Заза Цквитария - Берия без лжи. Кто должен каяться?

Думаю, не нужно гадать, каким был бы приоритет Крымской Социалистической Республики. Опыт истории Израиля говорит о том, что приоритет был бы на стороне Штатов и в данном случае самый грозный враг Союза получил бы пятую колону в таком стратегически важном месте.

Таким образом, «дело ЕАК» было не чем иным, как политической борьбой между США и СССР, и к антисемитизму оно никакого отношения не имеет.

Каков будет результат расследования, которым занялся Абакумов, было ясно как день. Большинство членов комитета были расстреляны, Полина Жемчужина арестована и сослана.

После столь долгой истории небезынтересно рассмотреть, какова была роль Берии в данном деле. Ответ очень прост — никакая. Если «антисемитизм» Сталина и порождает некоторые вопросы, об антисемитизме Берии никто даже не заикается. Более того, некоторые его даже считали грузинским евреем.

Что касается «Дела врачей», оно фактически стало продолжением «Дела ЕАК». Трудно сказать, что произошло в этом деле в реальности, но можем предположить, что, исходя из агрессивной политики США и использования ими «еврейского козыря», Сталин действительно поверил в существование неких врачей-вредителей.

Это дело началось банальным профессиональным доносом, инициатором которого была кремлевский кардиолог Лидия Тимашук. Перед смертью Жданова 28 августа 1948 г. ею была сделана кардиограмма и был поставлен диагноз — инфаркт миокарда. С этим диагнозом не согласились ведущие врачи Егоров, Виноградов и Майоров, которые исключили инфаркт и продолжили лечение методами, которые были опасны в данной ситуации. В реальности место имела профессиональная врачебная ошибка, но Тимашук письменно сообщила о данном факте компетентным органам. Письмо, сделав круг, попало на стол к тому, на кого и была написана жалоба, начальнику Лечсанупра профессору Егорову. 30 августа 1948 г. Жданов скончался, вскрытие же не подтвердило факт инфаркта.

За установление неверного диагноза Тимашук была понижена и переведена в филиал поликлиники. После этого она направила второе и третье письмо на имя Кузнецова, но письма остались без реакции.

Как ни удивительно, эти письма сыграли дурную роль в судьбе Абакумова. 2 июля 1951 г. старший следователь следственного отдела МГБ подполковник Рюмин обратился с письмом к Сталину, в котором донес на собственного министра. Вместе с другими фактами в письме было указанно, что Абакумов мешал Рюмину в расследовании дела, связанного с террористической деятельностью врача-терапевта профессора Этингера. Этингер был арестован 18 ноября 1950 г. за антисоветскую деятельность, но при его допросе Рюмин выявил еще один эпизод. С помощью Рюмина Этингер «вспомнил», что вместе с профессором Виноградовым до смерти залечил Секретаря ЦК Щербакова.

Для Абакумова такие дела не были внове, но факт абсурдности данного обвинения был ему ясен. Тем более ясен, что автором этого эпизода был необразованный псевдоследователь Рюмин. Но если этот факт не привлек внимание Абакумова, им заинтересовался Сталин.

15 июля 1951 г. Абакумов был арестован, и ему предъявили обвинение в измене Родине и участии в сионистском заговоре. Как видно, Сталин серьезно поверил в факт существования заговора, раз уж арестовал своего фаворита. На место Абакумова был назначен Семен Игнатьев, который всю жизнь был партийным функционером и на новой работе проявил верх некомпетентности. Управлять безынициативным Игнатьевым было много легче, чем Абакумовым.

Рюмин добился своего и был назначен заместителем министра, по совместительству и начальником следственной части. Хотя необразованный Рюмин не мог уяснить для себя, насколько опасно порхать вокруг открытого огня. Близость к Сталину его не смущала. А ему было чего опасаться, ведь на новую должность он был назначен с условием, что выведет врачей-вредителей на чистую воду. Сделать это оказалось труднее, чем представлял себе Рюмин, который был более горазд на донос, чем ведение следствия.

Рюмин использовал все средства, были подняты старые дела, вспомнили о письмах Тимашук, арестовали врача Карпай, и в сентябре Игнатьев представил Сталину докладную записку Рюмина, где было указано, что кремлевские врачи умышленно убили Щербакова и Жданова.

В этом деле начался новый этап. Были арестованы врачи Г. Майоров, А. Бусалов, П. Егоров, В. Виноградов, В. Василенко, М. Вовси, Б. Коган, А. Гринштейн, А. Фельдман и др.

Несмотря на применение старых методов при допросе, Рюмин не смог связать воедино факты и выполнить задание. Ни к какому сионистскому заговору он не вышел, вследствие чего 14 ноября 1952 г. он был переведен в наркомат госконтроля рядовым сотрудником.

Рассматривая дела, мы, казалось бы, отошли от нашего героя и забыли о нем, но это вовсе не так. Противники Берии в этих делах ищут руку интригана и садиста, и инициацию данных дел опять же приписывают ему. Сказать правду, Берия действительно не остался в стороне от этих дел, но его участие в их судьбе было совсем другим.

В отличие от других дел в случае с «Делом врачей» я сделаю исключение. Забегу немного вперед и укажу на позицию Берии по отношению к данному делу, которая была высказана им не в мемуарах или газетной статье, а в официальном постановлении.

После смерти Сталина «Дело врачей» было приостановлено, хотя еще при жизни Сталина началась ревизия этого дела. Пересмотр дела был возложен на следователя по особо важным делам МГБ Николая Месяцева, который вспоминает следующее:

«Искусственность сляпанного «дела врачей» обнаруживалась без особого труда. Сочинители даже не позаботились о серьезном прикрытии. Бесстыдно брали из истории болезни высокопоставленного пациента врожденные или приобретенные с годами недуги и приписывали их происхождение или развитие преступному умыслу лечащих врачей. Вот вам и «враги народа».

Он также утверждал, что его коллеги приступили к работе по надзору за делом 19 января 1953 г. В середине же февраля было подготовлено заключение, что дело сфальсифицировано. Все попытки привязать его прекращение к смерти Сталина в начале марта являются спекуляцией.

Назначение по делу ревизии указывает на то, что Сталин удостоверился в абсурдности дела и, возможно, сам же собирался принять по нему решение, но это после его смерти сделал уже Берия.

Самым наглядным примером позиции Берии по этому делу будет служить его докладная записка, которую и приведу.

«№ 17/Б

1 апреля 1953 г.

Совершенно секретно

Т. МАЛЕНКОВУ Г.М.

В 1952 году в Министерстве государственной безопасности СССР возникло дело о так называемой шпионско-террористической группе врачей, якобы ставившей своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям советского государства. Делу этому, как известно, было придано сенсационное значение и еще до окончания следствия было опубликовано специальное сообщение ТАСС, сопровождаемое редакционными статьями «Правды», «Известий» и других центральных газет.