Виктор Безотосный - Все сражения русской армии 1804‑1814. Россия против Наполеона

Войска Блюхера после решения Военного совета отделились и от Бриенна направились к Шалону (125 верст до Парижа) на соединение с корпусом генерала Йорка. К Силезской армии должны были также подойти корпуса Клейста и Капцевича, что ее усиливало до 60 тыс. человек. В промежутке между Сеной и Марной (расстояние примерно 50–60 верст) должен был действовать для связи Шварценберга и Блюхера корпус Витгенштейна из Богемской армии. Но Шварценберг, вместо того чтобы использовать свое трехкратное численное преимущество и решительно двинуться на Труа (120 верст до Парижа), вскоре из‑за активности против него французских войск отозвал Витгенштейна. Таким образом, взаимодействие между армиями было потеряно.

Наполеон после неудачного для него сражения при Ла‑Ротьере оторвался от армий союзников, а потом как будто нарочно практически освободил долину Марны (на самом деле из‑за отсутствия сил) и остатки своей армии сосредоточил у Труа. Блюхер достаточно активно начал продвигаться по долине Марны. Против него остался слабый корпус Макдональда у Шалона, которого теснили войска корпуса Сакена, а 23 января (4 февраля) войска Сакена вошли в Шалон. Блюхер же решил опередить отступавшего Макдональда у м. Ла‑Ферте‑су‑Жуар, там, где сходились два пути на Париж, двигаясь по южной дороге – Этож, Шампобер, Монмирай, Ла‑Ферте‑су‑Жуар. Однако Макдональд уже 28 января (9 февраля) достиг Ла‑Ферте‑су‑Жуар, но войска Блюхера из‑за своего движения по этой дороге оказались растянутыми. Фактически же Силезская армия оголила свой левый фланг. И этим незамедлительно решил воспользоваться Наполеон. Сначала, предприняв наступательный маневр против Богемской армии у Санса по дороге в Бар‑сюр‑Сен, он убедил Шварценберга в своем намерении наступать в сторону Лангра. Сам же французский полководец, оставив слабое прикрытие из войск маршалов Виктора и Удино и взяв с собой примерно 30 тыс. солдат, быстро направился через Ножан и Сезан к Шампоберу. Дорога (примерно 50 верст) шла через болотистую местность, французы шли по колено в грязи, но 29 января (10 февраля) они вышли к Шампоберу.

Войска Блюхера на тот момент оказались разбросаны по дороге от Витри к Мо: в районе Ла‑Ферте‑су‑Жуар – Монмирай находился корпус Сакена (14 тыс. человек), у Шампобера корпус Олсуфьева (3,5 тыс.), в районе Этожа корпуса Клейста и Капцевича (14 тыс.) вместе с главной квартирой Блюхера, а корпус Йорка (18 тыс. человек) оказался в стороне – у Шато‑Тьерри.

Удар французов пришелся на корпус Олсуфьева, но он только по названию назывался корпусом, так как после боев под Бриенн‑ле‑Шато и Ла‑Ротьером его численность уменьшилась до 3,5 тыс. бойцов. Кроме того, у русских отсутствовала кавалерия (Блюхер прислал лишь 50 гусар из своего конвоя). Утром 29 января (10 февраля) корпус маршала Мармона (подкрепленный затем дивизиями Молодой гвардии под командованием маршала Нея) атаковал авангард Олсуфьева, а вскоре весь его корпус вступил в бой. Надо сказать, что Олсуфьев достаточно быстро понял ситуацию и получил сведения о присутствии в войсках противника самого Наполеона. Он сразу же послал несколько донесений об этом Блюхеру. Но главнокомандующий Силезской армии сначала никак не мог поверить в достоверность присланных сведений, считал (судя по ответам), что это действовал корпус французских «партизан» силой не более 2000 человек, а Наполеона «тут быть не может». «С тем вместе было строго приказано Шампобер по причине важности пункта, соединяющего армию Блюхера в Этоже с корпусом Сакена в Монмирале, удерживать до последней капли крови» (555). Хотя военный совет генералов корпуса единодушно высказался за отступление к Этожу, Олсуфьев вынужден был, выполняя приказ, принять бой и растянуть свои войска на три версты. Но Мармон, используя численное преимущество, без особого труда смог после полудня обойти русских с обеих флангов и к вечеру выйти с двух сторон на дорогу Монмирай – Этож, тем самым полностью окружить и отрезать их от главных сил Силезской армии. Около 19 часов вечера, когда у русских солдат уже закончились патроны, Олсуфьев приказал остаткам корпуса попытаться прорваться, оставив для прикрытия бригаду генерала К.М. Полторацкого. Отряду войск (1,5 тыс. человек) под командованием генерала П.Я. Корнилова удалось уйти в сторону Эпирне, но остальные были убиты в бою или попали в плен, в том числе генералы З.Д. Олсуфьев и К.М. Полторацкий.

Победа при Шампобере была очень нужна и важна Наполеону для поднятия морального духа войск. Кроме того, внезапный бросок к Шампоберу сразу поставил Силезскую армию в критическую ситуацию, ее войска оказались фактически разрезанными на две части на расстоянии почти в 30 верст. Блюхеру же теперь уже пришлось думать не о наступлении на Париж, а о том, как спасти армию от разгрома по частям. Войска Наполеона, вклинившись между растянутыми колоннами Силезской армии, заняли центральное положение и могли действовать на внутренних линиях. В самое неприятное положение были поставлены корпуса Сакена и Йорка, преследовавшие части маршала Макдональда. Теперь они оказались между Макдональдом и главными силами Наполеона. Французский император не преминул этим воспользоваться, причем у него был выбор – куда двинуть свой главный кулак – против Сакена или Блюхера. Он же оставил в качестве прикрытия от войск Блюхера, находившихся у Этожа, корпус Мармона, а сам с основными силами устремился к Монмирайю против Сакена фактически уже вечером 29 января (10 февраля).

Войска Сакена уже к этому времени значительно продвинулись по направлению к Парижу, отбросили корпус маршала Макдональда к г. Мо и заняли Ла‑Ферте‑су‑Жуар. Блюхер же после Шампоберского дела сразу же отдал приказ следовать на соединение к Монмирайю корпусам Сакена (от Ла‑Ферте‑су‑Жуар) и Йорка (от Шато‑Тьерри), а дальше совместными усилиями пробить себе дорогу к Витри. Русский корпус Сакена проделал ночной форсированный марш, пройдя 30 верст, все же не успел вовремя к Монмираю. Там быстрее оказались войска Наполеона. Они заняли развилку дорог, ведущих в Ла‑Ферте‑су‑Жуар и Шато‑Тьерри, в одной версте от города и в этом месте встретили русские войска в 11 часов утра. Сакен сразу же атаковал французов, но основные силы (корпус генерала князя А.Г. Щебатова) бросил в атаку правее от дороги, тогда как корпус Йорка должен был подойти с его левого фланга. Это был явный просчет русского генерала. Возможно, Сакен сначала, как и Блюхер, не оценил силы противника, посчитав после донесения командира казачьего отряда генерала А.А. Карпова, оттесненного от Монмирайя, что город занял какой‑то французский отряд «партизан». Йорк, войска которого из‑за плохой дороги не могли вовремя прибыть к Монмирайю, предложил Сакену соединиться выше у Вифора, а затем отступить к Шато‑Тьерри. В той ситуации это был наилучший вариант действий. Но русский генерал предпочел точно выполнить полученный от Блюхера приказ и постараться пробиться через город. На правом фланге русская пехота к 14 часам значительно потеснила французов и продвинулась вперед. Но к 15 часам к Наполеону подошли части Старой гвардии, и противник нанес удар против русского центра (по большой дороге). Французам удалось сбить русских с центральной позиции, что поставило в тяжелое положение войска на правом фланге. Прибывшие примерно в 16 часов прусские части уже не могли изменить ситуацию на правом фланге, где отступавшая русская пехота подверглась комбинированным и яростным атакам французской конницы и пехотинцев. Да и Наполеон бросил против пруссаков в атаку дивизию Старой гвардии и гвардейскую кавалерию, после чего и они начали отступление. Лишь под покровом ночи корпус Сакена смог перейти к Вифору на дорогу, ведущую к Шато‑Тьерри, и продолжить отступление под прикрытием прусского арьергарда. Позже, в 1835 г. Д.В. Давыдов в письмах к А.И. Михайловскому‑Данилевскому (собирал материалы для книги), описывая как участник этот бой, прямо назвал его разгромом: «пехота бежала врассыпную», «артиллерию насилу из грязи вытащили», а правый фланг (два пехотных полка и два эскадрона) «был отрезан и только на другой день по утру и то посредством большого отхода, соединился с нами на половине дороги от Монмираля в Шато‑Тиери». Он обвинил в ошибочных действиях командира русского корпуса: «По мнению моему, Сакен тут так виноват, что нет оправдания, и я не знаю, как вы, любезный друг, его выпутаете из сетей, а представить дело так, как оно было, нельзя, не позволят» (556). Потери союзников (в первую очередь – русских) были велики – более 3 тыс. человек убитыми, ранеными и пленными, у французов – в два раза меньше.