Уинстон Черчилль - Вторая мировая война

Однако все должно было находиться в состоянии готовности для принятия подкреплений в случае, если бы они оказались в наличии и если бы в этом возникла необходимость. При этом не существовало какого-либо плана и не было проявлено настойчивости. За шесть месяцев сменилось подряд шесть командующих. Средневосточному командованию следовало бы тщательнее изучить условия, в которых Крит можно было защитить от нападения с воздуха или с моря. Не была предусмотрена необходимость создать на южной стороне острова, в Сфакионе или Тимбакионе, если не гавань, то по меньшей мере места высадки и построить оттуда дорогу к заливу Суда и аэродромам, что позволило бы посылать на западное побережье Крита подкрепления из Египта. Ответственность за плохое изучение проблемы и за слабое выполнение данных указаний следует разделить между Каиром и Уайтхоллом.

Только после катастроф в Киренаике, на Крите и в Пустыне я осознал, какой перегруженной и непрочной была организация генерала Уэйвелла. Уэйвелл старался изо всех сил, но штабной аппарат, находившийся в его распоряжении, был слишком слаб, чтобы позволить ему справиться с массой дел, взваленных на него одновременно четырьмя или пятью кампаниями.

С завоеванием немцами Греции Крит стал последним оплотом греческого короля и правительства и важным пунктом сосредоточения эвакуированных войск. Мы могли быть уверены, что взоры немцев обращены на него. Нам он казался важнейшим аванпостом Египта и Мальты. Даже в этом водовороте неудач и крушений, в котором мы сейчас барахтались, между властями в метрополии и на месте не было никаких разногласий относительно необходимости удержать Крит.

«Я полагаю, – телеграфировал Уэйвелл 16 апреля, – что Крит будет удержан».

И на следующий день:

«Мы готовимся эвакуировать (Грецию) и удержать Крит».

Мы давно уже знали о стараниях Геринга создать мощные силы, способные провести крупный авиационный десант. Это импонировало горячей и фанатичной нацистской молодежи Германии. Германская парашютная дивизия была отборной частью, которую мы учитывали в своих планах обороны метрополии против вторжения. Однако любые планы вторжения требуют по меньшей мере временного господства в воздухе в дневное время. Во время наступления на Англию немцы этого не добились. Другое дело на Крите. Превосходство в воздухе на Балканах и над Эгейским морем было теперь главным оружием противника.

Никогда за все время войны наша разведка не была так верно и точно осведомлена. Германские штабы в порыве ликования и сумятицы, охватившей их после захвата Афин, не соблюдали обычной секретности, а наши агенты в Греции действовали активно и отважно. В последнюю неделю апреля мы получили из заслуживающих доверия источников точную информацию о предстоящем ударе немцев. Нельзя было скрыть передвижения германского 11-го авиакорпуса и охватившего его возбуждения, а также лихорадочного накапливания в греческих гаванях небольших судов.

Все указывало на предстоящее нападение на Крит с воздуха и с моря. Ни при одной операции я не затрачивал лично столько труда, чтобы изучить и взвесить факты или чтобы добиться понимания главнокомандующими и местным командованием размаха предстоящего наступления.

28 апреля наше Объединенное разведывательное управление в Лондоне представило свою оценку масштаба и характера замыслов врага против Крита. В этой оценке управление выразило уверенность, что в самое ближайшее время на Крите будут одновременно высажены авиационный и морской десанты.

Управление полагало, что противник может собрать на Балканах 315 бомбардировщиков дальнего действия, 60 двухмоторных истребителей, 240 пикирующих бомбардировщиков и 270 одномоторных истребителей; что он может сбросить во время первого вылета 3–4 тысячи парашютистов или авиадесантников и что он в состоянии производить 2–3 вылета в день из Греции и 3–4 с Родоса, всякий раз в сопровождении истребителей. Высадке авиационного и морского десантов будут предшествовать налеты тяжелых бомбардировщиков, а в войсках или судах для морского десанта не будет недостатка.

Об этом было немедленно передано по телеграфу в каирский штаб.

Я предложил начальнику имперского генерального штаба поставить во главе командования войсками на Крите генерала Фрейберга, а начальник штаба предложил это Уэйвеллу, который немедленно дал свое согласие.

Фрейберг и Уэйвелл не питали никаких иллюзий.

Генерал Фрейберг – генералу Уэйвеллу

1 мая 1941 года

Сил, находящихся в моем распоряжении, совершенно недостаточно, чтобы отразить предполагаемое нападение. Если только число истребителей не будет значительно увеличено и если не будут выделены военно-морские силы для борьбы с морским десантом, я не смогу надеяться удержаться с помощью одних только сухопутных войск, которые в результате кампании в Греции лишены сейчас всякой артиллерии, не имеют достаточно шанцевого инструмента, располагают очень небольшим количеством транспортных средств и недостаточными запасами военного снаряжения и боеприпасов. Войска, находящиеся здесь, могут и будут сражаться, но без всемерной поддержки со стороны флота и авиации они не могут надеяться отразить вторжение.

Фрейберг не хотел верить, что нападение с воздуха будет совершено в столь гигантских масштабах. Больше всего он опасался сильного организованного вторжения с моря. Мы же надеялись, что флот помешает этому, невзирая на слабость нашей авиации.

Генерал Фрейберг – премьер-министру, Англия

5 мая 1941 года

Я нисколько не тревожусь насчет авиадесанта. Я принял свои меры и считаю, что смогу справиться с положением силами, которые имеются в моем распоряжении. Совсем другое дело – сочетание атаки с моря и с воздуха. Если это произойдет прежде, чем я получу орудия и транспортные средства, положение будет трудным. Но я надеюсь, что даже и в этом случае все будет хорошо, если только флот сумеет прийти на помощь.

Когда мы получим снаряжение и транспорт и будем располагать некоторым дополнительным количеством истребителей, Крит можно будет удержать. Пока же в течение некоторого периода мы будем уязвимыми.

Географическое положение Крита осложняло проблему его обороны. Там была лишь одна дорога, идущая вдоль северного побережья, и на нее были нанизаны, как на нитку, все уязвимые пункты острова.

Каждый из этих пунктов должен был сам обеспечивать себя всем необходимым.

Стоило врагу перерезать эту дорогу и прочно удерживать ее, как уже не могло быть никакого общего резерва, который можно было бы перебросить к угрожаемому пункту. С южного побережья к северному, от Сфакиона и Тимбакиона, вели лишь тропы, непроходимые для автотранспорта. Когда руководящие круги остро осознали грозящую опасность, были сделаны энергичные попытки доставить на остров подкрепления и вооружение, особенно артиллерию, но было уже слишком поздно. В течение второй недели мая германская авиация, действуя со своих баз в Греции и на островах Эгейского моря, установила, по существу, дневную блокаду Крита и наносила урон всем судам, особенно на северной стороне, где находились все гавани.