Герман Садулаев - Прыжок волка. Очерки политической истории Чечни от Хазарского каганата до наших дней

Интеграция поощрялась (даже на уровне семьи – смешанные браки получали одобрение и были плюсом для карьеры), русский язык – обязательный, программы обучения – в основном унифицированы. Вместе с тем, для баланса, поддерживалось и развитие национальной культуры.

Что касается чеченской культуры, то впервые по-настоящему, а не в виде редких упражнений, появилась чеченская письменность. Да, впервые, только при СССР. На основе кириллицы. Были прежде вариации – на основе арабского и латиницы. Но массового распространения они не получили. При СССР впервые чеченская письменность изучается всеми детьми в школах. На чеченском языке издаются газеты – впервые! Журналы. Учебники. Книги. Радио по-чеченски. Телепрограммы. Чеченская литература, чеченская поэзия. Собирается и переводится чеченский фольклор – все по-настоящему впервые. Из загона выходят чеченские танцы, музыка, изобразительное искусство – из загона, потому что до советской власти все формы народной культуры запрещались исламом как проявления язычества.

Таким образом, создаются все основания для роста национального самосознания и развития «культурного» национализма. Хотя мы знаем, что национализм, коли он идет в гору, никогда не может быть только культурным, что все это – даже фактически «спродюсированное» Россией – впоследствии стало, и не только у чеченцев, основой для деклараций о своем национальном «величии» и о том, что в СССР «не давали развивать национальную культуру». Хотя у многих малых народов и культуры бы никакой не осталось, и развивать было бы нечего, если бы не СССР.

То же и с государственностью.

Но это позже. А пока – блаженные времена застоя. Советская национальная политика дает наилучшие результаты за все время пребывания России на Кавказе! В два-три десятилетия СССР достигает успеха в том, чего за века не смогла царская Россия (и что за пару-тройку лет было со свистом спущено новой, не знаю как ее назвать – либеральной? олигархической? – Россией). Кавказ интегрирован. Кавказ модернизирован. Любая из территорий Северного Кавказа ровно так же безопасна и развита, как и Центральная Россия. Советский житель чеченской национальности почти не отличается по основным параметрам социализации от советского жителя молдавской или карельской национальности; при этом каждый сохраняет свою национальную самобытность, язык и культуру. Это невероятный, исторически беспрецедентный и, видимо, неповторимый успех в национальной политике.

К слову сказать, именно Северный Кавказ – «передовик» по интеграции. Все же не так хорошо обстояли дела в Средней Азии – это становилось очевидным, например, в армии, где по призыву оказывались узбеки и таджики, не говорящие по-русски и вообще слабо образованные и потерянные для современной цивилизации.

Но в Чечне все было хорошо. Улучшалась экономическая ситуация – плюсами были хороший климат и нефть. Чеченцы, при выселении открывшие для себя мир, если недостаточно зарабатывали дома, теперь спокойно и без стрессов ехали в тот же знакомый Казахстан «на шабашку». Строились дома, села, города.

СССР получал пользу от интеграции. Но и чеченский народ пользовался всеми доступными благами и копил силы. Без обид и задних мыслей: теперь чеченцы уже считали СССР своей страной и умирали за нее в Афганистане; однако знали – Союз не вечен и надо готовиться к самостоятельной жизни, когда пуповину перережут. Причем было чувство, что перережут. И даже не спросят, хотим ли мы этого.

Государству нужен класс особых людей. Нужна элита. Нужны военные, управленцы, ученые, экономисты, юристы, нужны политики. И чеченцы теперь очень серьезно относятся к своему обучению государственной жизни – к ЧИАССР. Делают карьеру в советских органах, в хозяйстве, в науке. И в армии. Занимают командные высоты.

Появляется значительная прослойка советской чеченской интеллигенции. Ей предстоит сыграть важную роль в истории Чеченской Республики и России.

Золотой век не перешел в серебряный, медный и т. д. Просто закончился. Еще в начале 1980-х все было хорошо, даже слишком хорошо. А на рубеже 1980–1990-х рухнуло все и сразу.

И тут же на сцену вышло националистическое политическое движение. Других политиков, кроме националистов, просто не было. Когда на повестке дня стоит вопрос создания национального государства, актуальны только националистические партии и движения. Все партии, все политические движения в Чечне времен развала СССР были националистическими – как бы они ни назывались и какие бы программы ни провозглашали. Никакой политической идеологии, кроме идеологии национализма, не было. Была разница в степени национализма и в частных моментах определения путей строительства национального государства; эта разница позже разведет политические силы по двум полюсам. Но вначале сильнее был фактор притяжения – национализм.

Объединенный конгресс чеченского народа (ОКЧН) был действительно объединенным, он консолидировал националистов всех мастей. И все вместе призвали и признали Джохара Дудаева.

Появление в Грозном харизматичного генерала наверняка не обошлось без интриг московского двора. Но видеть в его воцарении только всесильную «руку Москвы» (а за ней – Вашингтона и почему-то Тель-Авива), как это теперь почти общепринято среди чеченской полуинтеллигенции, – обычный конспирологический прием в попытке уйти от собственной субъектности и ответственности. Кто бы ни подтолкнул Дудаева вернуться на родину, в Чечне его приняли и признали. Почти все – поначалу. Жесткие националисты увидели в нем необходимого им «фюрера», военного диктатора. «Мягкие», «культурные» и «демократические» националисты полагали, что наполовину обрусевший российский офицер (женатый на русской, между прочим) не способен в одночасье стать фашистом, а фигура «лидера» нужна для консолидации нации «на первое время». И еще, практически все полагали, что генерал будет свадебным. И не помешает кругам национальной элиты обрести коллективную власть.

Но довольно быстро выяснилось, что генерал не свадебный, а вполне боевой. Что к своей позиции вождя он относится серьезно. И фашистом, чеченским фашистом, он смог стать в одночасье. А также стать диктатором, жестко узурпировавшим всю власть в республике, бесцеремонно расправившись с Верховным Советом во главе с бывшим советским первым секретарем обкома Доку Завгаевым.

Вот в этот самый момент и появляются две главные политические силы, две партии в Чечне. Обе – националистические. Но по-разному видящие будущее Чечни. Они назывались по-разному, состояли из многих возникавших, как пузыри в кипящей воде, «движений» и прочих организаций, но мы для простоты назовем их радикальные националисты и умеренные националисты.