Николай I - Мое самодержавное правление

Встал в 8 ½; Блок, уходит; приехал Аракчеев; Башуцкий, говорили, все в порядке, уходит; Деллингсгаузен; у жены; у графини, говорили сидя; у матушки, говорили, она угнетена, жена; Милорадович в малом кабинете, все в порядке, вернулся к матушке с ним; отправляюсь к себе один; Воинов, говорили, уходит, все в порядке; Кирила, говорили, уходит; Потапов, уходит; у жены; у себя; мои генералы, уходят; Ребиндер, говорили, уходит; Бенкендорф, говорили, уходит; у матушки, говорили, при выходе – Муханов; с ним к себе, говорили, уходит; Орлов, говорили, уходит; у жены, у себя; пакеты из Парижа, письмо из Модены; у жены, ее нет; читал, она приходит; у себя, одевался; матушка, обедали втроем в голубой, встали из-за стола, говорили, матушка уходит; у себя, переоделся, поехал с женою на прогулку в двухместной карете; к себе домой, у детей, вернулись опять к себе; Потапов, курьер, который сопровождал Лазарева [77], уходит; прочел 3 письма к матушке; оделся; у нее; отказ Константина признать присягу, угроза покинуть страну; его письмо достаточно для Совета; у себя; Милорадович, жена; затем Голицын, говорили; матушка, обсуждали письмо; решено отложить вопрос до нового ответа; Потапов, уходит, Милорадович уходит; говорили, затем матушка уходит, проводил ее, вернулся; Голицын, говорили, уходит; работал с Фламом; является Перовский с письмами, посланными с Лазаревым; письмо к матушке и бумага Лопухину, письмо от Михаила, оделся, у матушки; решили остаться при прежнем решении; у себя, написал Михаилу, Флам переписал для Михаила бумагу Лопухину; Крейтон, уходит; написал черновик манифеста; Флам уходит; разделся, лег спать.

Встал в 8 ¼; Кавелин, уходит; работал над манифестом; Воинов, говорили, все в порядке; Потапов, курьер из Варшавы к Татищеву, уходит; уходит; работал; жена; Милорадович, говорили, читал ему проект манифеста; он одобряет; жена уходит; одевался; у матушки, она плохо спала, но чувствует себя лучше; читал проект матушке, она также одобряет; жена, матушка приказывает позвать Милорадовича; дожидался с женою и Еленою; матушка и Милорадович; Рюль, говорили, уходит с матушкой; жена и Елена идут в церковь; панихида; ушел перед службою к себе; Голицын, читал ему мой проект, он одобряет его, читал мне свой; иду поговорить с Мартыновым, уходит, говорили, говорили с Голицыным, уходит; работал, поручил Фламу переписать проект; жена, с нею к матушке; сошли втроем по малой лестнице ехать в четырехместной карете; у каретной дверцы – Долгоруков, он не едет с нами; в крепость через Васильевский остров; Сукин; идем в церковь, к могиле батюшки; молились, выбрали место – для Ангела и для меня; поехали оттуда к матушке, говорили, письмо от императрицы матушке, она чувствует себя слабее; у себя, читал; у жены, Елена, навстречу матушке; обедали вчетвером в голубой, встали из-за стола, говорили; у себя, переоделся, работал, читал, спал; Толь, присланный Сакеном к Константину с присягою, уходит; спал; Нессельроде, говорили долго, уходит; у жены; у себя с нею, чай, А. Бенкендорф, говорили; матушка, выходит; говорили, уходит; говорили с А. Бенкендорфом; у жены, матушка, Елена, графиня; говорили; у себя, написал Михаилу и Толю; разбирал почту; матушка, жена; у нее, те же, матушка уходит; у себя; Потапов, уходит; разбирал почту; жена, ужинали, говорили, жена уходит; Флам, работали, уходит; писал приказ по войскам; разделся, лег спать.

Вчера вечером в 9 ч. я получил ваше письмо от 3 (15) сего месяца, милый и дорогой Николай, за которое спешу выразить вам свою самую искреннюю признательность, а также за те чувства доверия и дружбы, которые вы мне высказываете. Будьте уверены, дорогой брат, что я умею их оценить и почувствовать, и вся жизнь моя вам докажет, что я их достоин.

То безграничное, смею сказать, доверие, которое его величество, наш общий благодетель, благоволил питать ко мне, вам порукой в искренности и чистоте моих убеждений.

Я никогда не подал ему повода в них обмануться, а та свобода, с какой я по его приглашению говорил ему правду, стяжала мне, смею это сказать без всякого тщеславия, его дружбу. Всегда покорный его велениям, я оставлял в стороне свое личное мнение, чтобы поступать согласно его взглядам, но не скрывал перед ним своих.

Таков был некогда мой образ действий. Теперь, когда воля Божья лишила нас нашего ангела-хранителя и когда новый порядок вещей открывает пред вами новое поприще, будьте уверены, милый и дорогой Николай, что все мои силы по долгу, по убеждению, по дружбе будут отданы на служение вам – 30 лет моей службы и 47 лет моей жизни этому порукой.

И вот я начинаю (в том мой священный долг) с того, что выскажу вам мое мнение, мой совет – назовите, как вам угодно. Не изменяйте ничего в том, что сделал наш дорогой, превосходный и обожаемый усопший, и в важных делах, и в мелочах. Дайте себе время ознакомиться со всеми делами; отнеситесь с доверием к тем, кто пользовался им у покойного государя, не торопитесь ни с чем; будьте спокойны и хладнокровны и не слушайте ваших приближенных, которые, чтобы вкрасться в доверие, быть может, захотят давать вам советы.

Ничего не изменяйте в отменной политике Нессельроде, который, зная просвещенные взгляды императора, ознакомит вас с его предположениями и мероприятиями, которые поставили нашу страну на вершину славы. Не нужно ничего придумывать: надо идти в направлении, принятом покойным императором, поддерживать и сохранять то, что он сделал и что ему стоило стольких трудов и что, быть может, свело его в могилу, так как физические его силы были надломлены душевными тревогами.

Одним словом, возьмите за правило, что вы всего лишь уполномоченный покойного благодетеля и что каждую минуту вы должны быть готовы дать ему отчет в том, что вы делаете и будете делать.

Я не знаю, понравится ли вам моя откровенность или нет; но я вам высказываю мои мысли, как они мне представляются, потому что вы же, дорогой и милый Николай, меня о том просили. Вверьтесь Богу, будьте чистосердечны пред Ним, и Он довершит остальное. Да будет так…

Встал в 8 ¼; Ивелич, Кавелин, Перовский, Деллингсгаузен, уходят; Башуцкий, все в порядке, уходит; Милорадович, разные слухи, первые подозрения в публике, что Константин не согласится, уходит; у жены; у графини, дожидался; Рюль, уходит; графиня, говорили сидя, жена, отправился с нею к матушке; Милорадович, говорили, уходит; матушке лучше; Елена, говорили; у себя; Воинов, говорили, все в порядке, уходит; Бистром, говорили, уходит; жена, говорили, Милорадович, жена уходит, говорили, слухи все более распространяются и становятся беспокойнее, уходит; Голицын, бумаги [нрзб. 1 сл.] Ангела, говорили, уходит; Карамзин, читал ему свой проект манифеста, он одобряет, замечания, выход за Ланским, пакет ему от Константина, распечатываем, от 29-го, уходит; входит снова Карамзин, говорили, уходит; у жены; у себя, переоделся, читал, дремал, оделся; у жены, с нею у матушки, графиня, вместе у нас в голубой, Елена, обедали впятером, встали из-за стола, говорили, матушка уходит; у себя, переоделся, отправился с женой в двухместной карете на прогулку и к себе – взглянуть на детей; Зауервейд [79], Блок; вернулись снова во дворец; у себя; читал, Бенкендорф, говорили, те же слухи, уходит; Карамзин, возвращает мне черновик, говорили, чай, говорили, уходит; у жены, матушка, Елена; у себя; Седжер, уходит; Бенкендорф, говорили, уходит; у жены, матушка, Елена; говорили, уходят; говорили, ужинали, читал мой черновик, работал, уходит; работал, разделся, лег спать.