Владислав Гончаров - Великая Отечественная катастрофа-3

Лойфер видел полковника Лопуховского с другими командирами и огневиками у реки Жегулянка. Там, видимо, находился наблюдательный пункт первого дивизиона. Впереди, справа и слева в многочисленных и довольно глубоких мелиоративных канавах (Лойфер принял их за траншеи времен Первой мировой) располагалась пехота. Артиллерия вела огонь по подходящим колоннам противника.

Лойфер посчитал, что огонь прямой наводкой по танкам и бронемашинам противника вели орудия полка. Но он ошибся: если первый дивизион и вел огонь, то с закрытых огневых позиций, занятых в районе Ивацевичи. Позднее в донесении штаба полка было упомянуто, что несколько командиров пропало без вести при отражении атаки танков противника в районе Ивацевичи. В какой-то момент (возможно, после огневого налета) полковник Лопуховский с каким-то пехотным командиром подняли людей в контратаку, к которой присоединились бойцы и командиры, находившиеся с ним на НП. Дело дошло до рукопашной схватки. Лойфер лично видел, как старшину Прохода из штабной батареи полка немцы подняли на штыках. Огнем артиллерии на какое-то время удалось задержать выход танков противника на шоссе со стороны станции Бронна Гура. Не удалось немцам и проникнуть на этот раз в лесной массив севернее шоссе и выйти в тыл частям 205-й мотодивизии.

Однако поредевшие части 28-го стрелкового корпуса и 14-го мехкорпуса не выдержали атак, поддержанных большим количеством авиации, и начали отход [139] ЦАМО РФ. Ф. 208. Оп. 2511. Д. 84. Л. 37. . В это время остатки 30-й танковой дивизии отходили на Бытень, чтобы подготовить и занять рубеж Коссово, Ивацевичи. На этом рубеже и должны были закрепиться остатки 30-й танковой и 205-й моторизованной дивизий 14-го мехкорпуса. Однако утром танки противника сбили наши части и отбросили их на восточный берег Щары. Здесь командование 4-й армии попыталось, используя это естественное препятствие, организовать оборону и задержать дальнейшее продвижение противника. Сюда к 12 часам 24 июня планировалось перебросить фронтовым транспортом 55-ю сд из Слуцка, чтобы сменить остатки 205-й мд. 143-я сд 47-го стрелкового корпуса должна была развернуться севернее — у Лесной.

При отходе на реке Щара к остаткам 205-й мд на станции Коссово-Полесское присоединился 120-й гап. Полк занял огневые позиции в 5 км восточнее Доманово севернее шоссе на Слуцк с задачей поддержать огнем части, которые отходили на восточный берег реки. Как только заняли огневые позиции, сразу подали боеприпасы. Подошли машины, старший спросил только — какой калибр, 203 миллиметра? Снаряды и заряды выгрузили на грунт в указанном месте — да столько, что потом, когда пришлось снова отходить, их не удалось вывезти. Возможно, это были снаряды из уцелевшей части тракторной колонны с боезапасом, что вышла из Коссово.

К этому моменту относится эпизод, о котором рассказывали ветераны. Какой-то генерал перегородил дорогу своей машиной ЗИС и приказал артиллеристам занять огневые позиции прямо у дороги и немедленно открыть огонь. Это был помощник командующего войсками округа по военно-учебным заведениям генерал И. И. Хабаров. По словам Павлова, он направил Хабарова со строжайшим приказом, если нужно, расстрелять любое количество людей, но остановить отступление 4-й армии и добиться того, чтобы штаб армии взял в руки управление войсками. Батареи развернулись севернее и южнее шоссе. Чтобы остановить панически бежавшие группы военнослужащих, орудия произвели несколько выстрелов. По приказу генерала артиллеристы поставили поперек шоссе ремонтную летучку типа «Б», чтобы задерживать машины, и выставили заслон. Командиры с оружием в руках останавливали бегущих. Моментально на дороге возникла пробка. Налетели вражеские самолеты, стали бомбить, и заслон просто смяли. В оперсводке № 1 штаба 4-й армии, впервые отправленной только 24 июня, говорилось, что иногда бегство не удавалось остановить даже применением оружия.

На Слуцком направлении остатки 205-й моторизованной дивизии на реке Щара должны были смениться свежей 55-й стрелковой дивизией. Однако ее части на назначенный рубеж так и не вышли. Дело в том, что дивизия не успела отмобилизоваться полностью, так же, как и принять автотранспорт из гражданских организаций. Выделенного фронтом автотранспорта для быстрой переброски 55-й дивизии из Слуцка не хватило. Подразделения двух полков дивизии к 23 часам 23 июня выгрузили с машин в 15 км от реки Щара у деревни Синявка (на Варшавском шоссе в 34 км юго-восточнее Барановичи) с расчетом, что они за ночь выйдут к реке и займут указанный рубеж. Артиллерия дивизии и стрелковых полков на конной тяге следовала отдельной колонной. Автотранспорт возвратился, чтобы вторым рейсом перебросить остальные подразделения этих полков уже непосредственно на Щару. Следующим рейсом планировали перебросить третий полк этой дивизии.

Возможно, здесь злую шутку с командованием дивизии сыграло то обстоятельство, что река Щара дважды пересекает Варшавское шоссе. Полки выгрузили в 72 км от С луцка ив 15 км от восточной стороны излучины реки. Но от Синявки до назначенного рубежа на западной стороне излучины реки оставалось еще 65 км по шоссе! К тому же во фронтовом автотранспортном полку горючее было на исходе, а запасы бензина в Слуцке оказались исчерпаны. Видимо, в это время в Барановичи за горючим было послано 11 автомашин от 120-го гап, которые попали под бомбежку, были разбиты и сгорели. В результате ни один полк в назначенный срок на указанный дивизии рубеж не вышел. Слабые отряды 205-й мд и 14-го мехкорпуса, не имевшие противотанковых средств, удержать выгодный для обороны водный рубеж не смогли.

В связи с явной угрозой прорыва противника 120-й гап начал отход в направлении Миловиды (26 км южнее Барановичи). Рассказывает лейтенант Д. А. Голованевский:

«Батарея развернулась вблизи шоссе. Связь на огневую позицию в течение нескольких часов так и не была подана. Радиостанция 6-ПКмолчала. На шоссе я остановил «эмку» и обратился к генерал-майору, сидевшему в ней. Произошел следующий диалог:

— Что нам делать?

– Какая часть?

— Батарея 120-го гап.

– Калибр?

— 203-мм.

— Немедленно снимайтесь и идите на Барановичи. У меня снимается последняя рота, что у моста на реке Щара. Мы взяли по 20 выстрелов на каждый прицеп и двинулись по шоссе на восток. Через какое-то время лейтенант Гингольд передал приказ полковника Лопуховского — батарее прикрыть отход полка».

На третий день войны войска 4-й армии отошли на рубеж Щара на глубину 170–200 км. А на границе в глубоком немецком тылу в районе Бреста, Семятичи и Малорита еще шли бои. 45-я пехотная дивизия никак не могла сломить сопротивление защитников Брестской крепости. Не помогало и применение сверхмощных 600-мм осадных мортир «Карл». В 6 часов вечера 24 июня командование 45-й пехотной дивизии поспешило доложить о капитуляции крепости. Но ночью бои в крепости возобновились и не утихали до утра. Чтобы окончательно подавить последний советский узел сопротивления в Восточном форту крепости, 29 июня самолеты Люфтваффе сбросили пятнадцать 500-кг бомб на эту цель. Но и они не подорвали решимости защитников форта. В этот же день Ю-87 сбросил на форт 1800-кг бомбу, после чего 390 его обитателей, солдат, женщин и детей, в хорошей физической форме и с не сломленным духом, вышли сдаваться. Они были последними из больше 7000 взятых в крепости пленных.