Уинстон Черчилль - Вторая мировая война

Я совершил одну из своих редких поездок в Чартуэлл, чтобы провести ночь в своем коттедже. Мне сообщили по телефону, что советский посол хочет немедленно встретиться со мной и уже выехал. Майский появился необычайно встревоженный. Он привез мне послание от Сталина, в котором говорилось, что после отвратительных обвинений, которые были опубликованы по инициативе польского правительства в Лондоне, в том, что русские убили польских военнопленных офицеров, соглашение от 1941 года будет немедленно денонсировано. Я сказал, что, по моему мнению, поляки поступили неразумно, распространив или приняв участие в распространении такого сообщения, но что, как я искренне надеюсь, такого рода ошибка не приведет к разрыву их отношений с Советами. Я набросал проект телеграммы Сталину в этом плане. Майский продолжал доказывать лживость этого обвинения и привел различные доводы, чтобы подтвердить физическую невозможность совершения этого преступления русскими. Я многое слышал об этом из различных источников, но не пытался обсуждать факты.

«Мы должны разбить Гитлера, – сказал я, – и сейчас не время для ссор и обвинений».

Но ни словом, ни делом я не смог предотвратить разрыв между русским и польским правительствами. Это создало много неудобств. Но все же нам удалось вывезти много польских солдат, их жен и детей из России. Этот благотворный процесс протекал судорожно, и я продолжал формирование и оснащение в Персии трех польских дивизий под командованием генерала Андерса.

Во время суда над немцами в Нюрнберге по обвинению в военных преступлениях об убийстве поляков в Катыни упоминалось в обвинительном акте Геринга и других, которые представили суду Белую книгу о результатах произведенного немцами расследования. Правительства стран-победительниц решили обойти этот вопрос, и преступление в Катыни так и не было подробно расследовано.

Советское правительство не воспользовалось случаем, чтобы снять с себя это ужасное и широко распространенное обвинение против него и прочно переложить его на германское правительство, многие видные представители которого находились на скамье подсудимых.

В окончательном определении международного трибунала в Нюрнберге катынское дело не упоминается в разделе, касающемся обращения нацистской Германии с военнопленными. Поэтому каждый волен иметь свое собственное суждение. И действительно, имеется немало материалов на эту тему в том большом числе книг, которые были опубликованы польскими лидерами, все еще находящимися в изгнании, и особенно в книгах, написанных бывшим польским премьер-министром, вошедшим в состав первого послевоенного польского правительства, Миколайчиком и генералом Андерсом.

В последнюю неделю февраля генерал Александер принял командование всем фронтом. Одновременно в соответствии с соглашением, достигнутым в Касабланке, маршал авиации Теддер принял командование союзными военно-воздушными силами. Война в Тунисе была тогда в самом разгаре. Генерал Эйзенхауэр, наделенный верховной властью, не мог руководить из своей штаб-квартиры в Алжире, находившейся примерно в 400 милях от поля боя, этими сложными и изменчивыми операциями, в которых участвовали английские, американские и французские войска. Необходимо было иметь человека на месте. Теперь он и прибыл с широкими полномочиями.

Пока порт Триполи работал бесперебойно, Монтгомери успел перебросить в Тунис лишь часть своих войск. Сознавая, что, как только бои за Кассерин закончатся, Роммель определенно направит свой удар против него, Монтгомери расположил три свои передовые дивизии – 7-ю бронетанковую, английскую 51-ю и новозеландскую 2-ю – на позиции около Меденины. Не было времени для того, чтобы заложить минные поля или установить проволочные заграждения, но зато было приведено в боевую готовность не менее 500 противотанковых орудий.

6 марта Роммель предпринял четыре крупные атаки, использовав для этого все три германские танковые дивизии. Все атаки были отбиты с тяжелыми для него потерями. Противник отступил, оставив на поле боя 52 танка, разбитых орудийным огнем. Мы не потеряли ни одного танка, и наши потери составили всего 130 убитых и раненых. Никогда еще до сих пор не сосредоточивалась такая масса противотанковой артиллерии против танков. Это было, пожалуй, самое серьезное поражение Роммеля во всей его африканской кампании. Это было также и его последним наступлением в Северной Африке. Вскоре после этого он был отправлен в Германию больным, и его место занял фон Арним.

8-я армия теперь двигалась вперед, приближаясь к главной позиции противника – линии Марет. Это была хорошо организованная оборонительная система длиною 20 миль, построенная французами до войны, чтобы предотвратить вторжение итальянцев в Тунис. Теперь итальянцы охраняли ее против англичан. Учитывая трудности фронтальной атаки позиции у Марета, на которой было расположено шесть дивизий, из них две немецкие плюс 15-я танковая дивизия, находившаяся в резерве, Монтгомери решил включить в свой план обходную колонну, которая должна была прорваться и закрепиться за главной линией фронта противника.

Потребовалось две недели для подготовки задуманного наступления против столь сильно обороняемой линии противника. В течение этого времени американский 2-й корпус сумел вернуть Гафсу и направиться на восток. Хотя ему и не удалось прорваться на прибрежную равнину, он приковал 10-ю танковую дивизию к этому фронту на все время боев у Марета. 10 марта бронемашины и артиллерия, поддержанные авиацией, подвергли ожесточенной атаке войска генерала Леклерка. Французы стояли твердо и, получив поддержку со стороны английской авиации, отбросили противника со значительными для него потерями.

Таким образом, была подготовлена почва для наступления на линию Марет. Эта операция была названа «Пьюджилист».

Перед наступлением полуночи 30-й корпус предпринял свою главную атаку на прибрежный сектор оборонительных укреплений Марета.

После того как фронтальная атака не удалась, Монтгомери быстро изменил свой план. Он приказал дивизиям, расположенным перед линией Марет, сковывать противника и перебросил свои главные силы на левый фланг. Противник понял угрозу и укрепил свой фланг германской 164-й пехотной бригадой и частью своей 15-й танковой дивизии. Проложить путь можно было только при помощи интенсивной бомбардировки, и здесь авиация Западной пустыни, которая оказывала постоянную поддержку 8-й армии во всех ее сражениях, проявила теперь исключительные усилия.

30 эскадрилий, из них 8 американских, подвергли неоднократной сильной бомбардировке оборонительные укрепления противника. При поддержке авиации и под прикрытием сильного артиллерийского огня новозеландцы и 8-я бронетанковая бригада вклинились в линию обороны противника. За ними последовала 1-я бронетанковая дивизия, которая при свете луны обогнала их и к рассвету уже почти достигла ущелья Эль-Хаммы.