Марк Солонин - Июнь 41-го. Окончательный диагноз

Отобразив эту дислокацию на карте, мы увидим, как в результате сугубо случайного стечения обстоятельств соединения 21-го корпуса оказались именно там, где они могли быть введены в бой с наибольшей отдачей (см. рис. 15). Полоса местности от Вильнюса до Минска представляет собой достаточно узкий (40–50 км) «коридор», ограниченный с севера непроходимым массивом заболоченного леса на правом берегу реки Вилия, а с юга — столь же бездорожным, изрезанным множеством мелких рек, заболоченным лесным массивом (Налибокская пуща). От Вильнюса к Минску проложены были «полторы дороги» — полноценное шоссе с твердым покрытием (Сморгонь, Молодечно, Радошковичи) и весьма условное «дорожное направление» по линии Гольшаны, Воложин, Раков, составленное грунтовыми дорогами разной степени «улучшенности» (твердое покрытие было только на участке Раков, Минск).

Вероятно, наилучшим решением было бы занять оборону в 35-км полосе западнее линии Молодечно, Воложин; при этом фланги обороняющихся были бы прикрыты рекой Вилия и болотами Налибокской пущи, а перед фронтом в качестве естественного противотанкового препятствия могла быть использована р. Березина [142] с ее топкими, илистыми берегами. К сожалению, в штабе Западного фронта в тот момент никто не знал (да скорее всего и предположить не мог), что оборона на смежных флангах Северо-Западного и Западного фронтов рухнет с такой скоростью, соответственно, никому и в голову не пришло притормозить выдвижение 21 СК на юго-запад; напротив, его всячески форсировали, и к утру 25 июня дивизии корпуса пересекли «дорожное направление» Гольшаны, Раков и выходили в район северо-восточнее Лиды.

Накануне, 24 июня, командование Западного фронта решило подчинить войска, сосредотачиваемые на северном берегу Немана, управлению 13-й Армии. Оперативная директива Военного совета фронта, направленная в штаб 13-й Армии в 14.25 24 июня, поставила следующие задачи:

«Объедините управления 21-го стрелкового корпуса (штаб корпуса 23.6.41 г. — в Лида), 8-й противотанковой бригады, 24-й и 50-й стрелковых дивизий и все части, которые окажутся в вашем районе, в том числе и отходящие со стороны Северо-Западного фронта; последние приводите в порядок и подчиняйте себе.

Ваша задача: 21-му стрелковому корпусу 24-й и 37-й стрелковыми дивизиями занять фронт Ошмяны, ст. Беняконе (12 км севернее Вороново. — М.С. ) и обеспечивать себя с вильнюсского направления; 17-й стрелковой дивизией наступать в общем направлении на Радунь, Ораны в целях взаимодействия с ударной группой Болдина, наносящей удар от Белосток на Липск, Гродно, Меркине. 8-ю ПТАБР используйте для обеспечения района Лида с запада или с северо-востока.

50-я стрелковая дивизия — в вашем распоряжении». [437]

В соответствии с этой директивой командующий 13-й Армией генерал-лейтенант Филатов в тот же день выпускает Боевой приказ № 01; там были почти дословно повторены задачи, поставленные командованием фронта (с тем дополнением, что 50-ю сд предполагалось усилить 84-м полком войск НКВД и остатками 5-й танковой дивизии, вышедшими к Молодечно вместе со своим командиром). Примечательно, что и в приказе 13-й Армии, и в Боевом приказе № 1 командира 21 СК от 9.00 25 июня противотанковую бригаду предполагалось оставить в районе юго-западнее Лида ( «8 ПТБр прочно обеспечивать оборону с запада и юго-запада в направлении Лида по восточному берегу р. Дзитва» ). В результате бригада оказалась на расстоянии в 70–100 км от маршрута продвижения немецких танковых дивизий; такое решение, увы, свидетельствует о совершенном непонимании реальной обстановки, незнании группировки сил противника и его намерений.

На следующий день, 25 июня, это непонимание было подтверждено самым драматичным образом. Штаб 13-й Армии, уже изрядно к тому моменту поколесивший по Западной Белоруссии, находился в Молодечно и в соответствии с Боевым приказом № 01 должен был к 10 утра 25 июня перейти в район м. Ивье. Но не перешел и вплоть до вечера 25 июня находился у м. Городок — точно посреди двух ведущих к Минску дорог (17 км южнее Молодечно), т. е. между двумя потоками моторизованных войск противника. Результат описан в донесении начальника оперативного управления штаба 13-й Армии подполковника Иванова так:

«В 20.00 25.6.41 г. группа танков с мотопехотой напала на штаб 13-й Армии в лесу 4 км севернее Городок, отражение производили посты от батальона связи и начсостав. Танки в упор расстреливали машины и людей, генерал-лейтенант [Филатов] отдал приказ о смене командного пункта, который было предположено заменить в район Воложин, некоторые машины рванулись в разные направления… Отсутствует генерал-лейтенант Филатов, который был непосредственно под огнем и, по противоречивым показаниям, жив, уехал на бронемашине или автомашине с начальником штаба комбригом Петрушевским, отдав приказ уходить, но, может быть, и погибли…» [438]

Нет, судьба еще оставила генералу Филатову 19 дней жизни [143], уцелевший комсостав (без вести пропало 50 человек, противник захватил имущество штаба, включая шифродокументы) удалось к исходу дня 26 июня собрать в пригородах Минска, и в дальнейшем штаб 13-й Армии руководил боевыми действиями всей минской группировки войск Западного фронта. Однако 21 СК в результате остался безо всякого руководства (в состав 3-й Армии его так и не включили, да и командование этой Армии вечером 25 июня «растворилось в лесу»), а в дальнейшем и без связи со штабом фронта.

Противник (57-й танковый корпус) использовал день 25 июня следующим образом. Идущая от самой границы в авангарде корпуса 12-я тд в течение дня преодолела расстояние в 80 км от Гольшаны до Ракова. Как можно судить по ЖБД 57 ТК, при этом дивизия избежала серьезных столкновений с пересекающими маршрут ее движения частями 21-го стрелкового корпуса; в записи от 25 июня действиям 12-й тд уделено всего две фразы: «Наступление 12 тд особенно сильно замедлилось (так немцы охарактеризовали марш-бросок на 80 км за день. — М.С. ) ввиду уничтожений мостов и исключительно плохих дорожных условий… 12 тд вышла в район севернее Ракова. Дивизия к вечеру встретилась здесь с сильным противником, которого не смогла к сумеркам опрокинуть». [439]Таким образом 12-я тд, со своими чешскими танками (узкие гусеницы, 125 л.с. на 10 тонн веса), за четыре дня с начала войны прошла по весьма условным «дорогам» 250 км от границы до переднего края Минского укрепрайона; там ей предстояло вступить в ожесточенный многодневный бой и в дальнейшем первой войти в Минск.

Рис. 30. Район боевых действий 21-го стрелкового корпуса

Две другие дивизии (19-я тд, 18-я мд) 57-го танкового корпуса, переправившиеся через Неман с задержкой на 1–2 дня (по отношению к хронологии наступления 12-й тд), «проскочить» без боя бездорожный участок от Вороново до р. Березина не успели. (Рис. 30.) Первые стычки передовых подразделений немецких дивизий и 37-й стрелковой дивизии произошли уже вечером 24 июня. В оперативной сводке № 1 штаба 21 СК этот эпизод описан вполне самокритично: