Дмитрий Верхотуров - Крым. Военная история. От Ивана Грозного до Путина

Дальнейший ход событий, поражение Германии в воздушной битве за Англию, неизбежно вели бы Гитлера, как и в реальной истории, в подготовку нападения на СССР. Это немецкое нападение летом 1941 года превращало СССР и Англию в союзников по антигитлеровской коалиции, что несомненно привело бы к тому, что в Крыму появились бы советские войска. Понравилось бы белогвардейцам это или нет, но они были бы вынуждены признать это как свершившийся факт. И вынуждены были бы стать союзниками столь нелюбимого им Советского Союза. Помимо всего прочего, это вызвало бы серьезный раскол среди белых, которого не было в реальной истории. Часть белых выступила бы за сотрудничество с «советами», а часть, в особенности те белогвардейцы, которые покинули бы Крым и обосновались в Европе, пошли бы на службу к немцам ради совместной борьбы с большевиками. Однако, по объективным причинам перевес был бы на стороне тех, кто выступал бы за «советы».

После Великой Отечественной войны Крым, по условиям послевоенных соглашений, вне всякого сомнения был бы передан Советскому Союзу, и на этом история «Острова Крым» благополучно завершилась бы. Потом советизация, ликвидация коллаборационистов, тогда как те белогвардейцы, которые активно воевали бы на стороне Красной Армии (скорее всего, их бы просто взяли на службу), получили бы полное прощение. Единственное, в чем послевоенная история Крыма отличалась бы от реальной, так это тем, что Крым вряд ли передали бы в состав Украинской ССР, наподобие того, как часть Восточной Пруссии была включена в состав РСФСР и больше никому не передавалась.

В общем, если внести допущение Василия Аксенова об «Острове Крым» в контекст непростой межвоенной эпохи, то становится совершенно очевидно, что история этого «острова» была бы весьма бурной и занимательной, но очень короткой. Вторую мировую войну Крым бы точно не пережил в качестве сколько-нибудь независимого политического образования и по итогам войны сделался бы частью Советского Союза. Скорее всего, даже раньше, ибо в нашей альтернативной версии истории Крым оказывался в настолько шатком и нестабильном положении, что не раз создавались бы моменты, удобные для советского вторжения в «Остров Крым» и его советизации.

Видимо, поэтому Василий Аксенов не стал подробно расписывать историю «Острова Крым», ограничившись буквально парой фраз, поскольку было, в общем, очевидно, что никаких сколько-нибудь реальных военно-политических и экономических условий для его существования не было. Но разрушать созданный в романе образ очень не хотелось.

Для нас эта альтернативная история Крыма есть способ лучше и глубже понять реальную историю сражения за Крым в 1920 году. Из нее становится понятно, что в числе причин настойчивого стремления красных прорвать оборону крымских перешейков и ворваться на полуостров была не только взаимная ненависть между красными и белыми. Было довольно много причин, по которым красным Крым надо было взять, не особенно считаясь с потерями, а потом устроить там кровавую чистку от враждебных элементов.

Белые в Крыму угрожали, пожалуй, самому важному, что было у большевиков, – Донецкому угольному бассейну, отбитому в сентябре 1919 года. Значение этого района было исключительно важным, поскольку это был единственный источник минерального топлива и металла для всего хозяйства Советской России: промышленности, транспорта, коммунхоза и военного производства.

Трудности с поставкой топлива начались еще во время Первой мировой войны, когда серьезно дезорганизованный железнодорожный транспорт перестал справляться с перевозками угля в Москву и Петроград. Тогда в Петрограде из-за нехватки топлива закрывались заводы, что стало одной из важных причин вооруженного восстания и революции в октябре 1917 года. Но Гражданская война поставила топливный и сырьевой вопрос ребром.

Так вышло, что дореволюционное хозяйство было поделено между красными и белыми очень неравномерно. Красным достались почти все фабрики и заводы, а белым – уголь, металл и основные зерновые районы. На Донбассе бои шли с осени 1918 года, а потом белые его заняли, лишив красных главного источника топлива. Топливный голод стал душить республику уже в мае 1919 года. Ленин говорил: «Не бывает заседания СНК или СТО, где бы мы не делили последние миллионы пудов угля или нефти» [71].

За уголь шла напряженная и драматическая битва, напрягавшая все силы. В январе-апреле 1919 года красным удалось захватить часть Донбасса, в котором тут же была начата добыча. За это время удалось добыть 37 млн пудов (592 тыс. тонн) угля и из них вывезти 30 млн пудов. Когда топливный кризис осени 1919 года жестко схватил Советскую республику за горло, дело доходило до того, что шахтерам платили натуральными товарами за добытый уголь. За 100 пудов давали аршин ткани, 1,5 фунта соли, фунт махорки и два коробка спичек, полфунта керосина. Внедрение ленинского продуктообмена было делом вынужденным, поскольку деньги мало что стоили, а уголь надо было получить любой ценой. Донецкого топлива летом 1919 года в республике было совсем немного, 80 тыс. пудов (1280 тонн) угля и столько же кокса. Причем кокс мог использоваться только с разрешения Чрезвычайного уполномоченного по снабжению армии (Чусоснабарм) А.И. Рыкова.

Нехватка топлива приводила к огромному росту заготовки дров. Дрова в это время получили настолько большое значение, что советские хозяйственники в 1919 и начале 1920 года использовали в подсчетах количества топлива «дровяной эквивалент». Но и этого топлива было мало. Осенью 1919 года дело дошло до создания специальных поездов, груженных дровами, для экстренной помощи военным заводам. В Петрограде на дрова ломали деревянные дома и заборы на топливо.

В начале ноября 1919 года в циркулярном письме к партийным организациям «На борьбу с топливным кризисом», Ленин писал: «Но топливный кризис грозит разрушить всю советскую работу: разбегаются от холода и голода рабочие и служащие, останавливаются везущие хлеб поезда, надвигается именно из-за недостатка топлива настоящая катастрофа. Топливный вопрос встал в центре всех остальных вопросов. Топливный кризис надо преодолеть во что бы то ни стало, иначе нельзя решить ни продовольственной задачи, ни военной, ни общехозяйственной» [72]. Положение было настолько угрожающим, что могли остановиться железные дороги, и это вызвало бы неминуемый хозяйственный и военный коллапс Советской Республики. Так что когда Донбасс был отбит, это была очень большая победа большевиков, позволявшая им продолжать войну.

После того, как белогвардейцы были изгнаны из района, в январе 1920 года началось восстановление добычи угля силами Украинской трудовой армии, выделенной из состава Южного фронта, совет которой возглавил И.В. Сталин, являясь одновременно членом Реввоенсовета Южного фронта. В Украинскую трудовую армию передавались резервные и запасные части Южфронта, которые могли быть использованы на работах. Была установлена трудповинность и проведена мобилизация всего мужского населения с 18 до 45 лет, а специалистов до 65 лет. Был даже создан Ревтрибунал угольной промышленности [73].