Лев Прозоров - Русские герои. Святослав Храбрый и Евпатий Коловрат. «Иду на вы!» (сборник)

Второй ошибкой было принимать всерьез вражду Хазарии и Византии. Их отношения и впрямь омрачились с тех пор, когда каганы выдавали дочек за кесарей, а те посылали инженеров проектировать укрепленные базы для хазарских набегов. Яблоком раздора стали богатые земли Крыма. Так что Византия и впрямь ничего не имела против лишнего врага для вчерашних союзников. Вот только быть этому врагу другом – не собиралась. «У империи нет друзей. У империи нет врагов. У империи есть только интересы» – эта формула британских политиков полностью исчерпывает смысл объемистых трактатов Константина Багрянородного, да и реальной политики Второго Рима.

Так Оскольд ступил на скользкую тропинку Лютовера. Его не вразумило даже прямое предательство «союзников». Во всяком случае, патриарх Фотий, говоря о нападении русов на Царьград, упоминает, как причину его, некое, видимо, общеизвестное, соглашение, нарушенное греками. Русы и впрямь обрушились на окрестности Царьграда с той свирепостью, с которой они обычно карали предателей.

Сам Фотий – занимательнейшая личность. Симон Логофет сообщает: императору Михаилу – тому, что задолго до нашего Петра устраивал «Всепьянейший Синод», – доложили, что дворцовые служащие требуют удвоенное жалование. Оказалось, Фотий в проповеди с амвона Святой Софии заявил, что у человека-де две души. Михаил, рассмеявшись, воскликнул: «Так вот чему учит эта хазарская морда !»

Насчет морды императору виднее, изображений Фотия не сохранилось. Но вот учение о двух душах – действительно иудейское, а не православное. Любопытная получается «вражда» …

«Хазарской морде» или кому-то другому удалось не только умиротворить Оскольда (позднейшее церковное предание говорит о буре, по молитвам христиан сокрушившей флот «безбожной руси», но Фотий об этом чуде молчит). Князя даже убедили принять крещение. Чем это для него кончилось, мы помним.

Как говорится, спаси нас бог от таких друзей, а с врагами мы как-нибудь управимся сами.

Наконец, Оскольд умудрился испортить отношения с Рюриком, нападая на подвластную великому князю Полоцкую землю и принимая белых противников варяжской власти из Новгорода. Среди последних, надо полагать, были не только честные, но малоумные гордецы-бунтари – такие всегда гибнут первыми. Бежать же, и не куда-нибудь, а в южный Киев, могли те, кто когда-то кричал на вече: «От козар!..»

Казнивший Оскольда-Николая Олег повел себя совсем по-другому. Он, человек «рода княжьего», действительно говорил и поступал, «как имеющий власть». Заняв Киев, Олег сразу наносит удар по древлянам. Древлянский князь Нискиня признает себя и свой народ данниками Олега и Игоря. Обезопасив таким образом тыл, Олег принимается освобождать данников каганата. Многострадальная Северская земля освобождается от жуткой хазарской дани и облагается «данью легкой» – а какая бы показалась тяжелой после той ? Впрочем, летописец, верно, имел в виду, что дань эта была легкой даже по русским меркам. Затем следуют радимичи и, незадолго до знаменитого греческого похода, вятичи (летописец не описывает специально их освобождения, но упоминает их в войске Олега). Освобождая от хазарской дани славянские земли, Олег говорил с простотой великого человека:

– Я – их враг.

Или:

– Не давайте хазарам, а платите мне.

Но и на этом он не остановился.

Ох, летописцы-чернецы… какими немногословными становятся они, описывая победы князей-язычников! Помните куцее «воеваша на печенегов», увековечившее подвиг отца Святослава? О победах Олега летописи – и то не «Повесть временных лет» – говорят еще лаконичней: «В лето 883 иде Олег на козары» («Архангелогородский летописец»), Олег «повоева же козары» (Иоакимовская). Вот когда полетели каменные головы Юда!

Правители каганата в те годы наверняка припомнили и северные «ворота зла» мудрой науки каббалы, и апокалиптического «князя Рос» ветхозаветных пророчеств. Наверняка немало наемников и их неудачливых полководцев расстались с жизнью. Не сумев одолеть в битвах, хазары попытались задушить Русь торговой блокадой. В последнюю четверть IX века на Русь перестает поступать восточное серебро. Лишь в начале Х века хитроумные мусульмане протоптали тропку на Русь в обход державы каганов – через Хорезм и Волжскую Булгарию.

Неизвестно, произвело ли это какое-нибудь впечатление на русов. Скорее нет – поход Олега открыл новый торговый путь, знаменитый «Из варяг в греки». Так что даже купцам жаловаться было не на что. Большинство же русов, надо полагать, блокады не ощутили вообще.

Поневоле согласишься с учеными XIX века, считавшими, что прототипом Ильи Муромца, победившего чудовищного Жидовина, ходившего с богатырской дружиной на Царьград, убившего посягавшее на Киев Иудолище Коганое, стал именно Эльга Мурманец, летописный Вещий Олег. Кому, как не ему, быть прототипом любимейшего героя русских былин? В. В. Кожинов вообще полагает, что именно хазар заменили в былинах «злы татарове», – и это вполне вероятно.

Игорь сохранил завоевания своего наставника и расширил их. Возможно, хазары намеренно пропустили через свои земли к Руси печенегов. Не ворвутся же дикари в белокаменные твердыни! А судьба тех, кто родился и жил за их стенами, хозяев каганата волновала мало. Зато ненавистные северные язычники, проклятый «князь Рос» получат нового опасного врага!

Полководческий гений Сына Сокола обратил эти планы в пыль.

При Ольге Хазария воспряла. Мы уже говорили, что при ней каганат вновь прибирает к рукам землю вятичей. Восстановить ту страшную дань уже не решились, с вятичей берут теперь по серебряному солиду-щелягу от плуга.

Мы уже говорили, что нарисованная нами картина последствий успеха Адальберта – не самая страшная. И мы действительно не рассмотрели наихудшего варианта.

Читатель, вы не забыли, кто следовал по пятам Drang nach Osten'а? Кто сидел на престоле рядом с кайзером Оттоном I?

Читатель, как по-вашему, на которую ночь рахдониты из германских обозов распахнули бы ворота русских городов кованой коннице единоверцев? Позвольте не говорить, позвольте даже не представлять, что ждало бы тогда наших предков. Как подешевели бы на Крымских рынках славянские рабы. И что стряслось бы с городами русов, безумных язычников, дерзнувших восстать на народ божий. Быть может, лишь в нашем веке немец-археолог, раскопав холмы над Днепром и обнаружив руины в грудах мужских, женских и детских костей, занес бы в свой блокнот: «Предположительно – Kieff, упоминаемый в ряде источников раннего Средневековья».

Много памятников украшает или уродует собой улицы, площади, парки России. Есть памятники достойным людям, есть и такие, перед которыми застываешь в изумлении – памятник Гиммлеру в Израиле смотрелся б естественней. Долго ли будет дожидаться памятника тот, кому славянские народы, во всяком случае, славяне Восточной Европы обязаны ФАКТОМ СВОЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ? Где он – воплощенный в бронзе или граните Святослав Храбрый?