Коллектив авторов - История Украинской ССР в десяти томах. Том второй: Развитие феодализма. Нарастание антифеодальной и освободительной борьбы (Вторая половина XIII — первая половина XVII в.)

С развитием городов численно возрастал плебс — обедневшие цеховые мастера, подмастерья, ученики мастеров, «партачи» и другие эксплуатируемые и ограниченные в правах (либо совсем бесправные) категории городского населения, составлявшие его основную массу. Городская беднота была той радикальной силой, которая решительно выступала против социального угнетения, боролась как против хозяев-мастеров, так и против притеснений со стороны патрициата.

Значительную часть городского населения составляли казаки и личный состав гарнизонов, особенно на Поднепровье и Брацлавщине, где городские поселения являлись не только ремесленно-торговым и административными центрами, но и оборонительными пунктами. Согласно люстрации 1616 г., в Каневе, Черкассах, Чигирине, Корсуни, Белой Церкви, Переяславе, Богуславе, Ирклееве, Стеблеве, Голтве, Крапивне, Данилове, Боровице число «непослушных» (казацких) дворов составляло от 50 до 80 %. Количество «непослушных» дворов постоянно увеличивалось. Так, из материалов ревизии Киевского и Брацлавского воеводств 1632 г. видно, что в Черкассах, Ирклееве, Яготине, Крылове, Крапивне, Бобровице такие дворы составляли уже около 82,3 % их общего числа. Количество казаков-горожаи особенно заметно увеличивалось во время крестьянско-казацких восстаний конца XVI — первой половины XVII в.

Городовые казаки, занимаясь ремеслом, промыслами и торговлей, являлись крупной производительной силой в городах. Они играли важную роль и в общественно-политической жизни городов. В некоторых «городах и местечках, — указывалось в королевской инструкции для сеймиков 1625 г., — все управление, вся власть— у казаков, они присваивают юрисдикцию, устанавливают законы».

Колокол из г. Ровно. XVI в.

Зажиточной казацкой верхушке противостояла масса казаков — мелких ремесленников, земледельцев, а также казацкой бедноты, прежде всего батраков.

Привилегированное положение в городах Украины занимали шляхта и духовенство, составлявшие довольно значительную часть их населения. Большинство шляхты проживало в королевских городах. Например, в начале XVII в. лишь в Галицком предместье Львова шляхте принадлежало 73 дома, что составляло 7,7 % общего количества имевшихся там домов; в центральной части Перемышля в 1629 г. шляхта занимала 39 домов, что составляло 14,5 % общего количества домов; в Белой Церкви она владела 29 из 268 домов горожан (без казаков), или более 10 %. Шляхта в городах занималась торговлей и другими видами предпринимательства.

Печать с изображением купца. Стрый. XVII в.

Духовенство всячески поддерживалось королевской и городской администрацией. Оно пользовалось значительным влиянием. Так, во Львове было три епископства: католическое, православное и армянское. В середине XVII в. здесь имелось 19 монастырей (13 мужских и 6 женских), 30 костелов, 15 православных и 3 армянских храма, 3 синагоги. В каждом монастыре было от 12 до 50 монахов или монахинь. Во Львове только в упомянутом Галицком предместье в 1636 г. духовенству принадлежал 81 жилой дом, что составляло 8,4 % их общего количества. Примерно в это же время (1633) в Перемышле духовенство занимало 78 домов, или 10,4 % имевшихся в городе. Духовенство, как и шляхта, занималось торговлей, ростовщичеством и т. п.

Городское духовенство всех вероисповеданий, будучи защитником идеологии феодального общества, играло реакционную роль. Основная масса духовенства, за исключением низшего православного, поддерживала режим, установленный на украинских землях шляхетской Польшей.

Пеструю картину представляло городское население и по национальному составу. Кроме украинцев, составлявших большинство населения, в городах проживали также русские, белорусы, поляки, молдаване, литовцы, армяне, немцы, евреи, болгары, венгры, сербы, греки, турки, татары и др. Зажиточные горожане из числа некоренного населения занимались торговлей, арендовали промыслы, усадьбы, сбор пошлин. Низшие слои некоренного населения занимались ремеслом, работали на промыслах, своим трудом способствовали развитию экономики украинских городов. В условиях польской феодальной экспансии на украинские земли, особенно усилившейся после Люблинской унии 1569 г., неукраинское городское население возрастало особенно быстро.

В западноукраинских городах в первой половине XVII в. некоренное население составляло уже около 30 % горожан, а во Львове и Самборе даже больше. Польская, немецкая и ополяченная украинская городская верхушка была той прослойкой, на которую опиралась Речь Посполитая в своей политике разжигания национальной вражды среди городского населения. В целом роль иностранной верхушки в украинских городах можно с определенной оговоркой сравнить с ролью, которую сыграло в свое время немецкое бюргерство в польских городах. По этому поводу Ф. Энгельс писал: «…немцы помешали созданию… польских городов с польской буржуазией. Своим особым языком, своей отчужденностью от польского населения, тысячей своих различных привилегий и городовых положений они затруднили осуществление централизации, этого могущественнейшего политического средства быстрого развития всякой страны. Почти у каждого города было свое особое право; больше того, в городах со смешанным населением существовало… различное право для немцев, для поляков и для евреев» [160] Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 5, с. 338. .

Таким образом, увеличение удельного веса неукраинского, прежде всего польского и немецкого, элемента в городах Украины, особенно крупных, явилось прямым результатом политики всемерного ущемления интересов коренного, украинского населения, в первую очередь православного, политики, проводившейся шляхетской Полыней на захваченных украинских землях. При прямой поддержке королевских властей и польских феодалов пришлое население захватывало господствующие позиции в экономике и управлении украинских городов, вытесняя украинцев на второстепенные роли во всех сферах жизни.

Усиление феодального гнета в городах.В первой половине XVII в., как и прежде, те из горожан, которые занимались земледелием, платили чинш, причем размер его все время увеличивался. Если, например, в Калуше в 1549 г. собирали по 20 грошей с дыма, то в 1616 г. — уже по 30. В местечке Подгородье на протяжении первой половины XVII в. денежная рента с лана возросла с 24 до 68 грошей, т. е. увеличилась почти в 3 раза. С горожан взимались самые разнообразные налоги. Люстрация Житомирского староства 1622 г. свидетельствует, что население Житомира по своему хозяйственному положению делилось на три категории: горожане первой категории платили чинш по 2 злотых с хозяйства, второй — по 1 злотому и 12 грошей, третьей — по 1 злотому. Размер денежного чинша зависел также от профессии или рода занятий. Во второй половине XVI в., например, в Коломые портные платили в год по 7 грошей, бондари, скорняки, шорники, слесари, кузнецы, печники — по 8, гончары — по 15; в Староконстантинове ремесленники — по 4 гроша, перекупщики — по 7; в Золочеве ремесленники платили по 8—10 грошей; в Рогатине пекари — по 33 гроша. В Чернигове во второй четверти XVII в. лица, занимавшиеся винокурением, вносили по 1,5 злотых «капщизны» от каждого вида напитков, в Нежине — по 2,5, а население Белой Церкви в 1646 г. внесло «капщизны» в сумме 1000 злотых. Значительными были денежные пошлины — торговая и ярмарочная. Такие поборы, как колядки и свадебная куница, стали также взиматься деньгами.