Владимир Лота - Секретный фронт Генерального штаба. Книга о военной разведке. 1940-1942

В этой справке, похожей на донос, сказано следующее:

«1. В течение продолжительного времени Инсон работал под руководством бывших руководящих работников Разведупра, оказавшихся врагами народа. Отсюда вытекает вывод: если враги народа продались сами иноразвед-кам, то спрашивается, почему же они не могли выдать Инсона. Так, например, бывший начальник 2-го отдела Карин являлся немецким шпионом, и он выдал, по его словам, некоторых наших секретных агентов в Китае. В бытность Карина начальником японского отделения По-кладок являлся японским шпионом.

2. Бывший начальник японского отделения (после Покладока) Сироткин оказался также японским шпионом. Сироткин показал органам НКВД, что он выдал японцам Инсона со всеми его источниками.

По показанию Сироткина, он выдал Инсона в конце 1938 года, и с этого времени Инсон начинает работать плохо, жалуется на усталость, усиленно просит отозвать его домой. Почти весь 1940 год Инсон настаивает на возвращении в СССР.

3. По записям врагов народа видно, что у Инсона имеется жена, которая живет в Берлине, она знает, что он коммунист и где находится.

В 1935 году Инсону Центром был направлен радист Фриц, личность также весьма темная. Известно только, что он сербский офицер, женат на русской белогвардей-ке, и больше ничего. Радиодело знает хорошо, срывов связи не было.

У Инсона нет истории о прошлой работе до партии, как он работал в партии, как попал в партию и затем в Разведупр.

Инсон является секретарем ячейки фашистов в немецком посольстве в Токио. Но когда спрашиваешь Инсона, почему он не поступает на официальную работу в посольстве, всегда следует ответ: «Вы знаете мое прошлое, поступающие на работу в немецкие учреждения тщательно проверяются гестапо, это может меня погубить».

Вопрос Инсона не новый, неоднократно ставился на обсуждение. Основной вопрос: почему японцы или немцы не уничтожат его, если он выдан им как советский разведчик? Всегда делается один вывод: японцы или немцы не уничтожают Инсона с той целью, чтобы отправить его к нам для разведывательной работы.

Информацию Инсона необходимо всегда сопоставлять с данными других источников и общим переживаемым моментом международного положения, а также тщательно ее анализировать и критически к ней относиться.

Инсон самолюбив и большого мнения о себе, что необходимо учитывать при руководстве им».

Р. Зорге пришлось работать в сложных условиях. Он понимал, отношение к нему и его организации изменилось. Но он продолжал работать, несмотря на трудности в Японии и недопонимание в Москве. Он принимал активное участие в борьбе против Гитлера, против германского фашизма, как и «Альта», он работал во имя будущего…

После начала Великой Отечественной войны, когда начальником Разведуправления был назначен генерал А. Панфилов, отношение к донесениям «Рамзая» изменилось. На бланках расшифрованных радиограмм сохранились резолюции А. Панфилова: «По донесениям «Инсона» составить Специальное сообщение», «Направить членам ГКО, начальнику Генштаба» [85] Начальником Генерального штаба был в 1941 г. Г. К. Жуков. , «В спецдонесение поставить сегодня» и другие.

Для того чтобы окончательно изменить отношение сотрудников Разведуправления к Р. Зорге, исполнявший обязанности начальника Разведуправления Генерального штаба Красной Армии генерал-майор танковых войск А. Панфилов 11 июля 1941 года написал резолюцию-распоряжение на одной из радиограмм «Рамзая»: «Учитывая большие возможности источника и достоверность значительной части его предыдущих сообщений, данные сведения заслуживают доверия».

В июле, августе и сентябре 1941 года ежедневно в Центр от «Рамзая» поступали срочные и важные донесения. 15 августа Р. Зорге сообщил, что немцы продолжают по дипломатическим каналам настойчиво оказывать давление на Японию с целью заставить ее вступить в войну против СССР.

14 сентября 1941 года Рихард Зорге направил в Центр два донесения, заслуживавшие особого внимания.

В первом — говорилось о том, что «по сведениям, полученным из МИД, Япония начнет войну на юге для обеспечения себя нефтью и металлами. Немецкий посол Отт потерял всякую надежду на выступление Японии против СССР».

На юге к этому времени у Японии оставался только один главный противник — тихоокеанский флот США, корабли которого базировались в Пёрл-Харборе. Сокрушительный удар по этой военно-морской базе японцы нанесли 7 декабря 1941 года.

После окончания войны, когда американцы без всякой военной необходимости сбросили на японские города две атомные бомбы и взяли под свой контроль японскую территорию, в их руки попали некоторые сохранившиеся документы следствия по делу Рихарда Зорге. В 1948 году по указанию генерала Дугласа Макартура начальник управления разведки штаба армии генерал Чарлз Уиллоуби и его подчиненные подготовили специальное исследование деятельности резидентуры Р. Зорге в Японии. Через некоторое время этот объемный документ под названием «Меморандум» был рассекречен и передан журналистам. Американские газетчики по-разному оценили документ. Одних заинтересовали отношения Р. Зорге с американской писательницей Агнесс Смедли, которую обвинили в шпионской деятельности в пользу СССР, союзника США по антигитлеровской коалиции. Смедли пришлось долго оправдываться.

Другие журналисты обратили внимание на высокий профессионализм работы разведчика Рихарда Зорге. Корреспондент газеты «Вашингтон пост» Джон Норрис, в частности, писал, что «все девять лет, начиная с 1932 по 1941 год, Москва была полностью информирована о военных планах японского руководства». Американцев удивило то, что «все члены группы Зорге, как это ни покажется необычным, работали ради идеи, ради общего дела, а не ради денег…»

Наиболее опытные журналисты сумели получить полный секретный вариант этого документа. В закрытом варианте этого документа они обнаружили текст радиограммы Р. Зорге о планах японского руководства по нанесению ударов по военным объектам противника на юге. Предупреждение Р. Зорге могло спасти американских моряков от гибели, если бы руководство США поверило, как утверждали американские журналисты, сведениям, полученным от советского разведчика. Как предупреждение Р. Зорге оказалось у американцев, до сих пор остается тайной.

Во втором донесении «Рамзая» от 14 сентября 1941 года говорилось о том, что «по данным секретаря кабинета министров Одзаки, японское правительство решило не выступать в текущем году против СССР, однако вооруженные силы будут оставлены в Маньчжурии на случай выступления весной будущего года при условии поражения СССР к тому времени. После 15 сентября советский Дальний Восток можно считать гарантированным от угрозы нападения со стороны Японии».