Евгений Джугашвили - Мой дед Иосиф Сталин. «Он – святой!»

В октябре Анна Сергеевна Аллилуева – родная сестра жены Сталина Надежды пригласила меня домой в «Дом правительства» на улице Серафимовича № 2. Расспрашивала о маме, о ее болезни, где ее похоронили. Сказала, что встречалась с мамой, подарила мне книгу своего отца Сергея Яковлевича Аллилуева «Пройденный путь» с надписью:

« 14 октября 1957 года, Москва

Дарю на память Жене Джугашвили, сыну Яши Джугашвили-Сталина, книгу воспоминаний моего отца Сергея Яковлевича Аллилуева «Пройденный путь». Сергей Яковлевич Аллилуев любил Яшу, жил с ним в Петербурге, а также за городом в Зубалове. О его сыне – Жене он знал через Яшу и Эгнаташвили Александра Яковлевича. А также и я, Анна – его дочь, знала о Жене через Урюпинских родственников Аллилуевых: Матрену Федоровну Аллилуеву, Августу Михайловну Дутову-Аллилуеву, Майю – ее дочь и Ирину – дочь Серафима Аллилуева. Через Васиных детей – Сашу и Надю.

В данный момент я познакомилась с ним по печальной причине, по случаю смерти его матери, с которой я виделась при жизни несколько раз. Скорблю ее безвременной смерти. С соболезнованием к ее сыну Жене. Яша также говорил, что у него есть сын в городе Урюпинске. Желаю ему удачи в жизни, счастливой благородной деятельности, а также хорошей семейной жизни, чего, к сожалению, не имела его мать. Анна. 14.Х.1957 г.»

Сама Анна Сергеевна прожила еще семь лет. Умерла она в загородной Кремлевской больнице в августе 1964 года. Гроб для прощания выставили в красном уголке «Дома правительства». Я пришел вместе с Сашей. Собралось не более 15–20 человек. Мы с Сашей постояли у гроба в почетном карауле. Затем меня позвала Светлана Иосифовна, она сидела на стуле среди близких. Рядом с ней находилась, как я догадался, Галина. «Вот, Женя, познакомься, – сказала Светлана, показывая на свою соседку, – это твоя сестра». Галина отвернулась. Я вспомнил поговорку начальника учебного отдела в училище П.П. Прянишникова: «Не протягивай губы, когда тебя не целуют». Я тоже повернулся и отошел в сторону. Стоя в толпе, я затылком почувствовал, что кто-то сзади сверлит меня глазами. Обернулся. Точно. Прямо за моей спиной стояла мать Галины Юлия Исааковна Мельцер. Мне показалось, что ей не терпелось меня задушить. Но поздно. Душить меня надо было раньше, в Урюпинске.

На Новодевичье кладбище ни моя сестра, ни ее мать не поехали. Я поехал! Помянули покойницу в ее квартире. Ее сын Владимир Аллилуев и его жена Светлана организовали поминки. За столом я сидел рядом со Светланой Иосифовной.

А в академии занятия шли по плану. День за днем приближалась защита дипломной работы. Наш курс состоял в основном из офицеров, послуживших в войсках. 30 человек, в том числе и я, были выпускниками общеобразовательных школ. Нам обещали (так было раньше), что присвоят нам звание младших лейтенантов на втором курсе. При переходе на второй курс, как и на последующие, нам повышали стипендию на 100 рублей (с 650), но «прокатили» по присвоению звания офицера. Несерьезность, мальчишество так и перли из нас. Так и дурачились мы все пять лет. Часто приходилось слышать: «когда вы повзрослеете, в конце концов». Вспоминаю зимой в шинелях, с портфелями я и мои друзья Саша Соколов и Олег Григоренко из академии после занятий шли домой. Около метро «Динамо» снегоуборочные машины оставили кучи грязного снега. Олег и Саша, верзилы выше меня, запросто перемахнули одну из них и стали ждать меня. Собравшись, я разогнался и перелетел кучу. Приземляясь, чуть не сбил мужика. Тот вместо ругани вдруг сказал: «Молодец!» и пошел своей дорогой. Его слова, вернее одно слово «молодец» оказалось для меня сильнее всякой брани. Больше ни я, ни мои друзья. Не прыгали на улице и вели себя как положено курсантам – слушателям академии.

Для практической работы нас вывозили в академическую базу «Кубинка» под Москвой. На фронтовых бомбардировщиках ИЛ-28 стояла радиоаппаратура, с которой мы работали, находя неисправность, заложенную преподавателем. На практику мы выезжали на аэродром около города Коломыя (Западная Украина). На аэродроме базировался полк самолетов ИЛ-28. В этой командировке я с удивлением узнал, что летный состав котируется выше инженерного. Однажды во время ночных полетов повалил мокрый снег крупными хлопьями. Все вокруг померкло, даже огни взлетно-посадочной полосы (ВПП). «Непременно, – подумал я, – отменят полеты». Ничуть не бывало! Летчики шутили: «Сложняк! Двойная оплата!» По-деловому поднимались они по стремянке в кабину. Включали двигатели, фары и скрывались в снежной завесе. Это вызывало во мне искреннее преклонение перед летным составом. Никакого сравнения с нами – обслуживающим персоналом – технарями.

В январе 1960 года позвонил Саша: «Отец приехал. Приезжай». «Слава Богу!», – подумал я, кончился видимо срок и наконец вся семья собралась вместе. Ехал я на Новослободскую с желанием в первую очередь увидеть и познакомиться с самим Василием Иосифовичем. А потом, думал я, при случае, спрошу, почему он не принял меня в траурные дни. Но когда я его увидел, то желание спросить об этом тут же пропало. На улице я бы его не узнал, хотя образ Василия хорошо знал по фотографиям. Вместо статного генерала ВВС в моем представлении, я увидел сильно облысевшего, невзрачного, моего роста жалкого человека. Позже Галина Александровна рассказала о его проблемах с ногами, желудком и сердцем.

В мартовские дни 1953 года Василий был травмирован настолько, что вряд ли осознавал свои поступки. Смерть отца он связывал со своим концом. До меня ли ему было тогда. Тюрьма сделала свое дело, она искалечила Василия, но не сломила окончательно. Он был освобожден досрочно. Смерть узника, сына Сталина, была нежелательна. На Фрунзенской набережной ему дали трехкомнатную квартиру (взамен особняка), вернули машину «Паккард», выдали 30 тысяч и бесплатную путевку в Кисловодск. Комплект генеральского костюма в дорогу пришлось заново собирать. Надя приезжала на 2-ю Песчаную и забрала две мои военные рубашки с галстуками. После Кисловодска Василий безуспешно просит дать ему работу. От безделья начинает пить и от отчаяния пытается попасть в посольство Китая. К тому же на свою беду совершает ДТП с участием иностранцев. Василия снова арестовывают и уже в апреле того же года опять заточают в тюрьму.

Президиум ЦК решил: «В связи с преступным антиобщественным поведением В.Сталина отменить Постановление Президиума Верховного Совета СССР от 11 января 1960 года о досрочном освобождении В.Сталина от дальнейшего отбытия наказания и снятия судимости; водворить В.Сталина в места лишения свободы для отбытия наказания согласно приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР от 20.09.1955 года».