Мирослав Морозов - Черноморский флот в Великой Отечественной войне. Краткий курс боевых действий

В начале марта деятельность 30-й флотилии, куда входили все переведенные на Черное море немецкие субмарины, подверглась критическому разбору главкома ВМС гросс-адмирала К. Денница, который потребовал решительного сосредоточения их усилий на нарушении советских коммуникаций. Со второй половины марта начался новый этап в боевой деятельности подлодок. Тогда же окончательно сформировались и специфические способы их использования на данном театре. Субмарины разворачивались позиционно на всем участке коммуникации от Поти до Геленджика, но центром приложения их усилий стал район между Сочи и Поти. Германское командование полагало, что подводная блокада Туапсе сможет если не воспретить, то по крайней мере замедлить сосредоточение сил для постоянно ожидавшихся новых десантных операций ЧФ. Сами позиции субмарин имели довольно большие размеры (35–50 миль вдоль берега, 25 миль в сторону моря), что позволяло им при возникновении преследования переходить в другой узел коммуникации, не покидая позицию. Днем лодки патрулировали в надводном положении на расстоянии 12–18 миль от берега, осуществляя поиск на морских трассах движения, с наступлением темноты перемещались на прибрежный фарватер. В ночи, когда в этом же районе действовали свои торпедные катера, подходить к берегу запрещалось. В подводном положении на прибрежном фарватере подлодки могли действовать и днем, если своевременно получали данные разведки о движении нашего конвоя. Пересекать 100-метровую изобату не разрешалось из опасения возможного подрыва на противолодочных минах, поэтому сблизиться на дистанцию эффективной стрельбы торпедами лодки могли лишь в определенных местах с большими глубинами. Благодаря такому режиму патрулирования большую часть суток субмарины находились в надводном положении, что позволяло им своевременно получать указания и необходимую информацию из берегового штаба и от самолетов-разведчиков. Во второй половине года в связи с резким уменьшением числа полетов разведывательной авиации на первое место вышел взаимный обмен данными между подлодками на соседних позициях. Этому способствовало и то, что после увеличения в мае-июне численности флотилии с трех до шести кораблей количество одновременно действовавших на позициях лодок выросло до двух-трех. В то же время после ряда экспериментов адмирал Черного моря в августе доложил главкому ВМС о невозможности в сложившихся условиях использовать на данном театре субмарины наиболее перспективным групповым методом.

Слабой стороной избранного немцами способа стала сравнительно низкая скрытность действий, в особенности от советской воздушной разведки. Зачастую после обнаружения в соответствующий район направлялась поисковая группа катеров, которая заставляла лодку уйти под воду и затратить много времени на отрыв от преследования. Вследствие этого в августе были проведены работы по усилению артвооружения подлодок, которое увеличилось сначала до двух, а затем до трех 20-мм автоматов. Это позволило субмаринам не только отражать внезапные атаки наших катеров в темное время суток, но и в ряде случаев самим атаковать слабовооруженные цели.

Всего в течение кампании германские подлодки совершили 36 боевых походов, провели в море в общей сложности 792 дня, за которые ими было пройдено 71 636 миль. В результате 41 торпедной (выпущено 63 торпеды) и четырех артиллерийских атак были потоплены два тральщика, гидрографическое судно, шаланда, сторожевой катер и два мотобота. Кроме того, попаданиями торпед был окончательно разрушен танкер «Эмба», частично выгоревший после попадания авиабомбы еще в январе 1942 г. Повреждения получили три танкера (один из них не взорвавшейся торпедой), тральщик и сторожевой катер (приложение 13). Интересно отметить, что успешными оказалось всего 9 торпедных атак (22 %), что примерно соответствовало аналогичному показателю у подводников ЧФ. Никаких потерь при этом лодки не имели, и хотя повреждения от сбрасывания глубинных бомб случались, не известно ни одного случая, чтобы из-за них субмарины досрочно уходили в базу.

Нельзя сказать, что ЧФ не вел борьбу с подлодками противника. Помимо непосредственного корабельного и воздушного эскорта конвоев система ПЛО коммуникаций включала береговые посты СНИС и батареи, базовые корабельные дозоры, поисковые группы катеров, воздушную разведку. В 1-м полугодии 1943 г. субмарины обнаруживались 154 раза, во 2-м – 240 (хотя значительная часть этих обнаружений, несомненно, являлась ложными). В 105 случаях для поиска и уничтожения субмарин направлялись отряды кораблей или самолетов (в 27 – только самолеты, в 41 – самолеты и катера, в остальных – только катера). В 98 случаях (34 в 1-м полугодии и 64 во 2-м) применялось оружие, но, как отмечалось выше, никаких существенных результатов достигнуто не было. Главными причинами этого, безусловно, являлись недостаточная численность катеров и практически полное отсутствие кораблей в силах ПЛО, отсутствие на катерах современной и эффективной гидроакустики (из 240 случаев обнаружения на гидроакустику падало только 25; к началу года на флоте имелось лишь 9 экземпляров станций УЗПН «Тамир-1», кроме того, около 50 катеров были оснащены ШПС «Цефей-2»), а на самолетах – радиолокации, слабость и малая эффективность противолодочного вооружения. С сожалением можно констатировать, что наше командование не использовало для обороны коммуникаций такое эффективное средство, как противолодочные мины. В то же время несомненно, что наши оборонительные мероприятия оказали заметное воздействие на активность и результативность противника, который без всех этих контрмер мог добиться больших успехов.

Кампания 1943 г. стала периодом и наибольших успехов, и заката боевой деятельности торпедных катеров противника на Черноморском театре. Способы их использования остались старыми (внезапные ночные торпедные атаки), но за счет более эффективного разведывательного обеспечения стали более результативными. Действия катеров с начала года обеспечивались воздушной разведкой, которая не только давала предварительные данные о движении конвоев, но и осуществляла непосредственное наведение и подсветку целей сбрасыванием осветительных авиабомб. Практически полностью прекратились атаки на ложные цели (прибрежные камни, полузатонувшие остовы). Интенсивность действий была довольно высокой. С февраля по апрель (в январе катера на коммуникациях не действовали) «шнелльботы» совершили 17 групповых выходов (67 катеро-выходов), к которым следует добавить 13 групповых выходов (49 катеро-выходов), выполненных итальянскими катерами. За этот период легкие силы противника израсходовали 32 торпеды и смогли поразить три цели (см. приложение 14). Эти показатели могли быть и выше, если бы катера не привлекались к участию в операции «Нептун», речь о чем пойдет ниже.