Барбара Такман - Библия и меч. Англия и Палестина от бронзового века до Бальфура

Пока армия ползла так по побережью, все знали, что каждый день приближает их к тяжкой битве, которую неминуемо навяжет им Саладин, если хочет не подпустить их к Яффе. Передовые кавалерийские отряды турок нападали на медленно тащащуюся армию, стараясь заставить ее принять бой, поскольку излюбленной стратегией Саладина было разделить и рассеять христиан по равнине, где их могла порубить его конница. Ричард же твердо решил удерживать строй, который защитит обозы, и вынудить турок принять ближний бой. По мере того как продвигалась армия, напряжение нарастало, каждый христианин нутром чуял, что за холмами собираются несметные орды. Потребовалась жесточайшая дисциплина Ричарда, чтобы не позволить разъяренным командирам отдельных отрядов броситься вперед, чтобы преждевременно завязать схватку.

Наконец в одиннадцати милях от Яффы, у местечка под названием Арсуф момент настал 33. Не в силах сдерживаться, госпитальеры нарушили строй и ринулись на турок. «Король Ричард, — говорится в IRR, — увидев, что его войско пришло в движение, бросился на своем скакуне через ряды госпитальеров и ворвался в ряды турецких пеших, которые были изумлены ударами его и его людей и, поддавшись, побежали во все стороны». Но вскоре они сгруппировались для наступления. «По всей равнине можно было видеть упорядоченные отряды турок, мириады знамен, одних кольчуг тут было будто бы двадцать тысяч… Они ринулись быстрее орлов, и воздух почернел от пыли, поднятой их лошадьми, зазвенели боевые кличи и взревели трубы». Король был ранен ударом копья в левый бок, но ряды пехоты выдержали удар, опускаясь на одно колено и выставляя вперед копья, в то время как позади них была пущена в ход баллиста, стреляющая дротиками [26] Известная еще с античности, баллиста использовалась для метания камней и окованных железом бревен. Дротиками стреляли из катапульты, причем из баллисты можно было выпустить камень весом 26 кг, тогда как вес дротика не превышал 2. Кроме того, стрельба из катапульты велась горизонтально, а баллиста была предназначена для стрельбы под большим углом возвышения и применялась для разрушения стен. . Хотя битва бушевала весь день, туркам не удалось сломить ряды христиан, и они наконец отступили по равнине, скользкой от крови и усеянной трупами.

Теперь армии встретились и испытали силу друг друга в открытом бою. После этой битвы Саладин понял, что не сумеет сдержать продвижение христиан, зато, отступив и оттягивая время, может взять их измором. Он отозвал гарнизоны изо всех крепостей вплоть до Аскалона, поскольку не желал, чтобы их постигла участь Акры. Гарнизон остался только в Даруме, крепости, запиравшей путь в Египет, но Ричард взял его после четырехдневной осады.

Начиная с этого момента, когда скоординированные действия всех христиан позволили бы взять Иерусалим, крестовый поход стал разваливаться. Сначала французы решили остаться в Яффе, чтобы укрепить ее стены, а заодно и насладиться радостями городской жизни после тягот перехода. Когда настойчивость других вождей крестового похода все-таки заставила их двинуться в путь и на Новый год была предпринята попытка обложить Иерусалим, герцог Бургундский отступил уже в виду города и в конечном итоге вообще ушел со своими войсками. Стали откалываться и другие отряды, чтобы вернуться в Акру или присоединиться к предателю Конраду в Тире. Даже тамплиеры и госпитальеры советовали не брать Иерусалим из страха, что после останутся одни оборонять его от подступающих со всех сторон турок. Да и сам Ричард, которого с того самого времени, как Филипп Август дезертировал в Яффе, терзали мысли о том, что могут учинить у него за спиной французский король и его брат Иоанн, спешил вернуться в свое королевство, пока еще есть куда возвращаться.

Эта тревога и растущее осознание того, что никаких скоординированных действий от разобщенной армии не добиться, настроили его закончить войну, выторговав наиболее выгодные условия перемирия. На протяжении зимы и начала весны 1192 г. шли ожесточенные переговоры, с предложениями и контр-предложениями относительно владения Иерусалимом и различными прибрежными городами и замками крестоносцев, включая даже абсурдное и циничное предложение Ричарда, дескать, его сестра Джоанна может выйти замуж за брата Саладина и они вместе станут править Иерусалимом 34. Обходительный и дипломатичный Саладин затягивал переговоры умелым красноречием, сдабривая его неиссякаемым потоком подарков: роскошный испанский жеребец для Ричарда, алый шатер, свежие фрукты и привезенный с гор снег, семь верблюдов в богатых попонах и умелый лекарь, чтобы врачевать раны короля 35.

Тем временем гонцы из Англии привозили известия о чинимых Иоанном злоупотреблениях и заклинали Ричарда вернуться. Последнее наступление на Иерусалим английский король запланировал на июнь 1192 г., но члены его военного совета так и не пришли к согласию, и король горько сдался. Отворачиваясь от великой цели, ради которой тщетно было истрачено столько сил, крови и денежных средств, он обратил свои стопы к вершине холма, откуда были видны башни Иерусалима. Но Ричард прикрыл лицо плащом, сказав: «Благословенный Боже, молю, не дай мне увидеть твой Святой город, который я не смог освободить из рук врага» 36.

Теперь стало очевидно, что мешкать в Палестине нет смысла. Ричард уже готовился отплыть из Акры, когда пришло известие, что сарацины обложили Яффу, где небольшому отряду защитников-христиан грозила неминуемая гибель. Словно бы сама судьба вмешалась, чтобы загладить горькое унижение храброго человека. Ведь в битве под Яффой Ричард совершил такие ратные подвиги и завоевал такую славу, что она была у всех на устах. Воспоминания о вынужденном провале поблекли в свете рассказов о его доблести, и когда три года спустя королева Элеонора переворачивала страну вверх дном, чтобы собрать гигантский выкуп, какого потребовал тюремщик Ричарда, англичане откликнулись каждым пенни, так велика была их гордость своим королем Львиное Сердце.

Рассказ IRR об освобождении Яффы, возможно, записанный той самой ночью, переполнен гордостью за восторг битвы и могучие подвиги короля. Ричард, пишет ее автор, прервав всех, кто предостерегал против поспешности, воскликнул: «Господь мне свидетель, я буду с ними и окажу им всю помощь, какую смогу». Он велел развернуть корабль, высадить его у Яффы и практически пошел по пояс вброд во главе небольшого отряда из всего 80 рыцарей и 300 лучников. Лично вооружившись арбалетом, который вскоре сменил на свой «яростный меч», он бросился на турок, вышедших на берег, и вскоре заставил их отступить. После потрясающей битвы город был освобожден, а христианский гарнизон спасен, но турки, устыдившись, что дали прогнать себя столь малому числу христиан, послали новое войско, чтобы застать Ричарда врасплох, когда он спал у себя в шатре. Раздавшийся в последнюю минуту крик «К оружию! К оружию!» разбудил короля.