Саймон Дженкинс - Краткая история Англии

Мария I (1553–1558) росла под сильным влиянием матери, глубоко оскорбленной мужем испанки Екатерины Арагонской. Ее окружали дамы не менее строгих нравов и не менее консервативных взглядов, чем у настоящих монахинь. В деле управления государством Мария прислушивалась к советам своего кузена из династии Габсбургов, императора Карла V, который рекомендовал ей вернуть Англию в лоно католической церкви и выйти замуж за его сына и наследника, Филиппа II, короля Испании. Долго уговаривать Марию не пришлось. Она призналась, что «лишь по портрету уже почти влюблена в Филиппа». Такой брак поставил под угрозу английскую Реформацию и означал подчинение английской монархии одной из самых могущественных католических монархий Европы.

Так называемая Контрреформация королевы Марии началась с указа снова украсить церкви распятиями, восстановить отмененные ритуалы, вернуть песнопения во время литургии и отмечать христианские праздники. Епископов короля Эдуарда, престарелого Кранмера, Латимера и Ридли, заточили в Тауэр за ересь, как и сестру Марии, протестантку Елизавету. Говорят, именно там она впервые встретила и полюбила младшего сына герцога Нортумберленда, лорда Роберта Дадли. В 1554 г. вспыхнуло восстание под руководством сэра Томаса Уайетта. Мятежники выступали против приближающегося бракосочетания королевы. Восстание было жестоко подавлено, и из предосторожности по распоряжению королевы казнили леди Джейн Грей. Когда в 1554 г. Филипп Испанский прибыл в Лондон, чтобы встретиться с невестой, виднейшие представители протестантской религии всерьез опасались за свою жизнь. Тщедушный Филипп не говорил по-английски, а Мария не знала испанского. Единственные слова, которые он смог произнести по-английски, когда в первую брачную ночь вел Марию в спальню, были: «Good night, my lords all» [23]. Один из сопровождавших Филиппа испанцев заметил, что «королева была далеко не красавица, низкорослая, довольно обрюзгшая… и без бровей».

Акт о супрематии, принятый Генрихом VIII, был упразднен, и Мария пообещала править «в покорности супругу» и быть «послушной наедине и на людях». Их дети должны были соединить в себе кровь английских монархов и кровь Габсбургов. В то же время Мария заверяла обеспокоенный парламент, что «не позволит», чтобы Филипп вмешивался в принятие конкретных решений правительства. Хотя она вскоре объявила о своей беременности, многие сомневались, что Филипп способен на зачатие, и подозревали, что это просто плод ее воображения. Спустя год супруг отбыл в Нидерланды, а потом домой. И никогда уже не вернулся, оставив супругу безутешной.

Королева жаждала очистить свои владения от ереси. В ноябре 1555 г. престарелый Кранмер, который в свое время объявил Марию незаконнорожденной на том основании, что брак ее матери, Екатерины Арагонской, с Генрихом был «недействительным», лишился сана архиепископа Кентерберийского, и Англией весьма успешно стал управлять папский легат, кардинал Реджинальд Поул. Протестантизм был приравнен к ереси, а ересь – к государственной измене, как когда-то постановил Генрих VIII. Латимера и Ридли сожгли на костре в Оксфорде. Позже такая же судьба ждала и Кранмера. Хотя он формально отрекся от протестантства, это его не спасло. Он вовремя покаялся в содеянном, решительно сунув руку, подписавшую отречение, в огонь со словами: «О эта недостойная рука! Она совершила преступное деяние!»

Королева Мария получила прозвище «Мария Кровавая» – триста протестантов умерли мученической смертью. Почти столько же католиков казнил ее отец, подавляя Благодатное паломничество. Позже имена всех замученных протестантов были упомянуты в знаменитой «Книге мучеников» Фокса. Теперь религиозные распри раздирали каждый церковный приход, каждую общину. Протестантизм может показаться лишенной блеска и пышности абстрактной верой, но за два десятилетия он успел пустить корни в качестве национальной религии Англии. При всей любви к литургиям старого образца англичане не проявляли горячего желания возвращаться в лоно Римско-католической церкви. К тому же Мария восстановила некоторые аббатства, в том числе Вестминстерское. Между тем многие монастырские угодья перешли во владение нового класса джентри, нетитулованного мелкопоместного дворянства. Их можно было заставить бормотать молитвы на латыни, но даже Мария понимала, что добровольно они ни за что не вернут свои новые владения монахам.

В 1558 г. пришла еще одна неприятная весть: в соборе Парижской Богоматери состоялось пышное венчание 15-летней королевы Шотландии Марии Стюарт с 14-летним французским дофином. Эдинбург сотрясали протестантские восстания, а Франция захватила последнее владение Англии на французской земле, город Кале. Королева Мария в Лондоне была безутешна. «Когда я умру и вскроют мое тело, вы увидите, что на моем сердце кровью написано «Кале»!» – клялась она. Нацию протестантов, созданную Генрихом VIII вопреки ожесточенному сопротивлению папы, могли возглавить короли-католики: на английском троне мог оказаться испанский, а на шотландском троне – французский монарх-католик.

Но, прежде чем это случилось, судьба снова разыграла свою козырную карту. В ноябре 1558 г. Мария заболела и вскоре последовала в могилу за своим младшим братом. Перед смертью она была вынуждена объявить наследницей свою сестру Елизавету. Католический епископ Винчестерский, читавший проповедь над могилой усопшей королевы, предупреждал своих прихожан, что Контрреформация в опасности. «Вскоре из Женевы выйдут эти волки… со своими книгами, пагубными учениями и доктринами, богохульством и ересью, чтобы растлевать души людей». Он оказался прав.

Правление королевы Елизаветы I (1558–1603) часто называют «золотым веком Англии». Она была «доброй королевой Бесс», «Глорианой», которая царила в век терпимости, побед, стихотворных рыцарских романов и хорошего настроения – в эпоху, которая подарила миру Шекспира и английское Возрождение. В то время английская история словно приобретает третье измерение, персонажи становятся объемными, и вместо разрозненных картинок мы видим динамичный видеоряд. Нам кажется, что мы знаем Елизаветинскую эпоху гораздо лучше, чем эпохи ее предшественников, представляем внутреннее убранство домов и стиль одежды. Чосеровский многословный и неясный язык сменяется шекспировским блеском и остроумием, английский развивается от местных наречий к общенациональному языку. Если ранние монархи часто кажутся карикатурными, то теперь перед нами – полноценные личности.

Елизавета взошла на трон в 25 лет. У нее была броская, примечательная внешность: внимательные глаза ярко выделялись на бледном лице, обрамленном блестящими рыжими волосами. Она обильно пользовалась косметикой и одевалась пышно и необычно, восхищая портретистов и поражая людей, попадавших ко двору. Церемония коронации, состоявшаяся 15 января 1559 г., проходила по протестантскому обряду, и королева лично участвовала в его обсуждении. Но оставалось неясным, какую именно Реформацию намеревается поддержать ее величество: последние заветы отца о примирении и урегулировании разногласий или религию протестантских экстремистов и евангелистов, которые бежали при Марии I в кальвинистскую Европу и теперь постепенно возвращались в Англию, чтобы возродить пуританство Эдуарда VI?