Яков Нерсесов - Великий Тамерлан. «Сотрясатель Вселенной»

… Между прочим , знамя в ходе средневекового сражения играло очень большую роль. Поскольку звуковые сигналы средневековому воину в толстом подшлемнике и глухом шлеме в грохоте боя (топот копыт, звон и треск сталкивающегося оружия, крики и стоны умирающих, ржание лошадей и проч.) создавали такой звуковой фон, что было почти невозможно распознать звук своей боевой трубы, подающей команду. Посыльные тоже были не столь эффективны. И только знамя, видное издалека, было самым доходчивым способом управления войсками в ту сколь суровую, столь и яркую эпоху. Именно поэтому его берегли любой ценой, ведь его потеря означала утрату управления своими войсками, что порой приводило если не к поражению, то к очень сильному осложнению общей ситуации на поле боя.

Англичане не стали преследовать разбитого врага. Спешенные рыцари не могли быстро вскочить в седло, и остатки французской кавалерии успели скрыться из виду. Измотанные англичане повалились спать вповалку там же, где только что сражались. Но бойня на этом не закончилась! С рассветом Эдуард III отправил сильный конно-пеший отряд в 2500 человек (500 всадников и 2 тыс. лучников) графов Нортхэмптона, Уорика и Саффолка (Суффолка) обследовать поле вчерашнего побоища. В густом тумане англичане наткнулись на опоздавшие арьергардные части французов, спешащие на подмогу «братьям по оружию» и ничего не знающие о катастрофе, случившейся накануне. Поймавшие кураж англичане рассеяли их играючи.

Так утром следующего дня закончилось эпохальное сражение при Креси, где «цвет французского рыцарства, как сообщают «Большие французские хроники» навсегда остался лежать на поля битвы».

… Между прочим , после того как французы оставили поле боя под Креси, англичане обошли его в поисках раненых, которых им хотелось пленить с целью получения выкупа. Существовавший в ту пору между знатью противоборствующих сторон, даже между злейшими врагами обычай выкупаться из плена был весьма популярен. Пленника было выгоднее продать подороже, чем бездумно убить. Сдача в плен без особых причин считалась позорным явлением, существовали даже правила, как и кому должен был сдаваться рыцарь. Однако даже раненый или окруженный множеством врагов дворянин имел веские основания с честью передать себя в руки врага при всех шансах на пощаду, если только неприятель видел для себя резон и экономическую выгоду в сохранении жизни пленника. Но брать в плен знатного врага стремились лишь дворяне. Простые пехотинцы предпочитали прикончить сбитого с коня рыцаря, воткнув нож или другое оружие в какую-нибудь слабо защищенную часть его тела, нежели рисковать с требованием выкупа. Ни один дворянин не стал бы платить простолюдину. Гораздо реже они пытались передать знатного пленника своему командиру, надеясь о том, что он не забудут, когда дело дойдет до выкупа. За взятых в плен простолюдинов обычно никто не платил: их просто резали, как скот на скотобойне. Сами же рядовые воины предпочитали в плен не попадать, так как никто за них платить не собирался и им оставалось либо резаться до последнего, либо «ударить по тапкам», т.е. пуститься наутек. «На войне – как на войне» («a la guerre comme a la guerre»)! Рыцари, чьи раны были слишком серьезными, чтобы их можно было легко унести, были лишены жизни с помощью специальных кинжалов, называемых misericordias (что переводится как «дающий милость»). Эти длинные кинжалы втыкались или через незащищенные подмышечные области прямо в сердце или через смотровые щели забрал в мозг, что противоречило рыцарскому кодексу ведения войны, ведь рыцарей добивали простые крестьяне. Противоречило этому кодексу и то, что в битве рыцари погибали от «анонимных» стрел простолюдинов.

Урон, понесенный сторонами при Креси, был явно неравнозначным. Французские потери оценивались от 6 – 10 тыс. человек и выше. Хотя наиболее вероятной цифрой представляется 12 тыс.: от 1200 до 1700 рыцарей и около 10 тыс. пехотинцев, включая несколько тысяч генуэзских арбалетчиков. (Кстати, оставшиеся в живых генуэзцы, не получили никакого жалования от расстроенного Филиппа VI и, вернувшись на родину, отомстили ему по-свойски: разнесли по всему свету весть о невиданном поражении французского короля!) Скорее всего в это число следует включать и обозников, и грумов, и пажей, и слуг, и маркитантов, и прочих «нестроевых», в большом количестве сопровождавших армии всех времен и народов.

… Кстати сказать ,среди убитых французов оказались такие высокопоставленные дворяне, как: брат Филиппа VI – Карл II, граф Алансонский; Людовик I де Невер – граф Фландрский; свояк Филиппа VI Рауль (Рудольф) Храбрый – герцог Лотарингский; Ангеран VI – барон де Куси; племянник Филиппа VI Людовик де Шатийнон – граф Блуа; всего 11 принцев крови и 80 баронов. Почти все из них пали уже в рукопашной схватке, т.е. будучи лучше других защищены доспехами, они сумели-таки добраться до вражеских рядов. Здесь они оказались сражены численно превосходившим неприятелем: в том сражении в плен англичане не брали никого. Жесткий приказ Эдуарда запрещал даже отвлекаться на снятие доспехов с убитой знати вплоть до полного окончания сражения. Почти все они были похоронены англичанами со всеми надлежащими их высокому положению почестями! Совершенно особый случай произошел со статным красавцем, с шелковистой каштановой бородой, щеголем, ловеласом и рыцарем до мозга костей графом Люксембургским и королем Богемии Иоганном II (Иоанном или Яном) Богемским или Слепым (10.08.1296, Люксембург – 26.08.1346, Креси, Франция) тоже принявшим участие в битве при Креси. И это несмотря на то что еще в 1335 г. на рыцарском турнире он получил тяжелое ранение в голову и вскоре ослеп. Слепой храбрец, будучи другом французского короля, высказал горячее желание собственным мечом «поработать» во славу французского рыцарства на поле боя. Он приказал двум своим свитским рыцарям-оруженосцам привязать его коня к своим и, «вслепую» врубился с ними, в самую гущу боя. По команде своих «наводящих», слепой король лихо опускал свою боевую палицу направо и налево, направо и налево, направо и налево. Богатые доспехи Иоганна привлекли к нему внимание английских лучников. Его коня застрелили, затем тоже самое они проделали с конями оруженосцев. «Скованная одной цепью» троица рухнула на землю, и пока они пытались встать на ноги, лучники их добили. Со слепого короля сорвали шлем и просто-напросто размозжили ему голову. Драгоценные доспехи содрали, а драгоценное королевское кольцо и вовсе отрубили вместе с пальцем. Так доблестно-бессмысленно погиб – на переднем крае вместе со своими верными рыцарями – Иоганн Богемский. Сам английский король Эдуард III и Черный Принц в траурных одеждах присутствовали на месте похорон отважного слепого короля-вояки. По легенде его труп нашел Черный Принц, обнаружив на шлеме погибшего гордый девиз «Я служу», он присвоил его себе. Любопытно, но до сих пор эта многозначительная фраза является девизом наследников британского престола – принцев Уэльских.