Анатолий Фоменко - Царь славян

Рис. 2.101. «Древне»-греческое изображение. Рождение Афины из головы Зевса. Рядом стоит Гефест, сделавший разрез на голове Зевса. Взято из [82], с. 40.

Рис. 2.102. Рождение Минервы (Афины) из головы Юпитера (Зевса). Слева – Вулкан (Гефест), сделавший разрез топором в голове Зевса. «Античное» этрусское зеркало. «Изображена богиня деторождения Илифия, которая вытаскивает из головы царя богов Минерву со шлемом на голове и с копьем в руке. С другой стороны – Венера… За ее спиной сидит на дереве ГОЛУБЬ – символ богини. Рядом с божествами выгравированы их имена на этрусском языке». Взято из [199], с. 316, илл. 309. Как мы теперь понимаем, изображенный здесь голубь – это, вероятно, Святой Дух.

Рис. 2.103. Рождение Бахуса (Бога) из бедра Юпитера. «Достав из сгоревшего чрева Семелы сформировавшегося только наполовину Бахуса, он (Юпитер-Зевс – Авт. ) ЗАШИЛ ЕГО СЕБЕ В БЕДРО… Вскоре округлость бедра смягчилась под родовыми схватками. Сын Сатурна распустил ШВЫ НА БЕДРЕ и извлек ребенка на свет… Меркурий… дал ему (Бахусу – Авт. ) имя ДИОНИСА… Еще он получил имя Эрафриота, «ЗАШИТОГО БОГА», потому что он был зашит в бедре своего собственного отца» [199], с. 489–490. Необычное рождение Бога, то есть Бахуса-Диониса, обсуждалось различными «античными» авторами. Лукиан, например, написал на эту тему диалог двух богов. Хорошо видна путаница различных версий. Юпитер приказал «вспороть живот этой женщины (Семелы – Авт. ) и достать семимесячный эмбрион… Он вскрыл бедро и вложил в него ребенка, чтобы тот родился в положенный срок». Цит. по [199], с. 490–491. Мы приводим изображение сюжета с «античной» вазы. Взято из [199], с. 490, илл. 517. Меркурий держит на руках Бахуса-Диониса, только что извлеченного из разрезанного бедра Зевса-Юпитера.

Рис. 2.104. «Второе рождение Бахуса (Бога, то есть Христа – Авт. ) являлось сюжетом многочисленных скульптурных ваяний. На древней вазе из Британского музея в Лондоне изображен Юпитер, на бедро которого наложены повязки. На инкрустированном зеркале Юпитер сидит и держит скипетр, а младенец Бахус выходит ИЗ ЕГО БЕДРА. За Юпитером стоит крылатая парка (христианский ангел – Авт. ) и руководит родами. Бахуса принимает нимфа, за спиной которой Аполлон с лавровой ветвью в руке» [199], с. 491–492, илл. 529.

Рис. 2.105. «Меркурий достает Бахуса из бедра Юпитера (барельеф музея Пио-Клементино)» [199], с. 494, илл. 532.

Рис. 2.106. «Нимфы моют Бахуса (Бога, то есть Христа – Авт. ) (античный барельеф)» [199], с. 492, илл. 528.

Выскажем мысль о возможном происхождении этого «античнейшего» греческого мифа. Он мог возникнуть при разглядывании православной иконы «Успение Богородицы», см. рис. 2.107. Образ «Успение» представляет Богородицу, лежащую на смертном одре, а над ней, в самом центре иконы, стоит Христос и держит в руках, на уровне своего плеча, маленькую, запеленутую в белую ткань фигурку Богородицы, см. рис. 2.108. Конечно, если человек хорошо разбирается в иконописи, он должен знать, что маленькая фигурка изображает здесь душу Богородицы. Но простой человек, а тем более заезжий издалека и слабо знакомый с иконописной традицией, вполне может воспринять такое изображение как рождение маленькой Девы от взрослого Бога. Дальше уже работала фантазия. Поскольку девочка нарисована близко от головы Христа, «значит, рождена из головы». А чтобы «родить», предварительно нужно «проглотить». И так далее. Приехав домой, в «античную» Грецию XIV–XVI веков из далекой столицы Великой = «Монгольской» Империи, восхищенный путешественник стал делиться со своими согражданами «глубокими познаниями» о жизни олимпийских богов на далеком Олимпе. Так мог родиться «античный» миф. Как мы отмечаем в следующей главе 3, именно Русь считалась «Домом Богородицы», поскольку на Руси Дева Мария провела значительную часть своей жизни и, по-видимому, здесь же умерла. Поэтому первоначально изображения «Успения Богородицы» появились, скорее всего, на Руси. А затем, по мере распространения христианства на страны Западной Европы, там тоже появились аналогичные изображения, вдохновленные этими православными иконами. См., например, картину Джотто «Смерть Марии» на рис. 2.109.

Рис. 2.107. Старинная русская икона «Успение Богородицы». Ранний XIII век. Взято из [84], икона 11. По-видимому, это изображение вызвало к жизни «древне»-греческий миф о рождении Афины Партенос «из головы Зевса».

Рис. 2.108. Фрагмент русской иконы «Успение Богородицы». Взято из [84], икона 13.

Рис. 2.109. «Смерть Марии». Джотто ди Бондоне. Якобы около 1310 года. Как и на русских иконах «Успение Богородицы» здесь изображен Христос с душой Марии в руках. Скорее всего, именно православные изображения «Успение Богородицы» породили «древне«-греческий миф о рождении Афины Партенос «из головы Зевса», а также западно-европейские картины на эту тему. Взято из [12], с. 59. См. также [150], с. 26–27. См. также «Успение Марии» на Ландсбергском Алтаре (Германия) [150], с. 74. А также см. картину Фра Анджелико «Успение Марии» в музее Сан Марко, во Флоренции [110], с. 27.

А вот как эта же история отразилась в иудейской версии евангельских событий, в так называемом «Тольдот Иешу». Мы цитируем средневековую Венскую рукопись, написанную на арамейском языке, в переводе [62]: «Он (Иисус – Авт. ) проник в святилище, где находился камень основания… И мамзер (Иисус – Авт. ) захотел овладеть тайной… Два медных льва сидели у двух колонн перед входом в святилище, и каждый, кто входил туда, и изучал буквы или записывал их на пергаменте, только он выходил назад, как львы рычали на него, и он забывал написанное. Что же тот мамзер? Он произнес буквы НАД СВОИМ БЕДРОМ, РАЗРЕЗАЛ ЕГО, HE ИСПЫТЫВАЯ БОЛИ И ПОЛОЖИЛ В БЕДРО ПЕРГАМЕНТ, на котором написал тайные буквы, и прежде чем выйти, заговорил это место. Когда он выходил, львы зарычали на него, и он тут же забыл написанное, но пергамент остался на месте, и когда он удалился, РАЗРЕЗАЛ СЕБЕ БЕДРО, ВЫНУЛ ПЕРГАМЕНТ И ВНОВЬ ВЫУЧИЛ БУКВЫ в спокойной обстановке. ОН БЫЛ ЕДИНСТВЕННЫМ, КТО ТАК ПОСТУПИЛ, И ПОСЛЕ ЭТОГО ОН МОГ ТВОРИТЬ ВСЕ, ЧТО ПОЖЕЛАЕТ» [62], с. 360–361. Разрез на бедре, «сделанный Христом», настолько впечатлил иудейских писателей, что они снова и снова возвращались к нему. В раввинской литературе возник даже специальный термин «Вырезающий на собственном теле» [62], с. 315–316. Он обсуждается во многих местах и явно связан с упомянутой историей.