Валентин Рунов - Все Кавказские войны России. Самая полная энциклопедия

Но спокойствия в зоне действия белых войск не было. Характеризуя это положение, бывший генерал Добровольческой армии Я.А. Слащев писал: «Союзники давали деньги, рассчитывая возместить свои расходы со временем русским углем и нефтью. Началась разбойничья политика крупного капитала. Появились старые помещики, потянувшие за собой старых губернаторов. Интересы мелкой русской буржуазии, создавшей Добровольческую армию, стали как бы попираться интересами крупного международного капитала… Даже мелкобуржуазные массы почувствовали гнет и частью отхлынули от белых. Пролетариат поднял голову, начались восстания. Создались внутренние фронты…».

В начале июля 1918 года войска Кубанско-Черноморской Советской Республики начали официально называться Красной Армией Северного Кавказа. Главнокомандующим этими силами в то время был К.И. Калнин — токарь Путиловского завода, не имевший никакого военного опыта. Его войска несли одно поражение за другим, и были отрезаны от Царицына и восточной части Северного Кавказа.

Назревает конфликт между главнокомандующим и его заместителем: Калнин считал фронт против немцев главным, а фронт против Добровольческой армии — второстепенным, у И.Л. Сорокина было другое мнение. Его мало интересовали события, происходившие в районе Ростова-на-Дону, зато очень волновали дела на самой Кубани. Поэтому он всячески уклонялся от выполнения приказов Калнина о переброске войск из-под Батайска на другие участки. Белые заняли Ставрополь, а 27 июля их войска вошли в Армавир. С севера на Екатеринодар наступали Кубанская казачья дивизия генерала Покровского и 1-я конная дивизия генерала Эрдели. Но в начале августа 1918 года наступление белых удалось остановить.

Сорокин переоценил достигнутые частные успехи и доложил в ЦИК Северо-Кавказской Республики о них, как полном разгроме Добровольческой армии Деникина. В результате на заседании ЦИК Северо-Кавсказской Республики 3 августа 1918 года главнокомандующим Красной Армией Северного Кавказа назначается И.Л. Сорокин.

Иван Лукич сразу же проводит в жизнь ряд мероприятий, направленных на повышение боеспособности вверенных ему войск. Начинается насильственная мобилизация местного населения, реквизиции лошадей и другого имущества. На штабные и ряд командных должностей назначаются бывшие офицеры царской армии. Параллельно с этим создаются особые отряды из анархистов и бывших уголовников, подчиненные непосредственно командующему.

Был разработан смелый план защиты Екатеринодара, рассчитанный главным образом на революционные настроения казаков. И.Л. Сорокин лично выступает на митингах в казачьих частях, обещая всяческие льготы этому сословию. Под видом борьбы с «врагами революции» вся зажиточная часть города была подвергнута разграблению. Были вскрыты винные склады и многочисленные винные магазины. Пьяные толпы вооруженных сорокинцев громили богатые дома, убивали их хозяев, насиловали женщин, уносили все ценное имущество. Об организации обороны Екатеринодара никто не помышлял.

Сам Иван Лукич разместил свой штаб в лучшем здании города, окружив его преданными ему отрядами казаков. Он каждый день выезжал на улицы Екатеринодара на прекрасном белом коне в окружении многочисленной свиты, в сопровождении большого конвоя. Народ видел перед собой не красного главнокомандующего, а наместника Кавказа, которым Сорокин пытался себя представить. Он вникал в вопросы не только военные, но и гражданской администрации города и, не имея опыта и возможностей для их решения, тут же находил виновных среди местных чиновников, которых ждали быстрый суд и публичная расправа. Благодаря этим мерам личный авторитет Сорокина среди части местного населения постоянно рос. Складывался миф «народного героя», в котором Иван Лукич играл ведущую роль.

Но противник оказывается достаточно сильным. Его войска продолжают наступление, и 17 августа передовые части Добровольческой армии вступают в Екатеринодар, оборона которого практически не велась.

Таким образом, для удержания столицы Кубани должных усилий Сорокиным приложено не было несмотря на то, что советские войска превосходили по численности войска противника. Оказалось, что часть войск отказалась выполнять приказы Сорокина, вышла из его подчинения и стихийно начала отступать.

В конце августа Сорокин из района Армавира с самолетом направил в Астрахань для доклада Военному совету Северо-Кавказского военного округа в Царицыне донесение с оценкой положения Красной Армии Северного Кавказа. 3 сентября это донесение было представлено И В. Сталину и К.Е. Ворошилову. В донесении Сорокин слезно просил пополнения запасов боеприпасов, но Сталин решил направить их не на Северный Кавказ, а под Царицын. При этом Сталин 26 июля посылает телеграмму в Москву, в которой пишет: «Положение всей кубанской армии отчаянно неприглядно, армия осталась без необходимых предметов вооружения, она отрезана и гонят ее к морю».

В конце августа белые начали наступление на Армавир. Часть советских войск под командованием Д.П. Жлобы, оборонявшие этот участок, пользуясь отсутствием командира, вышла из повиновения и начала творить бесчинства. Они потребовали крупных денежных средств, угрожая расправой комиссарам. Получив отказ, приняли решение оставить позиции.

Узнав об этих бесчинствах, И.Л. Сорокин приказал арестовать и расстрелять главного зачинщика. Но командиры этой группировки под предлогом недоверия главнокомандующему, приняли решение оставить Северный Кавказ и увести войска в Царицын, где с 10 июля находился и сам Жлоба. Воспользовавшись этим, белые перешли в наступление и заняли Армавир.

В конце августа в Невинномысск, где находился штаб И.Л. Сорокина, прибыл из Царицына Жлоба с приказом немедленно двигаться к Царицыну. Из этого приказа не были ясны причины отхода Красной Армии Северного Кавказа к Царицыну, о них ничего не знали ни Чрезвычайный комиссар Юга России Г.К. Орджоникидзе, ни в Москве. Это создавало очень сложное положение для войск Красной Армии Северного Кавказа.

Началась неразбериха. Главнокомандующий пытался наладить управление войсками, но у него ничего не получалось. Д.П. Жлоба отказался выполнять его приказы и, погрузив войска в эшелоны, и 10 сентября направился в Царицын. Сорокин разослал телеграммы о задержании и разоружении войск Жлобы, но его распоряжения остались только на бумаге, так как не было сил для их выполнения.

Командование Южного фронта тут же направило в штаб Сорокина ряд директив относительно планов дальнейших действий, начало требовать постоянных донесений по многим вопросам. При этом одни приказы зачастую перечили другим. Так, если приказ от 22 августа требовал отвода войск к Царицыну, то приказ от 24 сентября предписывал любой ценой удерживать Северный Кавказ.