Асада отказался выдать двух беглых баасистов 34. Асад ответил тем, что отозвал из Багдада своего посла. Одним из тех, кого он отказался выдать, был Мухаммед Юнис аль-Ахмед, которого, по его словам, он уже выслал из своей страны 35. Какое-то время Асад пытался превратить аль-Ахмеда в управляемого Сирией главаря иракских боевиков-баасистов, чтобы составить конкуренцию более организованной и независимой в финансовом отношении Накшбандийской армии ад-Дури, которая тоже базировалась на территории Сирии 36.

В течение 2009 г. обвинения, выдвигаемые Багдадом против соседа, становились все более серьезными. Министр иностранных дел Ирака Хошияр Зибари, выступая в Багдаде перед представителями СМИ, сказал: «Разведка подтверждает, что сад-дамовские баасисты нападают на нас с сирийской территории и пользуются поддержкой (сирийских) спецслужб» 37. Генерал-майор Хусейн Али-Камаль, начальник разведывательного управления иракского Министерства внутренних дел, отличный профессионал, пользовавшийся большим уважением американских дипломатов и военачальников, был абсолютно уверен в том, что дело обстоит именно так. До своей смерти от рака в июне 2014 г. Камаль рассказал Чулову, что в 2009 г. Сирия организовала «две секретные встречи» агентов «Аль-Каиды» с иракскими баасистами. Обе они состоялись в Забадани. Чулов записал надиктованную Камалем реконструкцию этих встреч: «Он изложил свои доказательства, демонстрируя карты с отмеченными на них маршрутами, которыми боевики пользовались, переходя в западный Ирак, и их признания, в которых фигурировали конкретные офицеры среднего звена в подразделениях сирийской военной разведки».

Камалю, по всей вероятности, было известно, у кого из присутствовавших на теле имелся микрофон для тайной записи одной из встреч в Забадани, организованной, по его словам, баасистами. «Он был нашим самым ценным источником, — сказал Камаль Чулову. — Насколько нам было известно, это была первая встреча всех этих группировок на таком высоком уровне. Она знаменовала собой новую точку отсчета в истории».

Американские войска на тот момент все еще были размещены в Ираке, однако общей целью сирийской разведки, баасистов и «Аль-Каиды» была дестабилизация правительства аль-Малики. Камаль рассказал Чулову, что некий источник в Сирии сообщил ему, будто заговорщики заметили, как иракская система безопасности усилила охрану первоначально намеченных боевиками целей, а потому приняли решение направить террористические удары на другие объекты. В течение многих месяцев иракский генерал тщетно пытался определить, какие именно объекты стали новыми целями, пока страшные августовские взрывы не раскрыли ему эту тайну 38.

Никто не мог бы лучше объяснить мотивы и суть сирийского сотрудничества с суннитским джихадизмом, чем Али Мамлюк, руководитель главного разведывательного управления Асада. В феврале 2010 г. Мамлюк удивил американских дипломатов в Дамаске своим появлением на встрече Дэниела Бенджамина, координатора Госдепартамента по борьбе с терроризмом, с заместителем министра иностранных дел Сирии Фейсалом аль-Микдадом. Мамлюк, по его словам, прибыл на эту встречу по распоряжению Асада, который, как он сам утверждал, усиленно искал возможности укрепить сирийско-американские отношения в связи с приходом в Белый дом нового президента. Обама, вступая в должность, обещал проводить новую политику во взаимодействии с Дамаском, и Мамлюк, явно желая пожать плоды дестабилизационной стратегии режима, объяснил, что жесткие меры против терроризма будут приняты, если обещанная политика приведет к нормализации двусторонних отношений. Как следует из отчета Госдепартамента об этой встрече, Мамлюк и Асад ожидали от Вашингтона смягчения его позиции по трем направлениям. Все это подтверждало рассуждения Тони Бадрана о недостойном поведении режима: «(1) Сирия должна занимать лидирующее положение во всем, что происходит в регионе; (2) неотъемлемой частью борьбы с терроризмом является политика, и только улучшившиеся двусторонние американо-сирийские отношения будут способствовать антитеррористическому сотрудничеству; и (3) для того чтобы убедить народ Сирии в том, что это сотрудничество с Соединенными Штатами пойдет ему во благо, необходимо добиться прогресса в вопросах, связанных с экономическими санкциями, введенными против Сирии, в том числе на поставку запасных частей для самолетов вообще и самолета президента (Асада)» 39.

Но затем Мамлюк сделал интересное признание. Он рассказал о своем методе борьбы с джихадистами в «практическом, а не теоретическом смысле… Мы не нападаем на них и не убиваем сразу. Вместо этого мы внедряемся к ним, и только когда настает удобный момент, мы действуем» 40. Однако то, что представляет собой «удобный момент» для Сирии, не обязательно является таковым и для Соединенных Штатов, что было наглядно продемонстрировано в прошедшем десятилетии.

Говорил ли он в своем признании о внедрении государства в джихадистские ячейки как о чем-то поучительном или в его словах звучала замаскированная угроза? Ответ на этот вопрос прояснился при следующем контакте Мамлюка с Дэниелом Бенджамином, когда он напомнил американскому дипломату, что иностранные боевики все еще просачиваются в Ирак из Сирии — и это происходит спустя 16 месяцев со дня убийства Абу Гадийяха и примерно через семь месяцев после последней серии терактов, совершенных с помощью начиненных взрывчаткой автомобилей и потрясших Багдад 41. Однако, продолжал Мамлюк, режим предпринимает самые серьезные меры, и «мы во что бы то ни стало продолжим делать все это, но, если мы начнем сотрудничать с вами, это приведет к куда лучшим результатам и мы сможем успешнее защищать наши интересы».

Не зря другие американские дипломаты сравнивали сирийский режим с мафиозным преступным кланом. Мамлюк сделал новой Администрации Белого дома предложение, от которого та не могла отказаться.

История ИГИ, как описывает ее журнал «Дабик», являла собой путь поисков длиной в 11 лет, приправленный страданиями и завершившийся в 2014 г. созданием халифата 1. Абу Омар аль-Багдади построил «первое „в современную эпоху“ государство, созданное исключительно моджахедами — активными участниками джихада — в самом сердце мусульманского мира, от которого буквально рукой подать» до Мекки, Медины и Иерусалима. Пройдя через «Ас-Сахву», «большую волну» и ликвидацию своего руководства, оно вынесло все — укрывшись «в пустынных районах Аль-Анбара, где его солдаты перегруппировывались, планировали новые сражения и тренировались».