Уинстон Черчилль - Вторая мировая война

Его власть беспрепятственно перешла к организации, созданной с согласия американских властей в ноябре и декабре. Жиро заполнил пробел. Был расчищен путь для объединения французских войск, которые теперь сосредоточились в Северной и Северо-Западной Африке, с движением Свободной Франции, группировавшимся вокруг де Голля и охватывавшим всех французов всюду, где не было немецкого контроля. Узнав о судьбе Дарлана, де Голль предпринял первый шаг к сближению. Когда это известие было получено в Лондоне, он намеревался выехать в Вашингтон для первой встречи с президентом, которая давно откладывалась. Он немедленно написал и передал через союзнические каналы послание Жиро. Мне представлялось разумным отложить визит в Вашингтон в надежде объединить французское движение Сопротивления. Я разъяснил положение в телеграмме на имя президента и послал ему копию послания, направленного де Голлем Жиро.

Бывший военный моряк – президенту Рузвельту

27 декабря 1942 года

1. Как я сообщил Гарри, я уже просил американский штаб в Лондоне задержать на 48 часов самолет, который должен был доставить де Голля, с тем чтобы посмотреть, как будет развиваться операция «Торч». Мне кажется, что мы должны попытаться прежде всего объединить их всех и создать какое-то французское ядро – прочное и единое, с которым можно было бы сотрудничать. Я сегодня встречусь с де Голлем и протелеграфирую Вам позднее.

К этому было приложено послание де Голля на имя Жиро, направленное через американское посольство в Лондоне:

27 декабря 1942 года

Убийство в Алжире служит симптомом и предостережением: симптомом того раздраженного состояния, в которое трагедия Франции повергла мозг и душу французов; предостережением насчет всевозможных последствий, с которыми неизбежно сопряжено отсутствие национальной власти в разгар величайшего национального кризиса в нашей истории. Более чем когда-либо необходимо, чтобы эта национальная власть была создана. Я предлагаю, генерал, чтобы Вы возможно скорее встретились со мной на французской территории – в Алжире или в Ша, для того чтобы обсудить средства объединения под властью временного центрального органа всех французских войск внутри и вне страны и на всех французских территориях, которые в состоянии бороться за освобождение и спасение Франции».

Американские военные – не только в высших сферах – были убеждены в том, что решение провести операцию «Торч» исключало всякие перспективы форсирования Ла-Манша и высадки крупных сил в оккупированной Франции в 1943 году. Я все еще не мог согласиться с этой точкой зрения. Я продолжал надеяться, что Французская Северо-Западная Африка, в том числе Тунисский мыс, попадет в наши руки после нескольких месяцев боев. В этом случае генеральное вторжение в оккупированную Францию из Англии все еще было бы возможно в июле или августе 1943 года. Я поэтому всячески стремился к тому, чтобы одновременно с операцией «Торч» происходило максимальное сосредоточение американских сил в Англии, какое только было возможно при имевшемся у нас количестве судов. Мысль действовать как левой, так и правой рукой и тот факт, что противник должен был готовиться к отражению ударов с обеих сторон, по-видимому, полностью соответствовали высшей экономии в условиях войны. События должны были показать, следует ли нам нанести удар через Ла-Манш, искать ли счастья в районе Средиземного моря или же предпринять и то и другое. Казалось, что в интересах войны в целом и в особенности в целях оказания помощи России англо-американские армии обязательно должны вступить в новом году в Европу либо с запада, либо с востока.

Однако существовала опасность, что мы не сможем сделать ни того ни другого. Даже если бы наша кампания в Алжире и Тунисе развивалась быстро и успешно, мы должны были бы довольствоваться захватом Сардинии или Сицилии или обоих островов и отложить форсирование Ла-Манша до 1944 года. Это означало бы потерю года для западных союзников, что могло привести к катастрофическим результатам не с точки зрения нашего существования, а с точки зрения решающей победы. Мы не могли продолжать до бесконечности терять ежемесячно суда общим тоннажем в 500–600 тысяч тонн. Германия делала последнюю ставку на период затишья.

До того как нам стало известно, что произойдет при Эль-Аламейне или как будет развиваться операция «Торч», и пока исход отчаянной борьбы на Кавказе казался неопределенным, английские начальники штабов взвешивали все эти возможности. Те, кто работал под их руководством над планированием операций, также были заняты. Их доклады были, по-моему, чрезмерно отрицательными, и я высказал свое мнение по этому поводу начальникам штабов 9 ноября 1942 года, когда высадка в Африке все еще продолжалась:

«Было бы весьма прискорбно отказаться от дальнейшего использования успеха операции “Торч” и сражения при Эль-Аламейне в 1943 году и ограничиться оккупацией Сицилии и Сардинии. Мы уже вместе с американцами взяли на себя обязательство провести операцию “Раунд-ап” в 1943 году в самых больших масштабах. Вклинившаяся операция “Торч” не может служить предлогом для того, чтобы бездействовать в 1943 году, довольствуясь высадкой на Сицилии и Сардинии и еще несколькими операциями, подобными Дьепу (который вряд ли можно брать за образец).

Усилия в кампании 1943 года, несомненно, должны быть направлены на сковывание крупных сил противника в Северной Франции, Бельгии и Голландии путем постоянной подготовки к вторжению и решительного наступления на Италию или, еще лучше, Южную Францию, наряду с операциями, не требующими большого количества судов, и с другими формами давления, с тем чтобы привлечь к участию Турцию, а также сухопутными операциями вместе с русскими в направлении Балкан. Если действия во Французской Северной Африке послужат предлогом для того, чтобы удерживать крупные контингенты войск в обороне и называть это “обязательством”, то лучше было бы совсем не начинать этих операций. Можно ли действительно предположить, что русские удовольствуются тем, что мы будем бездействовать, как сейчас, в течение всего 1943 года, в то время как Гитлер нанесет им третий удар? Какими бы ни были тревожными перспективы, мы должны предпринять попытку высадиться на Европейском материке и развернуть фронт против врага в 1943 году».

И далее, 18 ноября:

«…В соответствии с соглашениями относительно операций “Раунд-ап” и “Болеро”, достигнутыми с генералом Маршаллом, мы должны иметь к 1 апреля 1943 года 27 американских и 21 английскую дивизии, готовых для действий на континенте, наряду со всеми необходимыми десантными судами и т. д. Эта цель была твердо намечена, и была проделана огромная работа… Мы затем перешли к осуществлению операции “Торч”, которая теперь развивается. Но в операции “Торч” занято всего 13 дивизий, в то время как мы были готовы двинуть 48 дивизий против противника в 1943 году. Поэтому мы сократили силы, предназначавшиеся нами для наступления против врага, на 35 дивизий. Несомненно, следует учитывать, что расстояние, отделяющее Англию от места осуществления операции “Торч”, больше, чем от Англии до противоположного берега Ла-Манша. Но мы дали Сталину понять, что великое наступление на континент произойдет в 1943 году, и мы теперь действуем, исходя из того, что имеем на 35 дивизий меньше, чем намечалось в апреле-июле, или, другими словами, немногим более четверти.