Заза Цквитария - Берия без лжи. Кто должен каяться?

В этой своей деятельности он был искренен. Настолько, насколько мог быть искренен юноша, который не проходил школу закулисных политических баталий, которые, задолго до революции вели такие крупные революционеры, как Ленин и Троцкий. Эти баталии превратили идейных революционеров в беспринципных политиков.

Конечно же, искренние чувства Берия не смог бы сохранить до конца жизни. Те из них, что двигали им в юности, рано или поздно должны были притупиться (что характеризует далеко не только государственного и политического деятеля). Несмотря на это, до конца жизни в определенной мере он остался идеалистом. Для него революция была революцией ради человека, а не наоборот.

Кроме того, вопреки тем побасенкам, которые надумали «историки» типа Хрущева или Антонова-Овсеенко, он не любил крови и каждый раз в первую очередь старался избежать кровопролития. Возможно, это утверждение вызовет смех читателя, но предложу ему оценить этот факт по следующему принципу: по плодам их узнаете их.

В революционную борьбу Берия включился с первых же дней, но та роль, которая была возложена на него, наверное, более всего удивила самого Лаврентия. Эта деятельность не имела ничего общего с выбранной им профессией. Он стал членом партии «Гумет», которая пропагандировала марксистские взгляды, и из этой партии был внедрен в правящую в Азербайджане партию «Мусават».

Берия стал разведчиком, и надо отметить, что эту работу, впрочем, как и все, за которые он брался в течение жизни, выполнял добросовестно и талантливо.

Эти качества в будущем ему оказали медвежью услугу. Исходя из специфики рода деятельности, о его внедрении известно было всего нескольким лицам, в том числе Анастасу Микояну и Серго Орджоникидзе. В будущем Лаврентию пришлось оправдываться, и, несмотря на то, что, казалось, в это дело окончательно была внесена ясность, в 1953 году ему предъявили обвинение и в этом «эпизоде».

Исходя из специфики деятельности, трудно сказать, чем конкретно занимался Берия, «работая» у «мусаватистов», поэтому слово предоставлю опять автобиографии:

«В ходе дальнейших событий начиная с 1917 г. в Закавказье я вовлекаюсь в общее русло партийно-советской работы, которая перебрасывает меня с места на место, из условий легального существования партии (в 1918 г. в городе Баку) в нелегальное (1919 и 1920 гг.) и прерывается выездом моим в Грузию. В июне 1917 г. я в качестве техника-практиканта поступил в гидротехническую организацию армии румынского фронта и выезжаю с последней в Одессу, оттуда в Румынию, где работаю в лесном отряде села Негуляшты. Одновременно являюсь выборным от рабочих и солдат председателем отрядного комитета и делегатом от отряда, часто бываю на районных съездах представителей районов в Пашкани (Румыния). На этой работе я остаюсь до конца 1917 г. и в начале 1918 г., по приезде в Баку, продолжаю усиленным темпом работу в техническом училище, быстро наверстывая пропущенное. В январе 1918 г. поступил в Бакинской Совет рабочих, солдатских и матросских депутатов, работая здесь в секретариате Совета сотрудником, выполняя всю текущую работу, и этой работе отдаю немало энергии и сил. Здесь я остаюсь до сентября 1918 г., октябрь же этого года застает меня в ликвидации комиссии советслужащих, где я остаюсь до занятия города Баку турками…

С февраля 1919 г. по апрель 1920 г., будучи председателем коммунистической ячейки техников, под руководством старших товарищей выполнял отдельные поручения райкома, сам занимаясь с другими ячейками в качестве инструктора. Осенью того же 1919 г. от партии поступаю на службу в контрразведку, где работаю вместе с товарищем Муссеви. Приблизительно в марте 1920 г., после убийства товарища Муссеви, я оставляю работу в контрразведке и непродолжительное время работаю в Бакинской таможне».

После Октябрьской революции в Азербайджане сложилась непростая ситуация. Правда, ее описание не входит в нашу цель, но отмечу, что после прихода в России к власти большевиков страны Закавказья решили объединиться для проведения независимой политики, но эта идея была настолько нереальна, исходя из несоответствия интересов членов их правительств сложившейся обстановке, что закончилась крахом. Все три республики объявили о своей независимости.

Как отмечали, в Азербайджане к власти пришла партия «Мусават», которая была ориентирована на Турцию.

Важность геополитического положения Закавказья была ясна всем, в то числе странам — участницам Первой мировой войны, которая все еще продолжалась, в связи с чем они сменяли друг друга в данном регионе. В конце концов в этой битве победила Советская Россия, которая ввела в Азербайджан 11-ю армию. Азербайджан советизировался в апреле 1920 года.

Берия перешел на легальную деятельность, параллельно стараясь продолжить учебу, но этой мечте не дано было сбыться. Таланты Лаврентия, которые он проявил в качестве разведчика, были оценены по достоинству, и было решено перенаправить его в Грузию, которая должна была стать новой жертвой советской идеологии. Лаврентий должен был использовать свой, возможно, не столь богатый, опыт для распространения в Грузии марксистской идеологии.

В Грузии он занимался нелегальной марксистской деятельностью. На большевиков в Грузии смотрели с подозрением, поскольку именно они представляли собой самую большую угрозу для меньшевистской Грузии. Жертвой данного преследования стал и Берия. Вернемся к его автобиографии:

«С первых же дней после Апрельского переворота в Азербайджане краевым комитетом компартии (большевиков) от регистрода Кавказского фронта при РВС12 11-й армии командируюсь в Грузию для подпольной зарубежной работы в качестве уполномоченного. В Тифлисе связываюсь с краевым комитетом в лице тов. Амаяка Назаретяна, раскидываю сеть резидентов в Грузии и Армении, устанавливаю связь со штабами грузинской армии и гвардии, регулярно посылаю курьеров в регистрод города Баку. В Тифлисе меня арестовывают вместе с Центральным Комитетом Грузии, но согласно переговорам Г. Стуруа с Ноем Жордания освобождают всех с предложением в 3-дневный срок покинуть Грузию. Однако мне удается остаться, поступив под псевдонимом Лакербая на службу в представительство РСФСР к товарищу Кирову, к тому времени приехавшему в город Тифлис. В мае 1920 г. я выезжаю в Баку в регистрод за получением директив в связи с заключением мирного договора с Грузией, но на обратном пути в Тифлис меня арестовывают по телеграмме Ноя Рамишвили и доставляют в Тифлис, откуда, несмотря на хлопоты товарища Кирова, направляют в Кутаисскую тюрьму. Июнь и июль месяцы 1920 г. я нахожусь в заключении, только после четырех с половиной дней голодовки, объявленной политзаключенными, меня этапным порядком высылают в Азербайджан».