Анджей Иконников-Галицкий - Три цвета знамени. Генералы и комиссары. 1914–1921

В 1911 году Михаил Тухачевский поступил в последний класс Московского II кадетского корпуса. Аттестат, полученный им через год, принадлежит как будто другому ученику: только «хорошо» и «отлично», общий балл – 10,39 из одиннадцати. Столь успешное окончание корпуса дало право продолжить образование в Александровском военном училище, одном из престижнейших в России. Тут уже Тухачевский учился не просто хорошо, а блестяще. Через год производится в портупей-юнкеры (почти офицерский чин).

Учеба закончена в июне 1914 года. Блестящий итог: высший балл по училищу и право поступить в гвардию. Он подает прошение о зачислении в Семеновский полк, в коем служил его прадед. Полковое офицерское собрание не возражает. 12 июля он произведен в подпоручики. Тут же получает назначение – младшим офицером в 7-ю роту второго по старшинству полка российской императорской гвардии.

Выстрел в Сараеве уже прогремел.

В тот самый день, в воскресенье, 12 июля, когда Тухачевский в Москве впервые примерял офицерские погоны, в Петербург из Красносельских летних лагерей походным порядком возвращались гвардейские полки. Накануне стало известно, что Австро-Венгрия предъявила ультиматум Сербии. Если не повсюду, то, по крайней мере, в правительственных и генштабовских кабинетах уже явственно пахло войной. Через неделю, 19 июля, страна узнала о начавшейся мобилизации. В болезненно-патриотической суматохе прошел последний мирный воскресный день… За ним последуют война, революция, Гражданская война, террор, репрессии, снова война, снова репрессии… Когда придет следующее мирное воскресенье? Через десять лет? Через тридцать один год? Или мир в России никогда не настанет?

Тогда, в июле четырнадцатого, люди не могли предполагать, как мало среди них тех, кто доживет до окончательного мира.

Что касается Тухачевского, то его перед отправлением на фронт, наверное, беспокоили другие мысли. Война продлится три месяца, от силы полгода. Так их учили в училище, так говорят все вокруг. Успеет ли он, только что произведенный подпоручик, заслужить награды и продвинуться в чине? Ему надо спешить. Отличиться в первом же бою! Со знаменем – на мост! Во главе роты – на пушки!

Об этом думали многие подпоручики, поручики, штабс-капитаны. Штабс-капитан Слащев, наверно, тоже.

Гвардейские полки отправлялись из Петербурга один за другим. Полки 2-й гвардейской пехотной дивизии – среди них Финляндский – прошли походным маршем по улицам столицы к Варшавскому вокзалу 26–30 июля. За ними настала очередь 1-й дивизии. Вечером 2 августа семеновцы гулко промаршировали от своих казарм на Загородном проспекте к ожидающим их эшелонам. Их так же провожали петербургские обыватели, барышни кидали цветы, пожилые дамы утирали слезы, гимназисты глядели им вслед восторженными глазами.

Рассказывает Анатолий Владимирович Иванов-Дивов, офицер Семеновского полка (в 1914 году поручик 7-й роты):

«Нас провожали наши родные, и на перроне было полно народу. Отхода поезда пришлось ждать очень долго, и я как сейчас помню среди провожающих небольшого роста незнакомую нам старушку со старинной иконой Божией Матери на руках, которою она благословляла отъезжающих офицеров и солдат. Когда они прикладывались к иконе, она каждому что-то шептала, и я слышал, как, благословляя, она говорила стоявшему рядом со мной фон-дер-Лауницу: „Ангел ты мой небесный!“… Лауниц был убит одним из первых в бою под Владиславовым…» [268]

6 августа эшелоны Семеновского полка стали прибывать на станцию Новогеоргиевск, по-польски Модлин, что в тридцати верстах от Варшавы. Тут пришло известие об изменении в планах Верховного главнокомандования: гвардейская пехота переподчиняется командованию 9-й армии. Кажется, предстоит славное дело: поход на Берлин! Но следующие дни прошли в бездействии или в непонятных и изнурительных маршах вокруг польской столицы. 15 августа получили приказ: грузиться в эшелоны. Гадали: куда? После трех дней стояния на путях и разъездах забитой эшелонами железной дороги выгрузились в Люблине. Вместо победоносного броска в сердце Германии семеновцы 19 августа были выдвинуты к деревне с гротескным названием Жабья Воля.

20 августа роты Семеновского полка атаковали австрийцев в деревне Суходолы (30 верст от Люблина к Красноставу), выбили их и к вечеру заночевали в лесу южнее деревни. Следующие два дня прошли в медленном боевом продвижении к юго-западу. День относительного затишья – и снова атаки. 27 августа в боях на Люблинско-Красноставском направлении наступил перелом. Противник все быстрее откатывался назад. За неделю боев 1-я гвардейская пехотная дивизия продвинулась примерно на 40 верст. Эти версты были щедро политы кровью.

Развивая успех, гвардейский корпус продолжал наступление и к началу сентября вышел на реку Сан.

События 2 сентября в журнале боевых действий 1-й гвардейской пехотной дивизии описаны предельно кратко: «Дивизия ведет наступление на Кржешовскую переправу… Одновременно с атакой С[еменовцы] ворвались в д[еревню] Нов. Кржешов [269]; С[еменовцы] наступали с охватом противника с юга. Прорвали неприят[ельское] расположение и захватили переправу. Ночлег в г[ороде] Кржешов, II б[атальо]н выдвинут на лев. берег» [270].

В биографии Тухачевского это был день особый и бой особый.

Свидетельствует князь Федор Николаевич Касаткин-Ростовский, офицер Семеновского полка (в 1914 году капитан):

«Второй батальон, в 6-й роте которого находился Тухачевский, сделав большой обход, неожиданно появился с правого фланга австрийцев, ведущих с остальными нашими батальонами фронтальный бой. И принудил их поспешно отступить. Обход был сделан так глубоко и незаметно, что австрийцы растерялись и так поспешно отошли на другой берег реки Сан, что не успели взорвать приготовленный к взрыву деревянный высоководный мост через реку. По этому горящему мосту, преследуя убегающего неприятеля, вбежала на другой берег 6-я рота со своим ротным командиром капитаном Веселаго и Тухачевским. Мост затушили, перерезали провода, подошли другие роты, переправа была закреплена, причем были взяты трофеи и пленные» [271].

Атака на мост – в этом есть что-то наполеоновское! Пусть и не со знаменем в руках, не во главе батальона и даже не во главе роты… Но для того чтобы войти в историю – начало подходящее.

Захват Кржешовского моста озарил подпоручика Тухачевского первыми лучиками славы и принес первую награду – орден Владимира четвертой степени с мечами. Реальные последствия лихой атаки были велики: захват переправы обеспечил стремительный бросок гвардейцев на западный берег Сана, беспорядочное отступление противника, захват трофеев и пленных.