Олег Козинкин - Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу?

( Примечание. «Я считаю, что Мартиросян не заметил еще одно событие. Читаем Ф. Гальдера:

«14 июня 1941 г.

Большое совещание в ставке фюрера.

Доклады командующих группами армий, армиями и танковыми группами о действиях по плану «Барбаросса».

11.00. Доклад фон Фалькенхорста и Штумпфа (ВВС) о готовности к операции «Серебряная лиса». Северная группа – «Б +7», южная – «Б + 9».

13.00–14.00. Доклады командующих армиями и танковой группой группы армий «Юг». Был уточнен вопрос о подчинении румынской армии. Вплоть до начала наступления формально Румынией будет руководить Антонеску. Штаб 11-й армии придается ему в качестве «рабочего органа», который и будет осуществлять фактическое командование. При этом все приказы румынским войскам будут поступать через Антонеску. Задача «миссии сухопутных войск» будет состоять в том, чтобы играть координирующую роль между 11-й армией и Антонеску.

Венгрия не будет посвящена в наши планы. До нее просто будет доведено, что в связи с увеличением численности русских войск на границе необходимо принять ряд оборонительных мер.

Словакия пока тоже не будет оповещена о надвигающихся событиях. После начала боевых действий мы предупредим командование ее армии о необходимости подготовить войска к отражению вторжения русских. (Желательно, чтобы словацкие войска использовались южнее полосы 17-й армии.)

После завтрака фюрер обратился к присутствующим с длинной речью, в которой объяснил причины нападения на Россию и обосновал выводы о том, что поражение последней принудит Англию к капитуляции.

16.30–18.30. Доклад о мероприятиях на Балтике (адмирал Шмундт). После этого – доклады высшего командного состава групп армий «Север» и «Центр».

Долго обсуждали те опасности, которые таит для нас Белостокский выступ. Минные поля!

Приняли решение о переносе часа 0 с 3.30 на 3.00».

«Большое собрание» – это буквальный перевод с немецкого. Смысловой перевод – расширенное совещание. Если кто-нибудь присутствовал на подобных мероприятиях, то он знает, что на эти мероприятия приглашаются не только военные, но и МИД, пропаганда и т. д. Не будет же Гитлер выступать с длинной речью перед каждым в отдельности. Я полагаю, что именно после этого сроки и время нападения на СССР перестали быть тайной. Именно уже 15 июня диппредставительства всех стран в Москве и стали отправлять свои семьи на родину» – А. Севагин.

Совершенно верно – на этом совещании представители МИДа Германии присутствовали. Ведь это они должны будут общаться с дипломатами Венгрии и Словакии в случае начала войны. Но уважаемый А. Севагин несколько неправ – в своих работах А. Б. Мартиросян именно с этим совещанием и связывает вал донесений разведки о дате нападения – 22 июня. Озвученное на этом совещании Гитлером стало известно и Москве. И именно после него, 16 июня, «Альта» (Сотрудник МИДа Германии И. Штёбе) и сообщила в Москву точную дату и время нападения…)

Ю. Житорчук: «12 июня 1941 года Генштаб издает директивы о выдвижении глубинных дивизий в КОВО и ПрибОВО. При этом обращает на себя внимание явная несоразмерность принимаемых Генштабом мер по отношению к угрозе, которая следовала из донесений разведки. Ведь более десятка сообщений советской разведки утверждали, что 15 июня Германия нападет на СССР и в этот день начнется война, но при этом военно-политическое руководство страны не объявляет мобилизации РККА, не приводит в действие планов прикрытия и стратегического развертывания и даже не объявляет боевой тревоги».

Ответ простой – Сталин прекрасно знал, что сведения о том, что по Украине будет нанесен главный удар – дезинформация. Ибо он сам, лично, так просто не считал – и разведка показывала другое, и НКО с ГШ в утвержденных и оставшихся в силе к 22 июня планах также знали, где будут наступать главные силы немцев. Поэтому и дата 15 июня применительно к этим «сведениям» и тем более о нанесении главного удара по Украине и воспринималась как деза. Тем более что эта дата шла вперемежку с датой настоящего нападения – 22 июня.

Некоторым историкам, прежде чем пытаться критиковать «мартиросянов», стоит для начала немного самим разобраться в предмете критики. И стоит почитать исследование А. Б. Мартиросяна «Сталин и разведка накануне войны» (М. 2014 г.).

А мы вернемся к маршалу М. В. Захарову – что он показывал по «направлениям главных ударов».

Ведь Захаров и показал, откуда ноги растут у идеи, что немцы ударят главными силами по югу страны, по Украине, или нанесения флангового удара как основного, с юга по напавшему севернее врагу, что проповедовал тот же Тухачевский…

«Возникает вопрос, почему в конце 1940 года и особенно в первой половине 1941 года у советского стратегического руководства укоренился взгляд, что гитлеровская Германия при столкновении с СССР направит свой главный стратегический удар именно на юг нашей страны?

Этот вопрос, при окончательном решении которого нашли свое отражение различные мнения как объективного, так и субъективного порядка, имеет свою историю. Еще в начале 30-х годов один из теоретиков в области стратегии А. А. Свечин, исходя из того, что против СССР должна была выступить коалиция во главе с Англией и Францией, предлагал Штабу РККА южный вариант обороны страны. По расчетам Свечина, главные силы интервентов могли вторгнуться со стороны моря на Черноморское побережье, а частью сил – через западные границы на Украину. Вспомогательный удар ожидался севернее реки Припять и со стороны Прибалтики. На мышление А. А. Свечина большое влияние оказывала теория «стратегии измора», его стратегические концепции не шли дальше эпохи Крымской войны. Не учитывался им и опыт гражданской войны 1918–1920 годов. Следовательно, Штабу РККА навязывалась давно скомпрометировавшая себя идея периферийной стратегии и кружных путей к достижению цели. Предложения А. А. Свечина в свое время после тщательного изучения были отклонены обоснованными аргументами Б. М. Шапошникова, а в последующем и А. И. Егорова». (Генеральный штаб в предвоенные годы. М. 2005 г., с. 178–179)

( Примечание. Свечин А. А. Первый раз арестовывался еще в 1930 г. по делу «Национального центра», но был отпущен. Повторно арестован в феврале 1931 г. по «Делу Весна» и осужден в июле на 5 лет лагерей. Однако уже в феврале 1932 г. был освобожден и вернулся на службу в РККА: сначала в Разведуправлении Генштаба, затем – во вновь образованную в 1936 г. Академию Генерального штаба РККА. Последнее воинское звание в РККА – комдив. Еще один арест произошел 30 декабря 1937 г. Уже по «Делу Тухачевского». В ходе следствия Свечин, как уверяет в своем исследовании «1937. Трагедия Красной Армии» (М., 2009 г.) О. Ф. Сувениров, якобы ни в чём не сознался и никого не оговорил.