Леонид Ляшенко - История. История России. 10 класс. Углублённый уровень. Часть 2

Горожане.В населении пореформенных городов представлены все сословия империи. Социальная структура их оказалась сложнее, чем в первой половине XIX в., когда к городским сословиям относили купцов и мещан. Самую многочисленную часть горожан составляли рабочие . Это было не коренное, а пришлое население города, и приток его в 1860 – 1890-е гг. не прекращался.

Постепенно, но вполне осязаемо улучшались условия труда и быта рабочих. Но повышение заработной платы отставало от роста городских цен, а сокращение рабочего дня компенсировалось его интенсификацией.

По уровню жизни рабочее сословие не было однородным. Квалифицированные рабочие – металлисты, литейщики, сварщики – имели сравнительно высокий заработок: в 1890-е гг. – 30 – 40 руб. в месяц. В лёгкой промышленности – текстильной, пищевой, обрабатывающей – средний месячный заработок равнялся в 1870-е гг. 15 – 20 руб., в 1890-е гг. – 20 – 25. Львиная доля заработанного (40 – 50 %) уходила на жильё и питание. Основная масса пролетариев либо проживала в казармах при фабрике, либо снимала жильё в так называемых угловых квартирах, где сдавались углы в общих комнатах. Специфически рабочим жильём были и «койко-каморочные» квартиры, где можно было снять каморку или койку в ней. Обследуемые фабричной инс-пекцией, эти помещения признавались опасными для здоровья.

Плохо влияло на здоровье и питание большей части рабочих. Одинокие пользовались либо фабричной столовой, либо обедами квартирной хозяйки. Непременной частью меню была пшённая каша или кулеш на сале, щи, в скоромные дни с мясом. Мясо давали два-три раза в неделю.

Досуг фабричных был довольно однообразен. Большинство предпочитало просто отоспаться после тяжелой работы. Другие часы отдыха проводили в трактирах или распивочных. И только самые любознательные и целеустремлённые посещали воскресные школы, кружки самообразования, библиотеки. Этот довольно тонкий слой пролетариата, выделяясь культурой и начитанностью, превращался в рабочую интеллигенцию.

Быт пореформенного купечества на первый взгляд мало изменился. Жилище, пища, одежда купца средней руки оставались традиционными в главных чертах, унаследованными от отцов и дедов. Купеческие особняки в губернских и уездных городах были легко отличимы от особняков дворянских и домов мещан. Маленькие окошки при толстых кирпичных или бревенчатых стенах вызывали в памяти крепостные бастионы. Окружённые глухими заборами с воротами на прочных запорах, они казались отгороженными от городской жизни. Однако купечество принимало в ней самое активное участие деятельностью в городской думе, капиталовложениями в предприятия и акционерные общества, благотворительностью.

Во второй половине XIX в. появляется новая генерация буржуазии – второе и третье поколение торгово-промышленных династий. Морозовы, Боткины, Рябушинские, Коншины, Алексеевы составляют тот верхний слой городской буржуазии, который по образу жизни был близок к деловой элите Запада и одновременно к российскому дворянству. Тяготея к дворянской среде в поисках связей, они уже не смотрят на дворян снизу вверх.

Деловая хватка роднит российскую торгово-промышленную элиту с западными бизнесменами. Специфическими её чертами остаётся широта образа жизни, размах меценатской и благотворительной деятельности, порой способствовавший разорению.

Среди благотворителей особо выделялись Мамонтовы, Бахрушины, Алексеевы, Морозовы, Рукавишниковы, Лямины, Лепёшкины и др. На пожертвования таких, как они, строились больницы, училища, дома призрения, поддерживались музеи, библиотеки. Коллекционеры и меценаты Морозовы, Третьяковы, Щукин оставили Москве сокровища живописи и скульптуры. Купец Г. П. Солодовников (владелец Пассажа на Кузнецком мосту) завещал Москве 21 млн руб. на постройку дешёвых квартир. Сумма, оставленная по завещанию К. Г. Солдатёнковым, – 8 млн руб. – пошла на строительство больницы, ныне известной как Боткинская.

После реформы 1861 г. всё большее число дворян оседает в городах – главным образом в Москве и Петербурге. Это были помещики, продавшие или заложившие свои вотчины. Полученный капитал и проживался в столицах. Дворянские титулы обязывали к определённому образу жизни. Дворяне снимали квартиры или дома в аристократических районах и пытались если не вести прежний образ жизни, то поддерживать его видимость. Хроникёр дворянского «оскуднения» С. Н. Терпигорев (Атава), наблюдая за попытками дворян прижиться в городах, рассказывал про опыты дворянской коммерческой и торговой деятельности: заведение магазинов, мастерских, модных салонов, пансионов, ресторанов. Крушению этих начинаний способствовало не только отсутствие опыта и деловой хватки, но и дворянская спесь, отбивавшая желание иметь дело с подобными предпринимателями. Но дворянские привилегии обеспечивали право на должность в местном управлении. Дворяне были представлены и в думах, их влияние на городскую жизнь оставалось достаточно сильным.

Интеллигенция в пореформенную эпоху растёт невиданными прежде темпами. Спрос на образованных людей возрастал, и получившие среднее и высшее образование всегда могли рассчитывать на работу. Она ждала их в городском управлении, судебных учреждениях, торговых фирмах, кредитных и страховых обществах и т. д. Городу требовалось всё больше учителей, врачей, адвокатов, юристов, архитекторов, инженеров. Особый спрос был на политехнические специальности; заработок технологов, инженеров-путейцев был высок.

Интеллигенция была основным держателем абонементов в библиотеки и читальни, основным посетителем театров и концертных залов. Часть её бюджета, как правило, расходовалась на эти нужды, на книги, журналы, газеты. Заработок среднего интеллигента, например учителя гимназии (1000 – 1200 руб. в год), давал возможность содержать семью, снять скромную квартиру, провести отпуск за границей на непритязательном курорте.

Выполняя свою основную социальную роль – формируя общественное сознание, интеллигенция вносила в повседневную жизнь элементы духовности, культуры, идейности. Она побуждала обывателя хотя бы временно оторваться от бытовых проблем и приобщиться к политике, культуре, искусству.

Деревня и «г-н Купон».Горожане к концу XIX в. составляли в России около 10 % ее населения. Основная часть его продолжала жить в деревне. Несмотря на втор-жение в деревенскую жизнь «г-на Купона», как определил Г. И. Успенский власть денег, там сохранились многие обычаи, связанные с общинным укладом. По-прежнему бытовала взаимная помощь при стихийных бедствиях, строительстве, уборке урожая или севе. Трудно переоценить не только хозяйственное, но и нравственное воздействие этой традиции на сельский люд.