Майкл Вайс - Исламское государство. Армия террора

Однако заявление Минфина не привело к маргинализации этой джихадистской организации. Наоборот, оно сплотило оппозицию вокруг «Ан-Нусры» — не столько по причине идеологических симпатий, сколько из-за военной необходимости. Доктор Радван Зиадех, сирийский диссидент, обосновавшийся в Вашингтоне и входящий в Сирийский национальный совет — первый политический орган оппозиции, назвал это решение неверным, потому что оно означало признание того определения, которое дал внутрисирийскому конфликту режим Асада, — война против террористов. Диссиденты внутри Сирии по большей части были согласны с Зиадехом.

Просившие большую часть 2012 г. США о вмешательстве в конфликт в виде установления бесполетной зоны или поставок оружия ССА, активисты были недовольны включением в американский черный список группировки, которая активно сражалась с их врагом. В декабре 2012 г. сирийцы устроили по всей стране одну из своих пятничных демонстраций 6. Эта называлась «Мы все — „Джабхат ан-Нусра“».

Так случилось, что первым агентом «Аль-Каиды», подтвердившим информацию Министерства финансов, стал не кто иной, как Абу Бакр аль-Багдади. Он сделал это в одном из своих аудиосообщений, обнародованных 8 апреля 2013 г., по прошествии более чем года после того, как «Ан-Нусра» заявила о себе как об одном из передовых боевых соединений 7. Это было также через месяц после того, как множество повстанческих группировок, возглавляемых «Ахрар аш-Шам» и «Ан-Нусрой», заняли первую (и пока единственную) столицу провинции, выбив сирийских солдат из восточного города Ракка, прозванного «отелем революции» из-за того, что численность его населения утроилась за счет нахлынувших беженцев.

Падение этого города почти совпало по времени с годовщиной другого поворотного момента в истории современного Ближнего Востока. Это произошло через несколько дней после десятой годовщины того дня, когда войска Соединенных Штатов вторглись в Ирак в рамках операции «Несокрушимая свобода». Эти два события связывала какая-то мрачная симметрия. Американские морские пехотинцы помогли иракцам сбросить огромную статую Саддама на Райской площади Багдада, и один из морпехов совершил довольно противоречивый поступок — накрыл монумент звездно-полосатым флагом 8. И вот теперь исламисты в другой арабской столице, где правили баасисты, скинули с постамента бронзовую статую Хафеза Асада и подняли черный флаг с мусульманской шахадой — надписью арабской вязью: «Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — его пророк» 9. В течение нескольких дней на стенах в Ракке появились надписи, рассказывающие об «Ан-Нусре» и предупреждающие о том, что наказанием за воровство будет отсечение руки. Повсюду раздавались листовки с рисунками, инструктирующие женщин о необходимости проявлять должную скромность в одежде 10. И в то время как многие обыватели радовались свержению режима, не все приветствовали своих новых властителей и спорную иконографию, которую они принесли с собой.

В журнале New Yorker Рания Абузейд привел горячий спор, разгоревшийся между жителями Ракки разных поколений и боевиком «Ан-Нусры», раздававшим листовки, которые объясняли необходимость замены флага Свободной Сирии — триколора, существовавшего в добаасистскую эпоху и снова принятого оппозицией в первые месяцы протестного движения — на исламистский флаг 11. Абу Нур, 20-летний парень, опасался того, что этот флаг станет открытым приглашением Соединенным Штатам к вторжению в Сирию. «Из-за этого флага мы станем мишенью для атак американских беспилотников — это точно, — сказал он. — Они будут думать, что мы мусульманские экстремисты!» Абу Моайяд, человек более зрелого возраста, занимавшийся контрабандной доставкой боеприпасов из Ирака для повстанцев, сказал боевику, что этот флаг перечеркивает главные принципы революции: «Мы не исламский эмират; мы часть Сирии. Это религиозное знамя, но не флаг страны».

Захват Ракки ИГИ произошел тихо, довольно неожиданно, как и продвижение «Ан-Нусры» по всей Сирии. «Когда ситуация в Сирии вылилась в массовое кровопролитие и попрание человеческого достоинства, — заявил аль-Багдади 8 апреля 2013 г., — и когда народ Сирии, обратившись за помощью, получил от всех отказ, мы не могли не прийти к нему на помощь. Мы призвали аль-Джолани, одного из наших солдат, и вместе с группой наших сыновей он отправился из Ирака в Сирию, чтобы воссоединиться с нашими группировками, действующими в этой стране. Мы разработали для них план, выработали политику, мы поддерживаем их финансово, выделяя им ежемесячно половину наших средств. Мы также снабжаем их опытными людьми — и иностранцами, и местными жителями… Мы не объявляли об этом из соображений безопасности и для того, чтобы люди узнали правду (об ИГИ) из первых рук, без искажений и фальши, допускаемых СМИ».

Аль-Багдади не просто подтвердил своим обращением то, что было и без того очевидно, — он пошел дальше, объявив, что «Ан-Нусра» и ИГИ объединяются в одну межрегиональную джихадистскую организацию, которая будет называться «Исламское государство Ирака и Шама» (ИГИШ), что также можно перевести как «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) 12.

Ответ аль-Джолани последовал через два дня: «Спасибо, нет».

Несмотря на уважительное отношение к своему иракскому боссу, к которому он обращался не иначе, как «достопочтенный шейх», аль-Джолани заявил, что не одобряет такого слияния, тем более что его не проинформировали об этом заранее. Он поблагодарил ИГИ за выделение средств из ее ограниченного бюджета в помощь сирийской структуре и подтвердил, что аль-Багдади назначил его на пост главы «Ан-Нусры». Вместе с тем аль-Джолани не оставил никаких сомнений в том, к кому он проявляет искреннюю лояльность — к Айману аз-Завахири, «шейху джихада», которому он публично присягнул на верность и от своего имени, и от имени «Ан-Нусры» 13.

За этим последовали публичное молчание со стороны «Ан-Нусры» и активные выступления со стороны ИГИЛ 14. Официальный медиаканал «Ан-Нусры» «Алъ-Манара алъ-Байда» («Белый маяк») перестал распространять информацию, в то время как ИГИЛ выпускала в свет многочисленные видеоролики, призванные создать впечатление, будто аль-Багдади одержал верх над аль-Джолани. И только в конце мая — начале июня 2013 г. аз-Завахири, как вышедший из терпенья папаша, попытался разнять потасовку, публично затеянную его непокорными сыновьями.

В сообщении, опубликованном «Алъ-Джазирой», он постарался выступить беспристрастным судьей. Аль-Багдади, заявил он, поступил «неправильно, когда объявил о создании „Исламского государства Ирака и Леванта“, не спросив нашего разрешения, не посоветовавшись с нами и, более того, не известив нас заранее». Но и аль-Джолани тоже поступил «неправильно, объявив о своем неприятии „Исламского государства Ирака и Леванта“, раскрыв при этом свои связи с „Аль-Каидой“, не спросив нашего разрешения и не посоветовавшись с нами». Таким образом, аз-Завахири «аннулировал» ИГИЛ и отдал приказ ИГИ и «Ан-Нусре» вернуться на свои территории, чтобы одна группировка контролировала Ирак, а другая — Сирию 15.