Анатолий Сульянов - Берия. Арестовать в Кремле

Сын немецкого священника Клаус Фукс, разуверившись в социал-демократическом движении, вступил в Коммунистическую партию Германии, но вскоре после прихода к власти нацистов покинул свою родину, направившись в Англию. Клаус Фукс еще в студенческие годы увлекся теоретической физикой. В Англии он быстро нашел применение и своему увлечению, и своим незаурядным способностям. С виду Клаус неразговорчивый, малозаметный молодой человек с тонкими, изысканными манерами, задумчивыми глазами. Он сразу встретил понимание: комитет Томсона в Королевском обществе занимался той проблемой, которая крепко увлекла Фукса, а именно — ядерным делением. Дело шло к созданию совершенно нового вида оружия колоссальной разрушительной силы. Фуксу в ту пору импонировал Советский Союз властью народа, демократической формой управления, инициативой и энтузиазмом освобожденных от эксплуатации трудящихся. И он решил помочь Советскому Союзу иметь собственное грозное оружие для своей защиты. Осенью сорок первого года он обратился в посольство СССР и сообщил о том, что он располагает информацией и расчетами по атомному оружию. Посольство после консультаций с Москвой заинтересовалось сообщениями Фукса и выделило для связи с ним радистку. Но обстановка неожиданно изменилась, разработчики урановой бомбы из-за возможных разрушительных бомбежек гитлеровской авиации отправлялись для дальнейшей работы в США. С большим трудом в Америке Фукс получает нового связного — Голда.

…В установленное время Фукс медленно пересек площадь, держа в руке теннисный мяч и обшаривая глазами прохожих, — он должен был увидеть человека с перчатками и книгой в зеленой обложке в руках. Медленно тянулись минуты. Связного не было. Фукс повторил свой маневр, отнюдь не надеясь на удачу. «Бог милостив», — успел подумать он, увидев нужного ему человека.

В августе 1944 года Фукс, по решению руководителя британской миссии, направляется в мало кому известный в то время американский городок Лос-Аламос — место, где рождалось чудо-оружие. Вскоре Фукс убедился, что остался без связного — в засекреченный городок никого не пускали. Теперь только он сам, выехав на время из Лос-Аламоса, может дать очередную информацию в Союз. Фукс, не теряя времени, участвуя в разработке «Манхэттенского проекта», тщательно обработав самые необходимые данные, накопил достаточно много информации по расчетам основных параметров критической массы, способам управления спонтанного ядерного деления, сроках первых испытаний, заготовил копии чертежей ядерных бомб. С большим трудом он на короткое время покинул центр ядерных исследований и удалился в местечко Санта-Фе, где и встретился с… своей сестрой, проживающей в США…

Информация Фукса помогла нашим разработчикам ядерного оружия идти и коротким, и надежным путем. Почти восемь лет Клаус Фукс работал на советскую разведку. ФБР удалось в 1949 году (Фукс к тому времени вернулся в Англию) с помощью ЭВМ расшифровать код радиограмм связных агентов, да и сами радиограммы нередко слишком явно доводили до центра никому не нужные подробности. В одной из них в центр сообщалось об английском ученом, принимавшем в свое время участие в разработке «Манхэттенского проекта». Нетрудно было выяснить, что им был Клаус Фукс. США затребовали Фукса, чтобы казнить его на электрическом стуле. К чести британских властей подданного ее Величества королевы Англии не выдали Америке, но осудили у себя на четырнадцать лет тюрьмы. Альбион спешил сотворить собственную атомную бомбу…

После получения информации о разработке ядерного оружия в США было принято решение советского правительства создать лабораторию № 2 Академии наук во главе с И. В. Курчатовым. Игорь Васильевич, достаточно хорошо зная ученых, предложил многим из них принять участие в разработке «сверхсекретного объекта», в том числе и Ю. Харитону, Г. Флерову, Я. Зельдовичу, И. Кикоину, П. Капице…

В августе 1945 года американцы сбросили двух «малышей» на японские густонаселенные кварталы Хиросимы и Нагасаки (о готовящейся бомбардировке и ее сроках заранее сообщил Клаус Фукс). По приказу Верховного в Кремле собрали ученых-физиков, руководителей наркоматов оборонного профиля, военных. За несколько дней до этого совещания Берия потребовал срочно подготовить папку с материалами об атомной бомбе, включая донесения разведчиков, сообщения в открытой печати, радиоперехваты. Вечерами Берия допоздна сидел над этой папкой, изучая все, что в ней находилось. Накануне, во второй половине дня, Лаврентий Павлович позвонил из Кремля и потребовал справку-доклад по атомной бомбе. Я весь вечер и почти всю ночь просидел над справкой.

Из Кремля шеф вернулся довольным.

— Спасибо, Арчил. Справка понравилась товарищу Сталину. И можешь меня поздравить, — он протянул мне постановление Государственного комитета обороны от 26 августа 1945 года «О создании Специального комитета при ГКО и назначении тов. Л. П. Берия председателем Специального комитета “Проект АБ”».

Я поздравил шефа. Мне показалось, что он был очень доволен новым назначением и не скрывал своих эмоций.

Почему Сталин назначил Л. П. Берия во главе комита по атомной бомбе? Были и другие, более подготовленные и компетентные в этом деле люди. Наверное, потому, что Берия был решительнее других власть держащих, руководил сотнями лагерей с дармовой рабочей силой. И еще, в его руках находилась стратегическая разведка, с помощью которой в случае неудачи собственных конструкторов и ученых можно было бы заполучить секреты атомной бомбы от тех, кто уже владел ею…

Но вскоре я заметил, как он, прочитывая некоторые документы «Проекта АБ», становился сердитым и недовольным, подолгу с кем-то объяснялся по телефону, не выпуская из рук папки с бумагами шифра «АБ». Я поинтересовался причинами этого недовольства и понял с его слов и документов: шеф вошел в конфликт с учеными — разработчиками «Проекта АБ». Привыкнув к механической исполнительности окружающих его лиц, незамедлительной реализации всех указаний, Берия неожиданно столкнулся с тем, что с ним люди позволяли себе спорить, не соглашаясь с его мнением. Его бесила смелость физиков в отстаивании своих взглядов, непримиримость их суждений, нежелание идти на компромиссы. Особой смелостью отличался академик Петр Леонидович Капица, в то время занимавшийся проблемой ядерной физики и физики низких температур, руководивший объединением «Главкислород». Как это бывает, у Капицы были не только друзья, а и махровые завистники. Один из них — начальник Глававтогена М. Суков — сочинил донос на академика Капицу и направил бумагу… товарищу Сталину. Вождь прочитал клеветнические обвинения и начертал резолюцию Берия. На заседании бюро Совнаркома СССР Лаврентий Павлович, возглавлявший как зампредсовнаркома бюро, обнародовал письмо-кляузу: «Система деятельности «Главкислорода» имеет явно капиталистический оттенок, не позволяющий развития новых идей, предложений и широкого технического обсуждения общественностью. Академик Капица в отдельных весьма важных государственных заданиях и обязательствах, которые он на себя берет, обманывает и вводит в заблуждение правительство, заведомо зная невыполнимость данных им обещаний…»