Заза Цквитария - Берия без лжи. Кто должен каяться?

На этом движение вперед не остановилось. Его ждала дорога к восстановлению и строительству государства. Три месяца продолжался этот путь, но, несмотря на короткий промежуток времени, он оставил глубокий след, дающий нам возможность оценить организаторский гений этого человека, для которого на первом месте стояло благоденствие народа.

Несмотря на столь трудный путь, главное дело его жизни вовсе не было связанно с политической или государственной деятельностью. Государству он пожертвовал свою жизнь, душу же — семье, и лишь данный «вклад» принес ему «дивиденды».

За все те жертвы, которые принес Берия, за заслуги, которые имел, государство ответило ему черной неблагодарностью. В ответ он получил лишь желчь и клевету. Его имя реформатора присвоил никчемный Хрущев, который лишь исковеркал идеи Лаврентия Павловича.

Несмотря на такой крах в конце, его жизнь не прошла бесследно, и в этом особую роль сыграл его сын Серго Берия. Несмотря на арест, лишение наград и званий, несмотря на ссылку, Серго Берия не бросил оружия и продолжал свой труд. К труду его приучил отец, и Серго вышел таким же идейным технократом. В течение непродолжительного времени он смог вернуть все награды и звания.

Но это не было трудом жизни Серго. Главным делом стало возвращение «долга» отцу. Если главным делом жизни Лаврентия Берии было воспитание сына и превращение его в личность, главным делом жизни сына стала апология Лаврентия. Как только у него появилась возможность, он дал знать всему миру, что возня, связанная с именем его отца, не более чем ложь. Он дал знать, каким в реальности был его отец, и один из первых разрушил стереотип, созданный вокруг фигуры его отца.

Убийство Берии сразу же отразилось на положении его семьи, и в первую очередь на судьбах Серго Берии и Нино Гегечкори. Несмотря на сложность положения, Серго отказался от предложения друга летчика-испытателя Амет-Хан Султана перелететь за границу в Финляндию или Польшу. Данное действие имело один мотив — бегство было бы лишним доказательством виновности отца, а наводить тень на имя отца Серго не желал.

В 1953 году на основании докладной записки первого секретаря ЦК Грузии А. Мирцхулава репрессивные меры были применены к родственникам Берии, проживающим в Грузии. В том числе из квартиры были выселены его мать и теща. Одной из них было 81 год, другой — 84. Никому из родственников не дали права взять старушек к себе и поместили их в доме престарелых.

Серго Берию арестовали в тот же день, когда был убит его отец. Сначала его перевели на дачу, где находились мать, жена — внучка Максима Горького Марфа Пешкова, которая был беременна, и дети.

Серго Берия вспоминает:

«Не останавливаясь, прошел в дом. Все — и мама, и Марфа, и дети, и воспитательница — собрались в одной комнате. Здесь же сидели какие-то вооруженные люди.

И мама, и жена вели себя очень сдержанно. Меня явно ждали.

— Ты видел отца? — это был первый вопрос мамы.

Я ответил, что, по всей вероятности, его нет в живых, и в присутствии охранников рассказал, что увидел недавно дома.

Мама не заплакала, только крепче обняла меня и тут же принялась успокаивать Марфу: моя жена ждала третьего ребенка.

Не прошло и получаса, как в комнату вошел человек, одетый в военную форму.

— Есть указание вас, вашу жену и детей перевезти на другую дачу.

Мама оставалась здесь.

— Ты только не бойся ничего, — сказала она очень тихим и спокойным голосом. Впрочем, возможно, мне показалось, что она говорила очень тихо, потому что Марфа тоже услышала. — Человек умирает один раз, и, что бы ни случилось, надо встретить это достойно. Не будем гадать, что произошло. Ничего не поделаешь, если судьба так распорядилась. Но знай одно: ни твоих детей, ни твою жену никто не посмеет тронуть. Русская интеллигенция им этого не позволит».

Нино Гегечкори арестовали 19 июля 1953 г. Что могли ей вменить в вину? Конечно, ничего бы не вышло без маразма. Нино Гегечкори в дела мужа, а тем более в политику никогда не вмешивалась и никакой опасности для врагов Лаврентия не представляла, но, как говорится, береженого бог бережет, и решили не рисковать. Предоставим слово бывшей заключенной:

«Каждый день меня вызывали на допрос, и следователь требовал, чтобы я давала показания против мужа. Он говорил, что народ возмущен действиями Лаврентия. Я категорически заявила, что никаких показаний — ни хороших, ни плохих — я давать не буду. После этого заявления меня больше не трогали. В Бутырке я просидела больше года. Какие мне предъявляли обвинения? Не смейтесь, абсолютно серьезно меня обвинили в том, что из Нечерноземной зоны России я привезла одно ведро краснозема. Дело в том, что я работала в сельскохозяйственной академии и занималась исследованием почв. Действительно, когда-то по моей просьбе на самолете привезли ведро красного грунта. Но так как самолет был государственным, то получалось, что я использовала государственный транспорт для личных целей. Второе обвинение было связано с использованием мною наемного труда. В Тбилиси жил известный портной, которого звали Саша. Как-то он приехал в Москву, и я заказала у него платье, за которое, естественно, заплатила. Наверное, именно это и называлось «наемным трудом». Честно говоря, я сейчас не помню, был ли у меня в Москве какой-нибудь тбилисский портной. Может быть, и был. Но ведь я заплатила деньги. Не понимаю, в чем заключалось мое преступление. Среди прочих обвинений я услышала и то, что я из Кутаиси в Тбилиси ездила на лошадях с золотыми колокольчиками. На лошадях я когда-то ездила, но золотые колокольчики — такого никогда не было. Знаете, люди горазды на выдумки и любят фантазии выдавать за настоящее.

Как-то ко мне в тюрьму пришел один близкий мне человек, который хотел для меня только хорошее. Он посоветовал, чтобы я написала заявление о своем плохом самочувствии. На основании этого заявления меня должны были перевести в больницу. Да, я действительно жила в камере в очень тяжелых условиях — слышали, наверное, про карцер-одиночку, где нельзя было ни лежать, ни сидеть. Вот так я и провела больше года. От больницы же я отказалась, потому что симпатизирующий мне надзиратель шепнул на ухо: «Ходят слухи, что вы сошли с ума и находитесь в психбольнице».

Однажды следователь заявил, что у них есть данные якобы о том, что 760 женщин назвали себя любовницами Берия.

Вот так, и ничего больше. Лаврентий день и ночь проводил на работе. Когда же он целый легион женщин успел превратить в своих любовниц? На мой взгляд, все было по-другому. Во время войны и после Лаврентий руководил разведкой и контрразведкой. Так вот эти все женщины были работниками разведки, ее агентами и информаторами. И связь с ними поддерживал только Лаврентий. У него была феноменальная память. Все свои служебные связи, в том числе и с этими женщинами, он хранил в своей голове. Но когда этих сотрудниц начали спрашивать о связях со своим шефом, они, естественно, заявили, что были его любовницами. А что же вы хотели, чтобы они назвали себя стукачками и агентами спецслужбы?»