Уинстон Черчилль - Вторая мировая война

Теперь мы должны вернуться к итальянскому театру военных действий. Вопреки нашим ожиданиям основная часть немецких войск успешно отошла через Мессинский пролив. 16 августа генерал Эйзенхауэр созвал совещание своих высших офицеров, чтобы, рассмотрев множество различных предложений, решить, как перенести военные действия на материк. Он должен был особо учесть расположение вражеских войск в то время. Так, 8 из 16 немецких дивизий в Италии находились на севере под командованием Роммеля. Две стояли близ Рима, а 6 находились южнее под командованием Кессельринга.

Эти мощные силы могли получить подкрепление за счет 20 немецких дивизий, отозванных с русского фронта на отдых и переформирование во Францию. Мы в течение длительного времени не могли бы собрать силы, равноценные тем войскам, которые были в состоянии выставить на поле боя немцы. Однако англичане и американцы господствовали на море и в воздухе, и, кроме того, инициатива находилась в их руках. Наступление, которое было в то время в центре всеобщего внимания, представляло собой смелую операцию.

Предполагалось захватить Неаполь и Таранто, портовые сооружения которых были достаточными для боевых действий тех армий, которые мы должны были использовать. Важнейшей целью был захват аэродромов. Аэродромы близ Рима пока что оставались вне пределов нашей досягаемости, однако в Фодже была значительная группа аэродромов, которые можно было приспособить для тяжелых бомбардировщиков, а наша тактическая авиация искала другие аэродромы на «каблуке» Италии и в Монтекорвино близ Салерно.

Генерал Эйзенхауэр решил начать наступление в начале сентября атакой через Мессинский пролив и вспомогательными десантами на побережье Калабрии. Это послужило бы прелюдией к захвату Неаполя (операция «Аваланш») английским и американским корпусами, которые должны были высадиться на удобном берегу в Салернском заливе. Место высадки находилось на крайнем пределе радиуса действия истребителей прикрытия, действовавших с захваченных аэродромов на Сицилии. После высадки союзные войска должны были как можно скорее начать продвижение на север, чтобы захватить Неаполь.

Объединенный англо-американский штаб рекомендовал президенту и мне принять этот план и разрешить провести операции по захвату Сардинии и Корсики во вторую очередь. Мы с готовностью сделали это; в самом деле, это было как раз то, на что я рассчитывал и к чему стремился. Этот план предусматривал высадку авиадесантной дивизии для захвата аэродромов к югу от Рима. Мы согласились и на это. Об обстоятельствах, при которых эта операция была отменена, рассказывается ниже. Таким образом, были приняты решения, которые я считал в высшей степени удовлетворительными, и дела двигались вперед.

Английское и американское правительства уже разработали подробные планы на случай возможной капитуляции Италии. Разработка условий перемирия началась еще до конца июля, а 3 августа я разослал соответствующие документы членам военного кабинета «на случай, если Италия обратится к нам». Мы хотели выиграть время, чтобы действовать через политические и дипломатические каналы, а не через военный штаб союзников. В тот же день Рим выступил с первыми мирными предложениями. Наш посол в Лиссабоне известил министерство иностранных дел, что новый советник итальянской миссии в этом городе, прибывший из Рима, изъявил желание встретиться с ним и намекнул, что уполномочен передать послание от правительства Бадольо.

Этим итальянским дипломатом был бывший начальник канцелярии Чиано маркиз Дайета. Он имел родственные связи в Америке и был знаком с Сэмнером Уэллесом [156]. Его поездка в Лиссабон была по указанию Бадольо организована новым итальянским министром иностранных дел Гуарильей. На следующий день Дайета был приглашен в английское посольство. Он ничего не говорил о перемирии, но заявил, что, хотя король и Бадольо хотят мира, они вынуждены делать вид, что продолжают сражаться, чтобы избежать совершения немцами государственного переворота в Италии. Из слов Гуарильи явствовало, что он всячески стремился оправдать в глазах союзников свою предстоящую встречу в Северной Италии с Риббентропом, во время которой он собирался рассеять подозрения немцев.

Я тотчас же сообщил президенту об этом шаге Италии.

Бывший военный моряк – президенту Рузвельту

5 августа 1943 года

Недавно прибывший итальянский советник сообщил английскому послу в Лиссабоне Кэмпбеллу следующее… Я посылаю Вам это сообщение в том виде, в каком я его получил. Послу Кэмпбэллу были даны инструкции не делать никаких комментариев. Это сообщение, очевидно, проливает свет на закулисную сторону дела. Я уезжаю в Квебек, но здесь остается Антони [157], и Вы сможете снестись с ним и со мной.

Король и военное руководители подготовляли государственный переворот; он был ускорен, хотя, быть может, всего лишь на несколько дней, действиями фашистского Большого совета. Фашизм в Италии прекратил свое существование. Он полностью уничтожен. Италия буквально за один день стала красной. В Турине и Милане состоялись коммунистические демонстрации, которые пришлось подавить с помощью вооруженной силы. 20 лет фашизма уничтожили средний класс. Между королем и сплотившимися вокруг него патриотами, держащими всю власть в своих руках, с одной стороны, и быстро распространяющим свое влияние большевизмом – с другой, нет никакой промежуточной прослойки. Под Римом стоит немецкая танковая дивизия, которая вступит в город при малейшем проявлении слабости итальянцев. В самом Риме рассеяно 10 тысяч солдат, вооруженных главным образом пулеметами. Если мы снова подвергнем Рим бомбардировке, вспыхнет народное восстание, немцы вступят в город и перебьют всех. Они угрожали даже применить газы. Вокруг Рима сконцентрировано максимально возможное количество войск, однако они не имеют никакого желания сражаться. По существу, у них нет оружия, и они не могут противостоять даже одной хорошо оснащенной германской дивизии.

При таких обстоятельствах королю и Бадольо, которые думают прежде всего о мире, не остается ничего другого, как сделать вид, что они продолжают сражаться. Гуарилья должен встретиться с Риббентропом, быть может, завтра, после чего будет опубликовано коммюнике, в котором в более определенных выражениях, чем до сих пор, будет сказано, что Италия по-прежнему является активным союзником Германии. Однако это будет лишь видимость. Вся страна жаждет мира и прежде всего хочет избавиться от немцев, вызывающих всеобщую ненависть.

Если мы не можем атаковать Германию немедленно через Балканы с тем, чтобы заставить немцев уйти из Италии, то, чем скорее мы высадимся в Италии, тем будет лучше. Но немцы решили защищать там каждый рубеж. Когда мы высадимся в Италии, мы встретим там слабое сопротивление, а быть может, даже и активное сотрудничество со стороны итальянцев.