Оскар Йегер - Книга I От Одоакра до Карла Великого

«Кресло Дагоберта». Париж. Аббатство Сен-Дени. Изготовление приписывается святому Элуа. Восстановлено в ХП в. Сугерием.

Печать Дагоберта (628–638).

Держит в руках пальмовую ветвь. Надпись по кругу: «Дагоберт, король милостью Божьей».

Во главе королевской военной свиты стоял особый сановник — майордом (major domus — старший в доме), значение которого возрастало с увеличением дома короля и его свиты, а также с увеличением значения королевского дома в управлении всей страной. Это место могло быть предложено только доверенному лицу, а потому майордом избирался или, по крайней мере, представлялся королю именитейшими из вельмож и сословия благородных. И вот среди австразийского дворянства нашлась родственная королевскому дому фамилия, обладавшая обширными поместьями между Маасом, Мозелем и Рейном. Из ее представителей, наиболее древних, известен Карломан (жил ок. 600 г.); его сын Пипин Ланденский [6] Эта местность в настоящее время входит в состав Льежской провинции Бельгии. был майордомом в Австразии при Дагоберте I (622–638). За ним следовал другой крупный представитель того же дома, Гримоальд, возбудивший против себя зависть других вельмож и павший ее жертвой. Только Пипину Геристальскому, Пипину Среднему, удалось приобрести известность: в одной из усобиц, которые бушевали между вельможами Нейстрии и Австразии из-за господства в земле франков, он разбил Берхера, майордома Нейстрии, при Тертри (687 г.). После этого Пипин вынудил ничтожного короля Нейстрии Теодориха III назначить его майордомом Австразии, Нейстрии и Бургундии, следовательно, всего Франкского королевства, воссоединенного победой при Тертри. Тогда же ему был присвоен титул, указывавший, что Пипин был не простым подданным короля: он титуловался князем и герцогом франкским (dux et princeps Francorum).

Его сын Карл, прозванный впоследствии Карл Мартелл (т. е. боевой молот), после долговременной борьбы в 719 г. занял место отца как майордом трех составных частей государства, сумел поддержать единство этих частей и прославил свой род геройским подвигом, которым значение старинного королевского рода было окончательно подорвано.

Могущество халифата при Валиде I и его наследнике Сулеймане было более грозным, чем когда-либо. На берегах Инда и на побережьях Атлантического океана войска халифата торжествовали над врагами. В 717 г. новое нападение на Константинополь было с большим трудом отражено, а с 720 г. испанские арабы уже совершали походы за Пиренеи. Герцог Аквитании — юго-западной части Галлии, освободившейся от франкского владычества, с величайшими усилиями отражал их нападения. В 732 г. сильное арабское войско вторично перешло Пиренеи, нанесло герцогу Аквитанскому тяжкое поражение и вынудило его бежать. Тогда он обратился за помощью к могущественному и грозному майордому франков. По-видимому, надвигавшаяся грозная опасность на время прекратила многочисленные раздоры и усобицы как среди самих франков, так и между франками и другими германскими племенами. Карлу удалось собрать большое войско, в состав которого вошли, кроме франков, другие племена германцев: аламанны, бавары, саксы, фризы. Решительная битва произошла в октябре 732 г. на равнине между Туром и Пуатье. День этой битвы был одним из важных поворотных пунктов истории человечества: здесь, как при Саламине или на Каталаунских полях, судьба многих народов зависела от исхода борьбы двух войск. Подробности битвы неизвестны, хотя с полной ясностью можно представить, какие побуждения и страстные порывы волновали воинов, входивших в состав войск. Войско Абд ар-Рахмана было одушевлено пламенем веры в Аллаха и его пророка, который уже предал царства и народы во власть правоверных, и гордостью победителей и той алчностью добычи, для которой все уже одержанные победы и захваты служили только ступенями к дальнейшим успехам, завоеваниям и обогащениям. Религиозный энтузиазм был велик и в христианском войске, хотя сведений об особом усердии духовенства нет, известно только, что довольно значительнзя часть войска Карла состояла из язычников. Но франки знали, за что бьются: они уже успели свыкнуться с прекрасной страной, которую приобрели своим мужеством и мужеством своих предков, и готовились горячо постоять за нее. Главная сила арабов проявлялась в их стремительном натиске, наводившем ужас на врагов; главная сила северян — в спокойной обороне: «Они стояли как неподвижная стена, как ледяной пояс». Карл, очевидно, позаботился предварительно познакомить своих воинов с арабской тактикой, некоторую уверенность им придавало сознание своего превосходства перед арабами в физических силах. Искусное обходное движение герцога Аквитанского способствовало одержанной полной победе — на другой день шатры арабского стана оказались пустыми, и можно было спокойно взять весьма значительную добычу.

Единодушие, которому была обязана эта победа, было недолгим. Впоследствии Карлу вновь пришлось бороться и с фризами, и с саксами, и с герцогом Аквитанским, и с нейстрийскими вельможами, которые не брезговали даже предательской связью с мусульманами, вследствие чего те еще много раз вторгались во Франкское государство, опустошая весь его юго-восток до самого Лиона. Только в 739 г. Карлу удалось в союзе с лангобардским королем Лиутпрандом окончательно справиться и с арабами, и со своими внутренними усобицами. В период этой борьбы грозный воитель нарушил свои связи и с церковью или, точнее, с высшими духовными лицами Франкского государства, которые погрязли в грубейшей безнравственности и вели расточительную жизнь. Он, не задумываясь, черпал из церковных имуществ в тех случаях, когда речь шла о борьбе с исламом и особенно о вознаграждении деятелей, которые в этой борьбе оказали существенные услуги государству. Избалованное королями и зазнавшееся духовенство всячески старалось ему вредить и препятствовать и даже пустило в ход легенду о видении некоего духовника: победитель арабов мучился в пламени преисподней за свое дурное отношение к духовенству. Несмотря на это, значение Карла было настолько велико, что после смерти Теодориха IV он долгое время мог никем не замещать осиротевший трон.

Майордом Карл умер в 741 г. Из двух его сыновей Пипина и Карломана, наследовавших ему, последний в 747 г. удалился в знаменитый монастырь, основанный в 529 г. в Кампании в Монтекассино на месте бывшего храма Аполлона. [7] Основателем этого монастыря был Бенедикт Нурсийский, давший монахам своей обители правила общежития. С той поры Пипин правил один, хотя и от имени совершенно ничтожного меровингского короля Хильдерика III, пока в 751 г. не решился сделать уже давно обдуманный шаг. Он отправил двух духовных лиц к папе Захарии (741–752) и предложил ему следующее: не лучше ли будет для франкской церкви, чтобы тот, кто держит в руках власть, носил бы и королевский титул.