Валентин Рунов - Все Кавказские войны России. Самая полная энциклопедия

К тому времени сложность обстановки стал очевидной, и император не утвердил этот план, порекомендовав обороняться в укреплениях, предварительно усилив их в инженерном отношении и увеличив численность гарнизонов за счет переброски войск с других участков Кавказа. В то же время он придавал большое значение восстановлению форта Лазарева. Поэтому для овладения устьем реки Псезуапе и остатками форта было решено провести десантную операцию, возложив командование ею на генерала Раевского.

Николай Николаевич Раевский родился в 1801 году и был сыном известного героя Отечественной войны, родным братом жены декабриста Марии Волконской. В 11 лет от роду он получил боевое крещение в сражении под Смоленском, когда отец с двумя малолетними сыновьями впереди пехотного полка двинулся на французов, затем он стал одним из самых малолетних участников Бородинского сражения, воевал на Кавказе с персами и турками. И на этот раз он успешно выполнил поставленную задачу.

Но Раевский в отличие от других военачальников жаждал не только военных подвигов, но творчески подходил к решению каждой проблемы. За эти рассуждения он нажил себе много врагов, включая самого императора, был вынужден дважды оставлять военную службу и выходить в отставку.

После десантной операции он писал командиру Отдельного кавказского корпуса генералу Головину: «Нельзя говорить с горцами только языком угроз и ставить своей целью покорить их силой оружия, истребляя непокорных. Набеги и опустошения вредят примирению края. Нужно искать другие меры и убеждения».

И на этот раз Раевский не был услышан. Разочаровавшись, он уехал с Кавказа, написав: «Я здесь и один по сие время восстал против пагубных военных действий на Кавказе и от этого вынужден покинуть край…» Он умер в 1843 г. в сравнительно молодом возрасте, так и не реализовав свои намерения с помощью дипломатии покорить мятежный край.

Весной 1841 года восстание мюридов распространилось практически на весь Северный Кавказ. К нему даже примкнули чеченцы, проживавшие на равнине в аулах, расположенных по правому берегу Терека. В июне, не дождавшись сбора урожая, забрав семьи, скот и предав огню дома, они ушли в горные районы. В результате их ухода была ликвидирована своеобразная защитная полоса перед казачьими станицами Кавказской линии, оказавшимися на переднем крае войны с горцами.

Обстановка на Северном Кавказе становилась все более напряженной. Поняв это, правительство было вынуждено направить в распоряжение Головина дополнительные силы. В Чечне и Дагестане были проведены карательные экспедиции, которые, однако, особых результатов не дали. Потери русских войск в том году составили 1057 человек убитыми, 2531 раненым и 184 пленными.

В первой половине следующего года генерал П.Х. Граббе во главе многочисленного отряда совершил две экспедиции в Чечню. Но ни местность, ни тактика противника не способствовали применению крупных воинских формирований. Громоздкие неповоротливые колонны несли огромные потери от меткого огня скрывавшихся в чаще чеченцев. До штыковых ударов почти никогда не доходило. Отряды были вынуждены вернуться обратно, потеряв 489 человек убитыми и 1296 ранеными.

Несостоятельность проводимой военной политики была слишком очевидна. В середине июня один из участников экспедиций генерал-майор Ладынский пишет записку Головину. В ней он осуждает практику действий крупными отрядами и рекомендует максимально ограничить применение военной силы для покорения Северного Кавказа. Предложения Ладынского сводятся к планомерному продвижению в глубь враждебных районов возведением укреплений и строительством дорог, вытесняя непокорных жителей в горы, где их жизнь будет сильно затруднена. В настоящее время «в горах разного непокорного и сомнительного еще в покорности народа, могущего носить оружие, можно полагать до 200 тысяч человек, — пишет он. — Народ этот, живущий на теснинах между хребтами гор в долинах, может иметь для себя только самое необходимое, но изобильного нет ничего, особенно для скотоводчества. Посему он долгое время никак не может обойтись без плоскостей, которые и следует непременно занять и утвердиться на них».

Далее Ладынский предлагает активизировать работу по привлечению на русскую сторону горских правителей и подвластных им народов, соблазнив их чинами, деньгами, добычей. «Тут не нужны экспедиции: они могут сделать больше вреда, чем пользы. Надобно действовать через ближайших начальников внутри гор, но не вдруг, а постепенно… Нужно только действовать искусно, не оскорбляя народных обычаев, обещать выгоды и награды, сообразные с духом народа, и свято исполнять свои обещания».

Головин согласился с генералом и через несколько дней направил соответствующий документ на имя военного министра. В нем, развивая идеи Ладынского, он предлагает правительству тайно направить на Северный Кавказ благонадежных агентов с большими полномочиями и денежными средствами для агитации среди горских правителей. При этом, в качестве примера, командующий ссылается на политику, проводимую англичанами в Индии, которые путем подкупа местных правителей «сберегли свои войска и выиграли время в покорении края».

В Петербурге придерживались совершенно других взглядов на проведение политики по отношению к непокорным народам Северного Кавказа. К тому же неудачные экспедиции подорвали авторитет не только Граббе, но и самого Головина, между которыми к тому же возникли острые разногласия. В конце лета оба военачальника были отозваны с Кавказа в Россию.

Дальнейшая их судьба сложилась достаточно удачно. Е.А. Головин в 1845–1848 годах был генерал-губернатором Прибалтики, членом Государственного совета. В 1855 году он возглавлял Смоленское ополчение. Скончался в 1858 году.

П.Х. Граббе в 1849 году участвовал в походе в Венгрию. В 1855 году был произведен в генералы от кавалерии, назначен войсковым атаманом Донского казачьего войска. С 1866 года член Государственного совета. Скончался 15 июля 1875 года.

К концу 1843 года обстановка на Северном Кавказе приобрела характер противоборства двух систем: с одной стороны, Российской империи, с другой — автономной структуры шариатского государства, созданного Шамилем. С этой целью вся Чечня была разделена на пять участков, находившихся под управлением его наибов.

Восточная часть Малой Чечни, расположенная между реками Рошня и Аргунь, доверена наибу Юсуфу-хаджи. Этот человек, родом татарин. Его отец долго торговал в Кизляре, потом жил в станице Порабочевской, пока не оставил Россию и не поселился в Константинополе. Там будущий наиб получил образование, а в 1834 году он появился на Северном Кавказе, где пять лет состоял воспитателем детей князя Бековича. В 1939 году он оставил службу и направился за Кубань, где ездил по аулам, выдавая себя за посланца от султана. Слухи об этом человеке, наконец, дошли до Шамиля, который, желая показать народу свою близость с правителем Турции, пригласил к себе Юсуфа-хаджи в Дарги, а весной 1843 года назначил его наибом. Но, по сведениям русской разведки, выбор оказался неудачен. Наиб оказался падок на взятки, чем заслужил ненависть подданных, которые периодически жаловались на него имаму.