Оскар Йегер - Всемирная история. Том 1. Древний мир

В руках жрецов находились 42 священные книги, среди которых были и медицинские. Искусство врачевания в Египте было особенно развито, преимущественно славились врачи-окулисты, столь необходимые в стране, где воспаление глаз — явление обыкновенное. Среди целительных средств не последнее место занимали заклинания злых духов.

Египетские камни-жертвенники.

Религиозные воззрения в этот период развиты сильнее, чем в предшествующие; даже Египет не был избавлен от религиозных войн. Один из царей 18-й династии, Аменхотеп IV (Эхнатон) увлекся пристрастием к новому культу — одному из многих местных культов, существовавших рядом с преобладающим поклонением богу солнца. Общая сокровищница поэтических сказаний человечества пополнилась из египетских религиозных верований мифом об Осирисе и Исиде, который служит выражением своеобразных условий местной жизни. Миф заключается в том, что женское и мужское благодетельные божества подвергаются преследованиям божества губительного, Сета, олицетворяющего жгучий ветер пустыни. Осирис от него погибает, а Исида, глубоко опечаленная, ищет его труп… Но Осирис оставляет по себе сына и мстителя, Гора, а сам воскресает для новой жизни. Подобный миф, изображающий в лицах очевидное для всех и в то же время таинственное чередование обычных явлений природы — в более или менее измененной форме встречается у всех народов. Была у египтян и светская литература: и у них были свои поэты! Один из них, Пентаур, в замечательно восторженном произведении восхвалял своего государя, Рамсеса II, за личную храбрость, выказанную им в критическую минуту его упорной борьбы с хеттами. Наглядно и горячо поэт передает весь ужас этой минуты: фараон попал в засаду, «и ни один из подвластных ему князей, ни один из его тысяченачальников или военачальников и витязей — не был при нем»; но он призывает своего отца, бога Амона, который значит более, нежели 100 тысяч воинов — и побеждает! Тогда враги падают перед ним ниц и восклицают: «Баал вселился во все части его тела — он не простой смертный!» — и они молят его оставить им хотя бы дыхание жизни.

Это упоминание чуждого божества особенно удивляет именно в произведении египетского поэта, потому что египтяне и в древний мемфисский, и в позднейший фиванский период держались очень далеко от всего иноземного. Вообще египтяне представляются народом весьма самодовольным и склонным даже гордиться своей религиозностью и чистотой, древностью своих учреждений и превосходством своей культуры. Считая себя избранным народом, они, по возможности, старались не есть за одним столом с иноземцами, и хотя они занимались торговлей, хотя постепенно стали допускать иноземцев в некоторые из своих гаваней, — сами они очень редко или даже совсем не выезжали из своей страны. Однако же пришли, наконец, такие времена, когда и египтяне, волей или неволей, должны были выйти из своей замкнутости.

Голова Анубиса.

Если от низовьев Нила обратиться на восток и северо-восток, то вступишь в область, населенную семитским племенем. Первоначальным отечеством семитов следует считать большой Аравийский полуостров, с двух сторон омываемый Персидским и Аравийским заливами. Громадное пространство внутри полуострова — пустынные, песчаные равнины, скалистые горные хребты и обнаженные возвышенности — мало пригодно для обработки; только горные террасы, спускающиеся к берегам Индийского океана, да узенькая полоска земли, непосредственно прилегающая к Аравийскому заливу, позднее известная под названием «Счастливой Аравии», обладают плодородной почвой. Это — страна ладана и сахарного тростника, кофейного кустарника, финиковой пальмы и фигового дерева. «Кто приставал к этим берегам, тому казалось, что он вкушает амброзию», — так выражается об этих берегах один из позднейших греков. Только здесь, на юге, семиты пришли к более прочным государственным формам. Остальные, кочевые племена пустыни, жизнь которых и теперь течет так же, как 500 лет тому назад, оставались вне области истории, пока и для этого народа, гораздо, впрочем, позднее, не настал его час… Большая часть семитского племени в ту отдаленную эпоху жила еще в условиях простейшего родового быта.

Ассирийские всадники преследуют аравийских кочевников.

С ассирийского барельефа.

Богатства их составляли стада верблюдов, а позднее — табуны коней. Богами и высшими духами, которым они поклонялись, были ярко блестящие звезды — их исконные путеводители в пустыне; общими для всех семитов божествами были высший бог Баал и богиня Асират. Вся их жизнь проходила в племенных усобицах, постоянно возрождавшихся вследствие обязательств, налагаемых обычаем кровной мести. Эти арабы, грубые и чувственные, как и все семиты, обладали и некоторыми благородными сторонами человеческой природы — рыцарским гостеприимством, стремлением к независимости и любовью к свободе. Их положение между двумя большими низменностями, Нилом и Евфратом-Тигром, представляло для них большие удобства: торговые пути, соединявшие Южную Аравию, Египет, Сирию и Месопотамию, шли через их землю, и они извлекали из этого положения свои выгоды, — то взимая плату за проводы караванов, то нападая на них для грабежа.

Статуэтка Баала, семитского верховного божества.

Более завидный жребий выпал на долю восточных семитов, обитавших в долине Тигра и Евфрата, между Сирийским плоскогорьем и Иранскими горами. Обе реки берут начало в горах Армении и, то сближаясь, то отдаляясь друг от друга, стремятся в Персидский залив, охватывая своими извивами значительную область — так называемую Месопотамию. Эта страна находится в такой же полной зависимости от Тигра и Евфрата, как Египет от Нила. Верст за 700 выше их устья начинается низменность, которая при местном бездождии была бы, конечно, бесплодна, если бы обе реки (Тигр — в начале июня, Евфрат — месяцем позже) не выступали из берегов и не захватывали низменность своими разливами. Эти разливы распределяются не так равномерно, как разливы Нила: необходимы искусственные сооружения, чтобы совладать с избытком воды в этих реках, и область, оплодотворяемая ими, значительно больше области разливов Нила.