Владимир Крупин - Ввысь к небесам. История России в рассказах о святых

Когда мы произносим великие имена: Александр Невский, Димитрий Донской, — в памяти возникают их боевые походы и битвы: Куликовская, Невская, Ледовое побоище. Но когда произносим мы: «Даниил Московский», то, кажется, и сказать нечего — не было у него походов и отвоеванных царств.

Но почему же он причислен к лику святых? Отчего орден святого благоверного князя Даниила — один из самых высоких орденов Русской Православной Церкви?

Два годика было крошечному Данечке, четвертому сыну великого князя Александра Невского. Он был последним сыном, и древние писатели уподобляют его ветхозаветному Пророку и царю-псалмопевцу Давиду: тот тоже был младшим в семье.

Господь хранил князя Московского Даниила. Ни на кого не ходил он ратью, и никто не ходил на него. Это не значит, что во время его правления Московским княжеством (вторая половина XIII и начало XIV в.) у Москвы не было врагов. Были и внешние, тревожили и внутренние. Но в том и мудрость благоверного князя Даниила, что он хранил и расширял пределы Московского княжества, обходясь без пролития крови.

Между двумя великими князьями стоит князь Даниил. Он — сын святого Александра Невского, и он — отец московского князя Иоанна Калиты. Все они полагали твердое основание могуществу Руси и готовили освобождение ее от ордынского ига.

Старшие братья князя Даниила — Андрей и Димитрий — схватились за право княжения во Владимирской земле. Дело дошло до столкновения. Войска братьев сошлись у города Дмитрова. В ссору вмешался князь Даниил. Он соединил свои войска с войсками брата Андрея, и князь Димитрий, почувствовав силу, согласился на заключение мира. Русская кровь не пролилась. К сожалению, Андрей забыл этот урок и привел в 1292 году полчище татар в Москву. Князь Даниил, видя силу татарскую и не имея возможности противостоять ей, впустил татар в Москву. И опять-таки сохранил жизни москвичей.

Князь Андрей стал княжить во Владимире. В 1296 году вновь разгорелись ссоры меж князьями. Но на сей раз Андрей понял давнюю правоту брата Даниила и резко встал на сторону бескровного примирения. Задело взялись епископы Владимирский Симеон и Сарский Измаил, собрали съезд русских князей во Владимире, где говорили о верховной роли Москвы.

Святой Даниил Московский. Фреска Кремлевского Архангельского собора Московского Кремля. XVII в.

Тем дело не кончилось. Князь Андрей пошел с войском на Переяславль-Залесский. Теперь князь Даниил вступает в союз с тверским князем Михаилом и встречает войско Андрея сильной ратью.

И вновь дело оканчивается миром. В 1301 году в городе Дмитрове происходит очередной съезд русских князей. Выясняются все ссоры и споры, недоразумения. Князья понимают, что нельзя выяснять отношения войной, что и без того у Руси много врагов.

Тогда же митрополит Киевский Максим, испытывая в городе притеснения от татар, переселяется со своим клиром во Владимир. Молясь в своей келье, он видел необыкновенно яркий свет, в котором ему явилась Пречистая Дева Мария. Она подала митрополиту омофор (покров) и сказала: «Раб мой Максим, хорошо ты сделал, придя в сей град». Когда потрясенный митрополит пришел в себя, в келье никого не было, но омофор Пречистой Матери Божией был в его руках. Весть об этом чуде мгновенно облетела Русскую землю. Всегда на Святой Руси высоко почитали Божию Матерь. И новое подтверждение Ее предстательства (заступничества) за землю Русскую воодушевляло людей.

Святой благоверный князь Даниил Московский. Икона. Конец XVII — начало XVIII вв.

Русь не могла не видеть, что Промыслом Божиим власть в России переходит в руки московского князя. Особенно усилило Москву решение переяславль-залесского князя Иоанна Димитриевича передать свою землю во владение князю Даниилу.

Во времена Иоанна IV Грозного купец из Коломны плыл в лодке с товарами к Москве. В пути сын его так занемог, что уже не думали о его выздоровлении. Как раз причалили у церкви, где почивали мощи князя. Купец на своих руках внес сына в церковь, приложился к мощам князя Даниила, приложил сына, просил служить молебен о здравии. Сын, уже находившийся в беспамятстве, как бы пробудившись ото сна, стал здоров.

Почему же Русь поверила в Даниила? Народ зорок, он видит все: и то, как князь ведет себя в жизни, набожен ли, как обращается со слугами, воинами, боярами, справедлив ли, каков он в семье. Святой князь не услаждался властолюбием, не искал почестей. Он в полном смысле был Божий слуга, раб Христов и одновременно строгий и любящий отец Великого княжества Московского.

Знаменательным было празднование Тысячелетия Крещения Руси (1988). Именно Свято-Данилов монастырь был первым монастырем, возрожденным после тяжких лет большевистских гонений на Церковь. Это не случайно, промыслительно. Князь Даниил собирал Москву, вот и снова, через семьсот почти лет, его святое имя понадобилось для возрождения Москвы, а значит, и России.

Вообще история Данилова монастыря — особая страница светской и церковной истории. Сын князя Даниила Иоанн, прозванный «Калита» (древнерусское слово, означающее «кошелек»), такой же, как и отец, собиратель Руси, желая увеличить значение Данилова монастыря, перевел его на княжеский двор в Кремль, а прежние постройки передал во владение Свято-Спасскому монастырю. Оба эти монастыря стоят через Москву-реку, друг против друга, и ныне, слава Богу, оба возрождены и сияют во всем своем благолепии.

Но в те трудные для Руси времена первый Данилов монастырь обнищал, пришел в упадок. Казалось, и след его затерялся. Стояла только церковь во имя святого Даниила Столпника. Место называлось сельцо Даниловское. От центра Москвы оно было далеко, но от Бога близко.

Великий князь Иоанн Васильевич ехал со свитой мимо Даниловского. Вдруг у одного знатного юноши, который немного отстал от остальных, на ровном месте споткнулся конь. Внезапно появился человек в богатой одежде. Юноша испугался, но незнакомец успокоил его, говоря:

— Не бойся меня, ибо я христианин, господин сего места. Имя мое — князь Даниил Московский. По Божию изволению положен я здесь, на сем месте. Иди к великому князю Иоанну и скажи ему от меня: «Зачем же ты меня предал забвению?» Но если он забыл меня, то Бог мой не забывал меня никогда.