Лев Прозоров - Русь без креста. Язычество – наш «золотой век»

Как было разрушено святилище в Киеве и подвергся особому поруганию кумир Громовержца, я, читатель, Вам уже рассказывал. В Новгороде, согласно местным летописям, однако, все не обошлось так просто – кумир якобы кричал: «О горе! Ох мне! Достался немилостивым этим рукам!» Но, проплывая под Волховским мостом, кинул на него свою палицу со словами: «Тешьтесь, новгородские люди, а меня поминайте!» Там и «поминали» сурового Бога регулярными побоищами вечевых партий, а также и казнями – осужденных вечем оглушали палицей и скидывали в Волхов, где как раз под мостом была незамерзающая полынья. Любопытно, что бились и казнили не абы какими палицами, а Перуновыми [46], хранившимися… в церкви святых Бориса и Глеба, пока в XVII столетии знаменитый реформатор Никон не сжег их. Счастья это ни ему, ни Руси не прибавило – сам Никон угодил в опалу и умер в монастырском заточении, а его реформы привели к Расколу, долго и больно отзывавшемуся в русском общественном сознании. Кстати, небезынтересна и участь самого крестителя Руси – но об этом подробнее скажем в другой книге, посвященной язычникам после крещения. Что до хранения в церкви Языческих атрибутов, новгородцы не были оригинальны – в аббатстве Бромли (Стаффордшир, Англия) и поныне хранятся рога северного оленя – традиционный атрибут местных Языческих плясок. Учитывая, что северные олени в Англии не водятся уже более тысячи лет, возраст Языческой святыни весьма почтенен.

Обращает на себя внимание и другое обстоятельство – по-видимому, столь активное поведение новгородского идола или, по крайней мере, такое описание его в новгородских летописях – в то время, как в Киеве кумир Перуна не подает признаков жизни (для того, чтобы утешить читателя-материалиста, поправлюсь – там ему эти признаки «не приписываются») – объясняется более теплыми чувствами новгородцев к Грозовому Богу. Эта мысль подтверждается тем обстоятельством, что низвержение Перунова кумира, прошедшее в Киеве без заметных эксцессов, в Новгороде вылилось в кровавое «крещение огнем и мечом». Кроме соседей новгородцев, балтов с их Перкунасом (не следует забывать, что в Новгороде была улица Прусская, в честь балтского племени пруссов, истребленного впоследствии христианами, причем улица считалась аристократической), существовали еще и варяжские (балтийско-славянские) корни самих новгородцев. «Людье новгородские от рода варяжьска до днешьнего дни», говорит новгородская летопись, и добавляет про времена Олега Вещего – «Варязи мужи словене». Современная наука – археологическая, лингвистическая, антропологическая – подтверждает это заявление источника полностью. Древнейшая керамика Новгорода и Пскова, архитектура городской крепости Новгорода, оружие, хлебные печи, речь новгородцев – от современных диалектов до берестяных грамот – и, наконец, черепа в средневековых могильниках Новгорода указывают на тесную связь населения с славянской южной Прибалтикой – «Поморьем Варяжским» русских летописей. Для сравнения – скандинавских вещей в Новгороде археологи нашли даже меньше, чем в Киеве. Скандинавских погребений в окрестностях столицы Рюрика нет вообще. Если бы норманнская теория состояла с наукой хотя бы в отдаленном родстве, этих данных было бы достаточно. Непосредственно в Альденбурге, древнем Старгарде (сравните с «Новгород»), называвшемся по другому Рерик (Ну как, читатель? Это название вам ничего не напоминает? В частности – имени одного варяжского князя?), почитали Бога справедливого суда Prone, чей истукан возвышался в дубовой роще и представлял собою фигуру человека с копьем и щитом (как в Радзивилловской летописи изображают Перуна). Перед ним люди судились, в особо сложных случаях обе стороны брали в руки раскаленное железо – тот же способ «Божьего суда», что предписывается «Русской Правдой» Ярослава Владимировича [47]. С дубом связывается у всех индоевропейцев культ Громовержца, так что Проне из Старгарда, судя по всему, и есть русский Перун. Перунов дуб упомянут в средневековой западноукраинской грамоте 1302 года. Согласно позднейшим преданиям, тело новгородского кумира Перуна было вырезано как раз из дуба, и неугасимый огонь перед его изваянием горел как раз из дубовых дров. Дубу поклонялись, согласно Константину Рожденному в Пурпуре (Багрянородному), на острове Хортица за Днепровскими порогами русы при князе Игоре – том самом, при котором в договоре упоминался только Перун. Дуб был священным деревом Перкунаса у пруссов и литовцев. В Десне дважды (в 1909 и 1975 годах) находили дубы с девятью (вспомним девять костров Перыни и прибавим сюда «девять Перкунасов» литовских преданий) врощенными в ствол дерева клыкастыми челюстями кабанов. Кабаном оборачивался иранский Веретрагна, аналог индийского Громовержца Индры, а у Упендры-Вишну кабан-Вараха числился одним из десяти аватар-воплощений. В житии святого Кирилла сказано, что когда будущий святой посетил с дипломатической миссией Хазарский каганат, он видел там людей, молящих о дожде гигантский древний дуб. Дуб этот они называли именем, которое греческий автор жития воспроизвел как Александр – «Защитник людей» (в мифологии так часто называют именно Громовержца, защищающего «средний мир», мир людей от чудовищ и демонов). Согласно аль Масуди, среди язычников Хазарии больше всего было славян. Естественно, святой Кирилл отметился уничтожением святыни наших предков. Кстати, очень похоже на приводимую армянскими историками историю данника хазар, северского князя Лютовера – тот тоже, готовя восстание протв каганата и полагаясь на помощь Христа и его наместника на земле, императора Византии, позволил византийскому миссионеру уничтожить древний священный дуб своего народа (вспоминаются дубы из Десны, реки северян, уничтоженные, по мнению ученых, задолго до официального крещения Руси). Восстание, само собою, потерпело поражение [48].

Кроме того, там же, на Балтийском Поморье, четверг называли «перундан». Четверг посвящали Громовержцу во многих календарях – немецкое «доннерстаг» – день грома или Доннара-Громовержца, английское Thursday – память о Торе, в языках романских народов, наследников Римской империи, название четверга переводится как день Юпитера. Наконец, современное селение Proline на землях, принадлежавших полабским славянам, в документах 1240 года именуется Перун, а позднейшией Prohnsdorf (буквально – двор Проне) – Перон. Этим окончательно подтверждается тождество Старгардского Проне с Перуном.

Так что «мужам новгородским от рода варяжьска» Перун был отлично знаком и хорошо памятен.

Теперь давайте посмотрим, читатель, как соотносится Перун с ролью Священного правителя Богов. Что он был верховным Богом на Руси (а также у чехов и поляков, где главным Божеством назван «Юпитер», и у южных славян – вспомним Прокопия Кесарийского и «Чудеса Дмитрия Солунского») – это более-менее очевидно из всего сказанного выше. Он отождествлялся с небом – напомню еще раз ту самую формулу: «Сколько есть небес? Перун есть мног». Он отождествлялся с дубом – мировым древом славянских легенд, тем самым сакральным центром, осью мироздания. Его эмблемой было космическое колесо о шести спицах, а лепестки «цветка»-рва в Перыни знаменовали Его власть над всеми сторонами мироздания. Распространенные легенды о брачной невоздержанности Громовержца следует соотносить с браком-властью над местными Богинями разных стран и племен – как земной правитель (великий князь, каган) имел гарем человеческих воплощений этих стран, земель, волостей и общин.