Олег Шишкин - Битва за Гималаи. НКВД: магия и шпионаж

Вы должны отдать себе ясный отчет, что письмо мое зовет Вас не на политическое выступление, приглашает Вас не к участию в какой-либо политической, или хотя бы общественной, или служебной группировке, а лишь просит и ожидает товарищеского научного совета и научного содействия и научного ответа от Вас, как от ученого, научный и жизненный путь которого представляется Вашему корреспонденту путем общественного деятеля.

Побуждения, двигающие меня на обращение именно к Вам, таковы:

1) Вы — высококвалифицированный европейский ученый, знакомый с требованиями европейского научного метода. Одновременно Вы — ламаист, лично посетивший глубокий (хотя бы только восточный) Тибет. Вы владеете тибетским языком. Вы лично наблюдали на месте быт Тибета. Вы должны ЗНАТЬ истинный смысл легенд о Шамбале. Вы должны знать истинное положение в Тибете Саджа и Саджа-Банченя.

Как ламаист Вы не можете не знать, хотя бы номинально, недоступного для европейцев содержания дисциплин, изучаемых Джюжа.

2) Логически можно допустить, что в Бурятии есть ученые, посвященные с той или иной глубиной в теорию qππз [259] Знак по Барченко означает учение Дюнхор — Калачакра ( О. Ш .). , а не только в отдельные практические ее методы. Принимая во внимание величину Вашей общественной деятельности и Вашего научного авторитета, логически можно допустить, что Вам могут быть лично известны бурятские, посвященные в qππз .

3) С другой стороны, очевидно, что Вы представляете из себя глубоко идейного человека. За это говорит Ваше уклонение от громкой и крупной политической деятельности, на которую Вы по всем объективным данным имеете и основание и право и реальную возможность.

4) В пользу того, что Вы являетесь идейно, морально и граждански чистым общественным деятелем говорит еще следующее:

а) Ваш капитальный труд о Тибете почти 20 лет задерживался выпуском в свет, в зависимости от группы, известной своим оппортунизмом и относящейся к Востоку и Тибету под совершенно определенным углом зрения, как к стране дикарей, стране УПАДОЧНОЙ культуры, стране, обязанной подчиниться западной цивилизации;

б) Ваше руководство к изучению тибетского языка этой группой изгнано из русской высшей школы и даже из продажи;

в) Ваша научная компетенция в вопросах о Тибете оспаривается категорически этой группой;

г) Ваша научная помощь в изучении Тибета и тибетского языка, особенно необходимая ныне России, той же группой настойчиво игнорируется и отстраняется.

5) От Ваших соотечественников лам, бывших в Тибете, я слышал в Ленинграде в 1923 году, что Вы вообще отстраняетесь от крупных и почетных должностей, и особенно пристальное внимание уделяете разработке и популяризации в среде Вашего родного народа памятников древнейшей тибетской философии, преимущественно из области морали и умозрения.

Вышеизложенное дало мне основание допустить, что мое обращение встретит с Вашей стороны вдумчивое, серьезное отношение и что побуждения мои Вами не будут поняты превратно и ложно.

Сведения обо мне, авторе настоящего письма, в общем, таковы:

Я — русский, 46 лет от роду. По образованию — естествовед-биолог. По среднему образованию — классик. Около 18 лет я посвятил на изучение истории древнейшего естествознания.

В результате у меня выработался взгляд на древнейшую культуру Востока, в частности, Тибета — в корне отличный от общепринятого европейцами взгляда.

Этот взгляд нашел исчерпывающее подтверждение, когда сначала в результате умозрения, а затем в зависимости от определенных встреч с различными учеными разных национальностей, я обнаружил основную тайну qππз Δ.

С момента ее обнаружения я стал работать научно исключительно анонимно. И пытался и продолжаю пытаться глубоко перевоспитать себя нравственно.

В результате углубления в теорию qππз Δ, у меня оформилось стремление посвятить в эту тайну наиболее крупных идейных и бескорыстных государственных деятелей России — чтобы сообщить им правильный взгляд на истинное содержание и истинную ценность древнейшей и современной культуры Востока.

В свое время в 1923 году я в Ленинграде пытался прибегнуть в этом направлении к помощи и совету группы лам (имен называть не буду) и русских профессоров, этим ламам протежировавших.

Этот мой шаг встретил со стороны главы лам и всей профессуры самое враждебное отношение.

В академических кругах стали широко распространяться слухи о моей будто бы личной, даже материальной заинтересованности в этой попытке.

Взгляды мои на восточную культуру всячески дискредитировались. Дошло до того, что мое имя стали в печати связывать с заведомо ложными и дутыми сообщениями о научных открытиях, не имевших места в действительности.

Перед группой же лам, к помощи коих я обратился, — той же группой я был выставлен, как научный карьерист, мистификатор и даже как платный «тайный» агент большевиков.

Потеряв в связи с этим уважение к академической среде, я по собственной инициативе отказался от службы в Наркомпросе и уже в течение двух лет работаю по научно-техническому отделу ВСНХ над исследованиями в области Геолиодинамики и исследованиями лекарственных растений.

Мой скромный и заурядный, но фактически, а не ложно — для определенных целей определенной группой извращенный, научный стаж и общественная работа иллюстрируются приложенными к этому письму документами.

От присужденного Ученым институтом напечатания моей большой научной работы, после обнаружении мною тайны qππз , отказался.

Враждебное отношение Ваших соотечественников лам и той академической группы, которая не менее враждебно относится (как Вы, наверное, знаете сами) и к Вам, не заставили меня отказаться от намерения посвятить высших руководителей коммунистического движения в России в тайну qππз .

Ибо намерением этим ни в коей мере не руководили ЛИЧНЫЕ интересы и выгоды.

Моими шагами руководило и руководит глубокое сознание и убежденность, что ИСТИНА вообще, а в моменты величайших общественных и мировых столкновений в особенности, не может принести вреда лучшей части человечества.

Однако на практические шаги в реализации своего намерения я решился не сразу. И, как показало дальнейшее, не опрометчиво. Окончательному моему решению войти в контакт с политическими деятелями для научной защиты qππз предшествовали с моей стороны не только глубокое размышление, но и совещание с оказавшимся в России восточником, монгольским ученым (Вам, возможно, также известным), лично бывшим в Саджа и принципиально одобрившим мою попытку.