Array Коллектив авторов - Короткий век Павла I. 1796–1801 гг.

Государыня: Им ничего отвечать не можно, ибо сами пример подали занятием Тамана и генерально неисполнением Кайнарджицкаго трактата.

Я: Но что протчия державы станут тогда делать?

Государыня: Франция не может делать, ибо и в прошлую войну не могла каверзами ничего наделать. Швеции – не боюсь. Император, если бы и не стал ничего делать, так мешать не будет.

Я: Французы могут в Польше нас тревожить.

Г.: Никак, ибо и в прошлую войну ничего же важнаго всеми конфедерациями не наделали и нам в главном ни в чем не помешали.

Я: Но в случае бы смерти ныненшяго Польскаго Короля, при выборе новаго, ибо нынешний слаб здоровьем, могут нас безпокоить или выбором своим, или мешая нам, как-то именно Саксонской фамилии.

Г.: Для сего стараться надобно выбор свой сделать.

Я: Что В. В. думаете по сему: лучше-ли по связям нашим с Польшею желать нам Пиаста или инаго дома, имеющаго по себе силу, или опять Пиаста взяв, сделать корону в его доме наследственною, ибо частые выборы нас лишь надсажают и другим охоту могут дать нам подражать?

Г.: Я тебе скажу откровенно и как Императрица Российская, что для блага России, а особливо по силе Польши желать надобно, чтоб она наследственною не была, дабы силы не имела и с нею перекинуться к другой державе не могла.

Я: Но чтоб другия, вместо нас, того же с Польшею, по нынешнему ея состоянию, делать не захотели?

Г.: Я тебе скажу, что для сего надобно попасть на человека приятнаго нации и не имеющаго связей (Anhang); в доверенности я тебе скажу, что для сего у меня на примете есть уже племянник Королевской князь Станислав, котораго качествы и тебе и мне известны.

Я: На сиe не мог инако отвечать как со удовольствием.

Г.: Прошу о сем не говорить. Я и сама никак ему даже виду не подаю, чтоб дела прежде времени не испортить.

Я: Но чтоб таковое молчание, приведя его в неизвестность о будущем его состоянии, не заставило перекинуться на другую какую-нибудь сторону?

Г.: Всегда время будет его поворотить, предоставя таковую перспективу.

Помета: Доверенность мне многоценна, перьвая и удивительна.

Павел.

ИЗ ПИСЬМА ВЕЛИКОГО ГЕРЦОГА ЛЕОПОЛЬДА БРАТУ. Граф Северный (Великий князь Павел Петрович), кроме большого ума, дарований и рассудительности, обладает талантом верно постигать идеи и предметы, и быстро обнимать все их стороны и обстоятельства. Из всех его речей видно, что он исполнен желанием добра. Мне кажется, что с ним следует поступать откровенно, прямо и честно, чтобы не сделать его недоверчивым и подозрительным. Я думаю, что он будет очень деятелен; в его образе мыслей видна энергия. Мне он кажется очень твердым и решительным, когда остановится на чем-нибудь, и, конечно, он не принадлежит к числу тех людей, которые позволили бы кому бы то ни было управлять собою. Вообще, он, кажется, не особенно жалует иностранцев и будет строг, склонен к порядку, безусловной дисциплине, соблюдению установленных правил и точности. В разговоре своем он ни разу и ни в чем не касался своего положения и Императрицы, но не скрыл от меня, что не одобряет всех обширных проектов и нововведений в России, которые в действительности впоследствии оказываются имеющими более пышности и названия, чем истинной прочности. Только упоминая о планах Императрицы относительно увеличения русских владений на счет Турции и основания империи в Константинополе, он не скрыл от меня своего неодобрения этому проекту и вообще всякому плану увеличения монархии, уже и без того очень обширной и требующей заботы о внутренних делах. По его мнению, следует оставить в стороне все эти бесполезные мечты о завоеваниях, которые служат лишь к приобретению славы, не доставляя действительных выгод, а, напротив, ослабляя еще более государство. Я убежден, что в этом отношении он говорил со мною искренне.

ИЗ НАКАЗА ПАВЛА ПЕТРОВИЧА. Нам (России) нет большой нужды в чьей-либо помощи; мы довольно сильны сами собою, если захотим пользоваться своею силою. <���…> (политическое равновесие) должно быть сообразно с физическим и моральным положением всякого государства в отношении своих соседей, которым стараться наибольше делать добра. Достичь этого можно доброю верою в поведении, которое должно быть основано на честности, и союзами на севере с державами, которые больше в нас нуждаются, а местничества с нами иметь не могут. <���…>

Надлежит уважать состояние приписных к заводам крестьян, их судьбу переменить и разрешить. Не меньше уважения заслуживают государственные крестьяне, однодворцы, черносошные и пахотные, которых свято, по их назначениям, оставлять, облегчая их судьбу. <���…>

Доходы государственные – государства, а не государя и, составляя богатства его, составляют целость, знак и способ благополучия земли. Поэтому расходы должно соразмерять по приходам и согласовать с надобностями государственными и для того верно однажды расписать так, чтобы никак не отягчать земли. <���…>

ФРАНЦУЗСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1789–1799 гг. Великая Французская революция – крупнейший общественный переворот Нового времени. Непосредственной причиной революции стало банкротство государства, оказавшегося неспособным расплатиться с чудовищными долгами без отказа от системы архаичных привилегий, основанной на знатности. В поисках выхода из тупика Людовик XVI вынужден был пойти на созыв Генеральных штатов (5 мая 1789 г), не собиравшихся с 1614 г. 17 июня депутаты провозгласили себя Национальным собранием, а 23 июня по предложению Мирабо отказались подчиниться королевскому указу об их роспуске. 9 июля Собрание назвало себя Учредительным и провозгласило своей цель выработку конституционных основ нового политического порядка. Угроза разгона Учредительного собрания вызвала восстание в Париже. 14 июля 1789 г. была штурмом взята крепость Бастилия, символ абсолютизма. Этот день считается датой начала революции. После взятия Бастилии сформировалась армия революции – национальная гвардия, во главе которой стал Лаффайет. Вспыхнули волнения и в деревне: крестьяне жгли замки, уничтожали долговые расписки и сеньориальные архивы. Учредительное собрание в ночь на 4 августа объявило о «полном уничтожении феодального порядка». Принципы нового гражданского общества были закреплены в «Декларации прав человека и гражданина» (26 августа 1789 г.), ставшей преамбулой к тексту конституции 1791 г. Политическое руководство страной осуществлялось в то время группировкой фейянов, самым знаменитым из т. н. патриотических обществ стал Якобинский клуб. Король, сохранивший статус главы государства, но находившийся в Париже фактически на правах заложника, пытался 21 июня 1791 г. вместе с семьей тайно бежать в Австрийские Нидерланды, но был задержан. 17 июля на Марсовом поле в Париже была расстреляна массовая манифестация, требовавшая отречения Людовика XVI. Собрание позволило королю подписать конституцию и, исчерпав свои полномочия, разошлось. Король Пруссии Фридрих Вильгельм II и император Священной Римской империи Леопольд II 27 августа 1791 г. подписали декларацию о совместных действиях в защиту короля Франции. Когда новое Законодательное собрание впервые собралось 1 октября 1791 г, оно столкнулось с очевидной опасностью иностранного вторжения. Война была объявлена 20 апреля 1792 г., и французы сразу же понесли большие потери в пограничных сражениях. По стране прокатился лозунг: «Отечество в опасности!», и в августе была создана революционная городская Коммуна. Затем состоялся штурм королевского дворца Тюильри, король был заподозрен в измене и арестован. В Учредительном собрании, пришедшем на смену Законодательному, теперь преобладали представители народа. Оно назначило выборы в т. н. Национальный Конвент. 20 сентября 1792 г. французские войска одержали первую победу в битве при Вальми, в течение осени вели наступательные действия и захватили Австрийские Нидерланды (ныне территория Бельгии), часть Рейнской области, Савойю и Ниццу. После этого Конвент обратился с предложением помощи всем угнетенным народам. Во Франции была провозглашена республика. В декабре 1792 г. Людовик XVI предстал перед судом. Ему было предъявлено обвинение в предательской связи с врагом. Король был признан виновным и приговорен к смертной казни большинством депутатов Конвента с перевесом в один голос. 21 января 1793 г. приговор был приведен в исполнение. Весной военная удача снова изменила Франции, так как Англия, Нидерланды и Испания присоединились к ее противникам. В условиях этого нового кризиса якобинцы во главе с Робеспьером и Дантоном захватили власть. Они учредили Комитет общественной безопасности и Комитет общественного спасения и с их помощью провозгласили начало революционного террора, первым деянием которого стало осуждение и казнь 31 жирондиста. В ряде крупных городов страны уже в начале осени 1793 г. вспыхнули восстания против правительства. Эта попытка положить конец произволу и войне привела к очередному витку террора. В результате заговора Робеспьер был отстранен от власти 9 дня месяца термидора (27 июля 1794 г.) и на следующий день казнен. В октябре 1795 г. Конвент осадила толпа роялистски настроенных французов, которая по приказу молодого офицера Наполеона Бонапарта была рассеяна залпами крупной картечи. Переворот 9 термидора низверг якобинскую диктатуру. 26 октября Конвент был распущен, уступив место сложному механизму Директории. Она правила Францией четыре года и провела две большие войны. Одна из них – кампания Бонапарта в Италии, завершившаяся заключением Кампоформийского мирного договора 1797 г. Другая кампания была направлена против Второй коалиции (Россия, Великобритания, Австрия, Османская империя, Португалия и Неаполь). Если правительство во Франции до 1799 г. имело небольшое влияние, то после переворота 18 брюмера (9 ноября 1799 г.) положение быстро изменилось. Директория была заменена Консульством, и первым консулом стал Наполеон Бонапарт.