Сергей Нечаев - Бородинское побоище в 3D. «Непобедимые»

Получается, что выбрал позицию не главнокомандующий М. И. Кутузов, не генерал от кавалерии Л. Л. Беннигсен, а генерал-квартирмейстер главного штаба К. Ф. Толь, то есть человек, находившийся в тот момент в чине простого полковника.

К. Ф. Толь

Офицер штаба 1-го кавалерийского корпуса Карл фон Клаузевиц:

«Автор не раз беседовал на эту тему с полковником Толем, и он не сомневается, что русская армия под Бородино построилась главным образом по указаниям этого офицера».

Странный все же Кутузов полководец: под Аустерлицем диспозицию за него составлял Франц Вейротер, при Бородино — Карл Федорович Толь. А этот последний — что это был за человек?

Генерал Л. Л. Беннигсен:

«Служа продолжительное время по квартирмейстерской части, он приобрел тот навык, который эта служба дает всякому мало-мальски интеллигентному офицеру, чтобы руководить движением нескольких колонн; но она не дает ни надлежащей опытности, ни правильного взгляда относительно выбора позиции и ведения боя, в особенности при действии против такого врага, как Наполеон, и которые необходимы, чтобы нести столь видные и ответственные обязанности. При выборе позиции он удовольствовался тем, что его фронт был прикрыт жалкими речушками, которые везде можно было перейти вброд, оставив оба фланга без поддержки и не защитив их укреплениями, в предположении, что нескольких жалких укреплений, сооруженных наспех, будет достаточно, чтобы прикрыть их. Я должен заметить, кстати, что офицер не виноват, если у него нет верного взгляда на вещи, — это может дать ему только время, случай и опыт, если только он не обладает от природы выдающимися дарованиями, что бывает очень редко. Но я скажу, что офицер виноват, если самодовольство и самолюбие настолько ослепляют его, что он не хочет следовать мудрым советам и не желает поучаться опытом других лиц. Он виновен вдвойне, если он делает это из каприза, подвергая опасности судьбу армии во время тех уроков, какие ему дает неприятель и которые обыкновенно обходятся слишком дорого монарху и государству. Примером того может служить Бородинская битва».

Кстати сказать, человеку, о котором сказаны эти слова, в 1812 году было всего 35 лет.

А еще имеются свидетельства о том, что позицию у деревни Бородино выбрал и не К. Ф. Толь вовсе, а генерал М. С. Вистицкий, оттесненный Толем на второй план, и даже обер-квартирмейстер 3-го корпуса М. Н. Гартинг. Впрочем, реальных подтверждений этому нет.

Обер-квартирмейстер 6-го корпуса И. П. Липранди:

«Кто избрал позицию при Бородине? Конечно, Вистицкий, а Беннигсен и Толь ее одобрили. Может быть, Гартинг был употреблен для обозрения ее частностей».

А что же насчет того, что М. И. Кутузов лично объехал позицию?

Генерал Л. Л. Беннигсен:

«Полковник Толь овладел умом князя Кутузова, которому его тучность не позволяла самому производить рекогносцировку местности ни до сражения, ни после него».

Если в двух словах, то позиция длиной более шести километров находилась на правом берегу реки Колочи, от деревень Доронино и Шевардино, через деревню Бородино, что на Новой Смоленской дороге, до деревни Маслово. Весь правый участок позиции (от деревни Бородино) шел по высокому (более 20 метров) правому берегу Колочи, доминировавшему над противоположным берегом, обрывистому и труднодоступному.

Выше Бородина в Колочу впадала с левой стороны речка Война, медленно текущая в болотистой долине, а еще выше Колоча принимала справа почти безводную речку Семеновку. Берега Семеновки в верхней части были плоски, а в нижней — довольно круты.

В центре позиции, у Семеновки, находились два холма, возвышающиеся над окружающей местностью. На них были возведены центральная батарея (батарея Раевского) и три Семеновские флеши [3] Флеши — полевые укрепления, состоящие из двух фасов длиной 20–30 метров, образующих острый угол, повернутый вершиной в сторону противника. Если угол равен 90°, то такое укрепление называется реданом. Что касается Семеновских флешей, то северное и южное укрепление в них были, скорее, люнетами, и только центральное являлось флешью. . На левом фланге (на высоте между Шевардином и Доронином) также был построен сильный редут.

В трех с небольшим километрах к югу от деревни Бородино находилась деревня Утица, окруженная с трех сторон обширными лесами. Через эти леса и через Утицу проходила Старая Смоленская дорога, шедшая из Ельни к Можайску. В лесу, позади Утицы, у самой дороги возвышался большой курган.

Все без исключения специалисты отмечают слабость выбранной позиции.

Особое недовольство вызывал ее левый фланг.

Генерал Л. Л. Беннигсен:

«Взгляните на план этого сражения. Обратите, прежде всего, внимание на огромное пространство, которое занимали наши войска (в этом заключалась величайшая ошибка, какую можно было сделать в ожидании атаки со стороны Наполеона, система действий коего хорошо известна и против которого можно было, следовательно, принять более действительные меры, как я это доказал во время кампаний 1806–1807 гг.). От последней батареи на нашем правом фланге до крайней батареи на левом фланге или до 3-го корпуса, находившегося под командой генерал-лейтенанта Тучкова, который стоял на Старой Смоленской дороге, было более десяти верст, так что войска или резервы, находившиеся на одном фланге, или хотя бы даже в центре, не могли подойти своевременно, чтобы поддержать другое крыло, — что и случилось 26 августа, несмотря на то что неприятель еще 24 августа (5 сентября) выказал намерение атаковать наш левый фланг. Я высказал свое мнение князю Кутузову, но все осталось по-старому».

Генерал И. Ф. Паскевич:

«Слабейшею частью позиции было левое крыло».

Генерал А. П. Ермолов:

«Слабость левого крыла в сравнении с прочими частями позиции была ощутительна, укрепления же на нем ничтожны и по краткости времени нельзя было успеть сделать их лучшими <���…>

После боя 24 августа, с потерей Шевардинского укрепления, наш левый фланг был осажен на две версты, до деревни Утицы на Старой Смоленской дороге, в местность, покрытую кустарником и лесом, крайне неудобную для обороны».

Тем не менее за два дня до сражения М. И. Кутузов доносил в Санкт-Петербург императору Александру, что позиция, в которой он остановился при деревне Бородино, «одна из наилучших, которую только на плоских местах найти можно». Лишь единицы в армии были согласны с подобной трактовкой.

Обер-квартирмейстер 6-го корпуса И. П. Липранди: