Уинстон Черчилль - Вторая мировая война

В то время как дальше на юге американцы приближались к Рейну, Монтгомери подготовился к переправе через него. Планирование и сосредоточение различных предметов снабжения началось за несколько месяцев до этого. Огромные припасы, большое число амфибий; десантных судов и переправочно-мостового имущества уже были доставлены в район военных действий, а войска – сосредоточены на ближнем берегу под прикрытием постоянных дымовых завес.

Пункты переправы были выбраны очень удачно. Руру угрожала опасность, и у Кессельринга, заменившего Рундштедта на посту главнокомандующего, не было никаких сомнений относительно того, где будет нанесен удар. Семь дивизий 1-й воздушно-десантной армии, лучшие из оставшихся у него сил, окопались на восточном берегу Рейна, однако, за исключением круговой обороны у Везеля и Peеca, их полевые оборонительные сооружения нельзя было даже сравнивать с теми, которые союзнические войска уже преодолели. Но их полевая артиллерия была сильной, и с мощных позиций противовоздушной обороны Рура были переброшены зенитные орудия. Нам следовало начать наступление как можно скорее; положение северной Голландии, все еще находившейся в руках немцев, делало это наступление еще более неотложным.

Монтгомери ускорил свои приготовления, и союзническая авиация прилагала максимум усилий, чтобы оказать поддержку. В последнюю неделю февраля авиация начала бомбардировку района от Бремена до Кобленца, с тем чтобы отрезать противника от арсеналов Рура и изолировать район боевых действий, вызвать хаос и разрушения в Западной Германии.

Под командованием Монтгомери действовали канадская 1-я, английская 2-я и американская 9-я армии. Две последние должны были захватить плацдармы севернее и южнее Везеля, в то время как в центре английская 1-я десантно-диверсионная бригада должна была овладеть самим Везелем. Нам предстояло осуществить переправу ночью, после часовой артиллерийской подготовки из двух тысяч орудий, канадцы же должны были прикрывать левый фланг, а затем переправиться, чтобы двинуться на север. На следующее утро две воздушно-десантные дивизии – английская 6-я и американская 17-я – должны были быть сброшены позади вражеских позиций севернее города, чтобы взломать оборону противника с тыла. Это давало им возможность быстро соединиться с другими войсками, чего нам не удалось добиться в Арнеме. Мы могли рассчитывать на поддержку наших тяжелых бомбардировщиков и не менее чем трех тысяч истребителей под командованием маршала авиации Конингхэма.

Мне хотелось быть вместе с нашими войсками при переправе, и я получил от Монтгомери сердечное приглашение. Я вылетел во второй половине дня 23 марта на самолете «дакота» из Нортхолта в английский штаб, находившийся около Венло. Главнокомандующий провел меня в свой штабной автобус, в котором он жил и передвигался. Я очутился в очень удобном помещении, которым мне приходилось пользоваться и раньше. Мы пообедали в 7 часов вечера, а через час со строгой пунктуальностью перешли в автобус Монтгомери. Здесь были развешаны все карты, на которые ежечасно наносилась обстановка специально отобранной для этого группой офицеров. По этим картам легко было представить себе весь план развертывания наших сил и наступления. Мы должны были осуществить переправу через реку в десяти пунктах на фронте протяженностью 20 миль от Рейнберга до Рееса.

Для этой цели предполагалось использовать все наши ресурсы. Намечалось бросить вперед 80 тысяч человек – авангард наших армий численностью до миллиона. Огромное количество переправочных средств и понтонов находилось в полной готовности. На другом берегу реки находились зарывшиеся в землю немцы, располагавшие всеми видами современной огневой техники.

Я послал Сталину телеграмму:

Премьер-министр – маршалу Сталину

23 марта 1945 года

Я нахожусь в ставке фельдмаршала Монтгомери. Он только что отдал приказ о начале главного сражения по форсированию Рейна на широком фронте в районе Везеля путем использования воздушно-десантного корпуса и приблизительно 2000 орудий.

Имеется надежда, что река будет форсирована в течение сегодняшнего вечера и завтрашнего дня и что будут созданы плацдармы. Имеются очень большие резервы бронетанковых сил для того, чтобы развить успех, как только будет форсирована река.

Завтра я пошлю Вам еще одну телеграмму. Фельдмаршал Монтгомери просит меня передать Вам привет.

Честь возглавлять наступление выпала на долю наших 51-й и 15-й и американских 30-й и 79-й дивизий. Первыми выступили четыре батальона 51-й дивизии, и уже через несколько минут они достигли противоположного берега. В течение всей ночи атакующие дивизии переправлялись через реку, встречая на первых порах небольшое сопротивление, так как сам берег был слабо защищен. На заре мы уже крепко держали в своих руках плацдармы, правда, пока еще небольшие, а десантно-диверсионные войска уже вели бои в Везеле.

Я предпринял длительную поездку на машине, разъезжая от одного пункта к другому, побывав также в штабах различных корпусов. Из поездки я вернулся поздно вечером.

Дела в тот день шли хорошо. Четыре наступающих дивизии благополучно переправились на противоположный берег и укрепились на плацдармах глубиной пять тысяч ярдов. Самые тяжелые бои шли в Везеле и Реесе. Удар, нанесенный союзническими военно-воздушными силами, уступал по силе лишь удару, нанесенному в день высадки в Нормандии. В нем участвовала не только стратегическая авиация, базировавшаяся в Англии, но и тяжелые бомбардировщики из Италии, которые проникали в глубь Германии.

В 8 часов вечера мы отправились в автобус, служивший командным пунктом, и я получил прекрасную возможность понаблюдать, как Монтгомери руководит военными действиями столь гигантских масштабов. В течение почти двух часов к Монтгомери непрерывно являлись молодые офицеры в чине примерно майора. Все они возвращались с разных участков фронта. Они действовали в качестве непосредственных личных представителей главнокомандующего, могли бывать всюду, видеть все и задавать любой интересующий их вопрос любому командиру, будь то в штабе дивизии или на передовых позициях. По мере того как они по очереди докладывали и отвечали на подробные расспросы своего начальника, раскрывался весь ход боев за этот день. Эта система мне понравилась, она действительно была единственным способом, при помощи которого современный главнокомандующий мог наблюдать за ходом событий и знать обо всем, что происходило на всех участках фронта.

На следующий день, 25 марта, мы отправились к Эйзенхауэру.