Валентин Рунов - Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах

В последующие дни были уточнены сроки намеченных операций. Это произошло потому, что англичане уведомили русскую Ставку, что они полностью завершат подготовку своей армии только в июне. Не могла быть готова к наступлению ранее англичан и французская армия, поскольку ей приходилось еще отбивать атаки немцев под Верденом. Да и русской армии требовалось немало времени для решения задач восполнения потерь и материального обеспечения, особенно боеприпасами. Поэтому Алексеев рекомендовал Николаю II намеченное на первые числа мая наступление отложить до конца месяца. Верховный главнокомандующий, заслушав его доводы, выразил свое согласие.

Началась подготовка операций. Предоставив это дело своему штабу, Николай II, по обыкновению, совершил ряд поездок в войска. Он побывал в соединениях всех трех фронтов, встретился со многими военачальниками, провел смотр войск.

Больше всего времени, почти трое суток, Верховный провел на Юго-Западном фронте. На второй день визита с утра царь на автомобиле отправился смотреть недавно прибывшую 3-ю Заамурскую пехотную дивизию, сформированную из частей пограничной стражи. Проехав часа полтора на автомобиле, Николай II пересел на белого коня и в сопровождении великого князя Дмитрия Павловича, графа Фредерикса и свиты стал совершать объезд.

«На этот раз царь, – вспоминал Брусилов, – был в форме Павлодарского императора Александра III полка, в солдатской шинели с георгиевской ленточкой в петлице (той самой, которую так хотел вручить ему Иванов). Небольшой ростом, но стройный и подтянутый, государь ловко носил военную форму и красиво сидел в седле. Разумеется, «ура» гремело достаточно сильно, однако истинного воодушевления не чувствовалось. На другой день состоялся смотр 11-го армейского корпуса. Во время смотра над войсками вдруг появились два вражеских аэроплана. Это вызвало суматоху в свите, но зенитные батареи сразу же отогнали «таубе». Вечером Николай II уехал в Одессу, где он пожелал присутствовать при осмотре сербской дивизии».

Наступил май 1915 года. С рассвета второго дня этого последнего весеннего месяца превосходящие силы австрийцев атаковали в районе Третино войска 1-й итальянской армии. Понеся крупные потери, итальянцы стали отступать. Это сильно встревожило руководящие круги страны. Они обратились в главную квартиру французов с просьбой повлиять на русское командование в принятии решения о переходе в наступление на австрийском фронте с тем, чтобы облегчить положение дел в Италии. Спустя сутки Алексеев получил телеграмму от Ж. Жоффра с просьбой о немедленном проведении наступательной операции русских войск. И на этот раз Николай II, идя навстречу пожеланиям союзников, решил начать наступление несколько раньше, чем предусматривалось планом. Ставка делалась на войска Юго-Западного фронта и его нового командующего генерала А. А. Брусилова, сменившего Иванова 17 марта 1916 года.

11 мая начальник штаба Верховного главнокомандующего направил А. А. Брусилову телеграмму. «Прошу вас уведомить, – говорилось в ней, – когда могут быть закончены фронтом подготовительные работы для производства атаки австрийцев… какое содействие было бы вам необходимо получить, дабы дать надлежащее развитие удару». В тот же день А. А. Брусилов телеграфировал Алексееву, что войска его фронта будут готовы начать наступление к 20 мая, войска Западного фронта – не позже 29 мая.

Утром 22 мая мощная артиллерийская канонада возвестила о начале наступления войск Юго-Западного фронта. В течение первых трех дней они добились значительных успехов. Неприятельские позиции в полосе 8-й армии генерала А. М. Каледина оказались прорванными на фронте 70–80 километров на глубину 25–35 километров. Противник понес значительные потери.

Верховный главнокомандующий искренне радовался успехам своих войск. 23 мая он пишет в своем дневнике: «Вчера на многих участках Юго-Западного фронта после сильнейшего обстрела неприятельских позиций был произведен прорыв их линий и в общем захвачено в плен 13 000 человек, 15 орудий и 30 пулеметов. Благослови, Господи, наши доблестные войска дальнейшим успехом!» В последующие дни дневниковые записи пестрят цифрами захваченных пленных, орудий, пулеметов.

Между тем развитие наступления Юго-Западного фронта срочно требовало резервов. Направление в конце мая Брусилову двух корпусов не могло решить этой задачи.

Наступление требовалось поддержать активными действиями других фронтов. Поэтому Верховным главнокомандующим Западному фронту ставится задача не позднее 3 июня нанести удар из района Барановичи на Гродно. Северному фронту приказывалось активными действиями улучшить свои позиции и привлечь к себе подкрепления противника. Однако ни один из этих фронтов не поддержал наступление южного соседа.

Тем временем в Берлине состоялось совещание начальников генеральных штабов Центральных держав. На нем было решено срочно сосредоточить у Ковеля ударную группировку под общим командованием генерала Лизингена с задачей вырвать инициативу у русских. В район предстоящих действий перегруппировывались с Западного фронта 10-й армейский корпус, с итальянского фронта – две пехотные дивизии. 3 июня австро-германцы нанесли контрудар, который хотя и не достиг намеченных целей, но затруднил наступление русских войск.

К 12 июня войска Юго-Западного фронта форсировали Прут, овладели Черновицами, вышли к реке Серет, после чего на фронте наступило временное затишье.

Ставка приступила к подготовке новой наступательной операции. По решению Верховного главнокомандующего А. А. Брусилову были переданы 3-я армия и 78-я пехотная дивизия Западного фронта. Командующему войсками Юго-Западного фронта предлагалось сосредоточить основные усилия на ковельском направлении, нанести этот удар силами не менее восьми корпусов. 4-я армия Западного фронта должна была сломить, наконец, сопротивление противника на барановичском направлении.

Поздравление личного состава собственного конвоя с праздником Святой Пасхи.

Войска Юго-Западного фронта возобновили наступление 21 июня. За три дня 8-я и 3-я армии вновь прорвали оборону противника и начали продвижение на Ковель. Австро-германское командование было на грани паники. «Это был один из наисильнейших кризисов на Восточном фронте, – признавался Людендорф. – Надежды на то, что австро-венгерские войска удержат неукрепленную линию Стохода, было мало. Протекали очень тревожные дни. Мы отдавали все, что могли, и знали, что если противник нас атакует, то нам неоткуда ждать помощи». Однако и войска Юго-Западного фронта были лишены помощи. Поэтому их попытки форсировать реку Стоход на плечах отступавшего противника успеха не имели. Австрийцы разрушили переправы, форсирование реки требовало людских резервов, артиллерии и боеприпасов, которых не хватало.