Лоуренс Рис - Темная харизма Адольфа Гитлера. Ведущий миллионы в пропасть

Между тем события в Польше продолжали демонстрировать, как отношения между Гитлером и его сторонниками могут порождать как огромную энергию, так разрушительность системы. Как это было и до войны, неспособность Гитлера ставить четкие задачи определяла образ действий его идеологических соратников. Как утверждает профессор Норберт Фрай, «важнее всего было быть расплывчатым в рассуждениях, ведь ты все равно не имел ясной картины, даже будучи на вершине иерархии» ‹36›. Как сказал Йозеф Геббельс во время закрытого брифинга для немецкой прессы 5 апреля 1940 года: «Если сегодня кто-то спросит нас, как воспринимать новую Европу, мы вынуждены будем признать, что сами этого не понимаем. Ну, у нас конечно же есть соображения на этот счет. Но если мы их озвучим, это немедленно создаст нам новых врагов и породит противодействие… Сегодня мы говорим Lebensraum (борьба за жизненное пространство), и пусть каждый воображает себе все, что хочет. А мы узнаем, чего мы хотим, когда придет время» ‹37›.

Примером могут служить новые правители Польши, чьи действия привели к ошеломляющему уровню насилия и беспорядка. Так, Артур Грайзер, возглавлявший Вартегау (название Западной Польши после ее аннексии Третьим рейхом, ставшее одним из рейсгау нацистского государства) в Польше, и Артур Форстер, гауляйтер рейхсгау Данциг — Западная Пруссия, обладали огромной личной властью и не были напрямую никому подотчетны. Оба были гауляйтерами, то есть окружными лидерами (рейх разделялся на « Gau» — округа, каждым из которых и управлял гауляйтер). Гауляйтеры назначались Гитлером напрямую и отчитывались непосредственно перед ним. Многие были его соратниками с самого возникновения нацистского движения. Альберт Форстер, например, поступил на службу в СА в 1923-м в возрасте 21 года. Гитлер сказал и Форстеру, и Грайзеру, что «у них есть десять лет на германизацию их провинций, и его не интересует, какие методы они будут использовать» ‹38›. В результате этой свободы действий, каждый использовал свои собственные методы: Грайзер, близкий соратник Гиммлера, использовал проверенные нацистские методы определения «немецкости», Форстер, не менее жестокий, но куда более предпочитавший laissez - faire [8] В самом общем смысле: политика или доктрина, основывающаяся на положении, что все должно идти своим чередом, не надо нарушать естественный ход вещей. в своих методах, считал, что будет проще и быстрее определять «немецкость» целых деревень и «онемечивать» население в массовом порядке. В обоих случаях последствия для тех, кто оказывался «не-немцем» были катастрофическими: их депортировали на территорию Генерал-губернаторства [9] Генерал-губернаторство (1939–1945) — административно-территориальное образование на территории оккупированной в 1939 году нацистской Германией Польши. Некоторые регионы Польши (Познань, Катовице, польское Поморье) были аннексированы Третьим рейхом как рейхсгау или даже обычные районы и не входили в состав Генерал-губернаторства. В августе 1941-го в состав Генерал-губернаторства были включены также земли Галиции, которые в 1939–1941-го находились в составе УССР. Столицей Генерал-губернаторства был Краков. Губернатор Генерал-губернаторства — Ганс Франк. На территории Генерал-губернаторства действовало законодательство Германии, однако большинство его жителей не имело статуса граждан Германии и во многом было ограничено в правах. Нацисты не пытались создать какого-либо марионеточного польского правительства, вся администрация носила чисто немецкий характер. Население было разделено на несколько категорий, имевших различный статус в смысле материального обеспечения и гражданских прав; наибольшие права имели немцы из Германии, затем шли местные немцы (фольксдойче), члены семей первых двух категорий, украинцы, поляки-гурали (жители горных областей на юге Польши, которых оккупанты объявили особым народом — Goralenvolk), прочие поляки и, наконец, евреи. На издававшихся в СССР в 1940–1941 гг. географических картах (в соответствии с Договором о ненападении между Германией и Советским Союзом и Договором «О дружбе и границе») Генерал-губернаторство называлось «Область Государственных Интересов Германии». навстречу практически неизбежной голодной смерти.

Еще больший хаос в Польше спровоцировало прибытие нескольких сотен этнических немцев, которые, по соглашению со Сталиным, эмигрировали на территорию рейха из вошедших в состав СССР балтийских государств. Для многих из них было шоком узнать, что рейх, в котором им пообещали дом, располагался не в довоенных границах Германии, а на вновь присоединенных территориях, еще недавно бывших Польшей. Некоторым из этих новых иммигрантов просто отдали квартиры и магазины, принадлежавшие депортированным полякам или отправленным в гетто евреям. А большинство этнических немцев и вовсе не получили никаких домов, оставшись в лагерях временного содержания дожидаться, пока нацистские власти разберутся с возрастающим ворохом проблем.

Руководил всеми этими издевательствами над людьми Генрих Гиммлер. Ему, как и Форстеру, Грайзеру и другим нацистским руководителям Польши, Гитлер предоставил огромную свободу действий в деле расовой реорганизации Польши. И Гиммлер знал, что фюрер поддержит любую жестокость и любые крайности для достижения этих целей. К тому же Гиммлер, несмотря на то что в 1940 году ему было всего 39 лет, был ветераном нацистского движения. Он принимал участие в Пивном путче в 1923-м, а затем, в 1934 году, пошел против своего старого патрона Эрнста Рема во время «Ночи длинных ножей».

Более того, Гиммлер был ярым приверженцем теории о ключевой роли «расы» в истории человечества. «Мы должны четко понимать одну вещь, — сказал он во время встречи нацистских гауляйтеров в феврале 1940 года, — мы должны быть убеждены — и я верю в это так же, как я верю в Бога, — что нордическая кровь — это лучшая кровь на Земле… И через тысячи лет она будет лучшей. Другой такой крови нет. Мы выше, чем что бы то ни было и кто бы то ни был. И как только мы освободимся от комплексов и ограничений, не будет никого, кто сравнится с нами в качестве и силе» ‹39›.

В целях поиска «лучшей крови» Гитлер в октябре 1939 года назначил Гиммлера на пост рейхскомиссара по вопросам консолидации германского народа, отвечавшего за реализацию расовой переселенческой и поселенческой политики нацистского режима, и на этой должности Гиммлер попытался провести одну из наиболее масштабных этнических реорганизаций в истории. Как Геббельс написал в своем дневнике в январе 1940-го, «Гиммлер сейчас занимается перемещением населения. С переменным успехом» ‹40›.

Причина, по которой Гиммлер смог развязать насилие на Востоке в таких масштабах, была очевидной — Гитлер верил в его безграничную преданность и убежденность в «харизматическом гении» фюрера. Еще в 1923-м, до личного знакомства с Гитлером, Гиммлер написал о нем: «Воистину это великий человек и, что еще важнее, человек настоящий и чистый» ‹41›. Но, несмотря на все доверие со стороны фюрера, руководитель СС вынужден был отстаивать свои инициативы в борьбе с другими властными структурами на территории Польши. Так, когда Гиммлер выразил недовольство тем, как вяло проводится политика расового отбора Альбертом Форстером в Данциге — Западной Пруссии, то столкнулся с практически непреодолимыми препятствиями, поскольку Форстер, как гаулейтер региона, имел прямой доступ к Гитлеру. У Гиммлера тогда же начался конфликт и с Герингом. Геринг получил возмущенное письмо от Ганса Франка, нацистского правителя Генерал-губернаторства Польши, который писал к Герингу как ответственному за реализацию «четырехлетнего плана» с просьбой обратить внимание на последствия массовых депортаций во вверенные ему районы Польши в рамках программы Гиммлера по расовой реорганизации.