Владимир Лота - Секретный фронт Генерального штаба. Книга о военной разведке. 1940-1942

В 1942 году «Долли» передавал «Билтону» ежемесячно от 20 до 38 расшифрованных немецких, японских и турецких радиограмм. К тому времени британская дешифровальная служба смогла «расколоть» дипломатические и военные шифры не только Германии, но Японии и Турции.

Данные от «Долли» поступали в таком количестве, что вынудили резидента военной разведки в Лондоне «Брио-на» обратиться в Центр с таким необычным запросом:

«Прошу дать оценку сообщениям Долли. Разрешите направлять их очередной почтой, чтобы не загружать радиосвязь. Вашими планами по информации эти материалы не предусмотрены. Прошу дать указание по задачам Долли.

Брион».

Через день резидент «Брион» получил следующее указание из Центра:

«Данные Долли очень ценны. Их надо обязательно посылать полностью. Пусть Долли дает больше этого материала. Усильте меры безопасности и конспирации при проведении встреч с Долли.

Директор».

Почему начальник ГРУ так отнесся к материалам «Долли»?

Во-первых, потому, что этот агент передавал содержание всех важных переговоров, проводимых Риббентропом с послами стран «оси». Таким образом, политические замыслы германского руководства становились достоянием И. В. Сталина и В. М. Молотова и учитывались при проведении внешнеполитических акций СССР.

Во-вторых, «Долли» передавал содержание многих приказов, которые гитлеровское командование направляло своим генералам, действовавшим под Сталинградом и на кавказском направлении. Донесения «Долли» поступали в Москву и в германские штабы на Восточном фронте, можно сказать, одновременно. Сопоставление данных агента и сведений, добытых дешифровальной службой военной разведки, позволяло уточнять и проверять многие факты.

Вот несколько сведений, которые передавал «Долли» советской военной разведке в ноябре 1942 года.

16 ноября: «Перехваченные британцами сообщения из Берлина свидетельствуют о том, что, возможно, 11-я армия Манштейна не будет использоваться на центральном участке Восточного фронта, где она находится в настоящее время, а в южном его секторе».

18 ноября «Долли» сообщил, что германские ВВС испытывают значительный недостаток горючего в частях, действующих на южном фронте от Сталинграда до Кавказа.

19 ноября: « Немецкая артиллерия испытывает недостаток в фугасных и шрапнельных снарядах для полевых 105-мм орудий. Этим объясняется ее слабая интенсивность под Сталинградом».

22 ноября: «Геринг приказал 4-му воздушному флоту обратить особое внимание на концентрацию русских танков в районе Бекетовки».

22 ноября «Долли» передал расшифровку радиоперехватов приказов 6-й армии от 20 ноября. Из этих данных следовало, что немцы намерены «прекратить атаки на Сталинград, силы будут выведены из города и использованы для усиления обороны позади западного крыла армии Паулюса».

30 ноября «Долли» передал содержание приказа Геринга, в соответствии с которым «все имеющиеся в районе Сталинграда силы ВВС будут брошены в район дуги реки Дон для бомбардировки концентрации советских войск около Павловска, особенно в районе стыка 8-й венгерской и 9-й итальянской армий». В этом же донесении говорилось о том, что «фельдмаршал Манштейн принял 27 ноября командование группой армий «Дон».

Эти и другие подобные донесения «Долли», раскрывавшие положение немецких войск, окруженных под Сталинградом, начальник военной разведки докладывал И. В. Сталину, Г. К. Жукову и А. М. Василевскому.

«Долли» сотрудничал с советской разведкой на бескорыстной основе. Он понимал, какую опасность представляет фашизм, и старался всячески помочь Красной Армии, на долю которой выпало тяжелое испытание — практически в одиночку вести борьбу с опытным, хорошо оснащенным и жестоким врагом.

В начале 1942 года Главное разведуправление планировало создать в тылу противника 158 разведывательных групп общей численностью 780 разведчиков. Планировалось выбросить на оккупированную противником территорию СССР в апреле — мае 1942 года 68 диверсионных групп (325 человек), в июне — июле 53 мелкие диверсионные группы, по 3–5 человек в каждой. Намечалось заслать в тыл к немцам не менее 5 террористических групп для ликвидации в крупных городах представителей власти оккупантов и изменников Родины.

Не все эти планы удалось выполнить. За период с 20 февраля по 31 июля 1942 года ГРУ забросило в тыл к немцам 54 диверсионные группы в составе 260 человек. 32 группы имели в своем составе радистов, что значительно повышало качество управления их действиями в немецком тылу.

В большинство разведотделов фронтов и армий северо-западного и южного направлений были направлены офицеры ГРУ с целью оказания помощи в организации разведки противника и агентурной работы.

Накануне и в ходе Сталинградского сражения разведчики действовали и сражались самоотверженно. Они смело уходили в тыл противника, собирали разведсведения и, часто с риском для жизни, возвращались на свои базы.

Генеральный штаб Красной Армии уделял развитию всех форм и методов добывания сведений о противнике постоянное внимание. Неоднократно успехи и неудачи военных разведчиков анализировались исполнявшим в то время обязанности начальника Генерального штаба генерал-лейтенантом А. М. Василевским, который приказывал направлять в войска действующей армии строгие директивы. 23 мая 1942 года Генштаб за подписью Василевского направил начальникам разведотделов фронтов и отдельных армий директивное указание, в котором, в частности, указывалось на необходимость активизации агентурной разведки штабами дивизий: «Опыт ведения этого рода разведки при умной ее организации себя оправдал и дает хорошие результаты».

Отмечая, что «командиры соединений, кроме сведений о противнике, добытых силами войсковой разведки, стали получать ценные сведения и от своей агентуры», Василевский предлагал:

«1. Агентурную разведку организовывать и вести всем разведотделениям штабов дивизий, действующим по фронту.

2. Вербовать и посылать в разведку проверенных в боях бойцов и командиров из частей дивизии, переодевая их в гражданскую одежду…»

Начальник Генштаба требовал, чтобы «…агентурная разведка не подменяла работу войсковой», чтобы «штабы дивизий свою агентурную разведку вели исключительно маршагентами на глубину 10–30 километров».

Директивой начальника Генштаба ответственность «за вербовку агентов, их подготовку, экипировку, отправку и прием после выполнения задания» возлагалась на начальников разведотделений.

Усилия и начальника Генштаба, и начальника ГРУ в конце концов создали условия для активизации агентурной разведки. В конце октября 1942 года сведения для разведотдела штаба Сталинградского фронта в тылу противника добывали 11 агентурных групп, 68 самостоятельно действовавших разведчиков, 91 разведчик-маршрут-ник, 17 специально подготовленных связников, которые направлялись в тыл к немцам, получали сведения от разведчиков и возвращались в штаб фронта. Однако несмотря на некоторое улучшение материального обеспечения подразделений военной разведки, о состоянии которого в начале года генерал-лейтенант И. Ильичев докладывал И. Сталину, техническое обеспечение добывающих подразделений в войсковой разведки продолжало оставаться на низком уровне. Из-за этого агентурная сеть Сталинградского фронта в период активной подготовки к генеральному сражению не имела в тылу противника радиофицированных резидентур или разведывательных групп. Разведзадачи выполнялись разведчиками-маршрутниками. Об их подвигах рассказывали мне участники Сталинградской битвы военные разведчики, Герой Советского Союза полковник в отставке Александр Григорьевич Попов и кавалер четырех орденов Красного Знамени полковник в отставке Иван Михайлович Позняк. Это был надежный, но древний способ собирания сведений о противнике.