Иоахим Гофман - «Русская освободительная армия» против Сталина

Попытки унизить Власовскую армию любым возможным способом, предпринятые им даже в столь далеких от темы журналах, как «Сельская новь» (8/1990), имели результатом, как он признавал, сотни читательских писем, сообщавших о сомнениях в его объяснениях и вообще в официальной версии. Чтобы заставить замолчать всех сомневающихся, а также с учетом периода разоблачений, начавшегося в Советском Союзе, Колесник получил теперь официальное задание. На этот раз он должен был «документально», так сказать, неопровержимо, доказать, что в случае с «генералом Власовым и Власовской армией» имела место не идейная, т. е. вроде бы оправданная оппозиция «сталинскому режиму», а исходящая из низменных личных побуждений измена «родине», а именно сталинскому Советскому Союзу.

С этой целью в 1990 г. в публику была заброшена массовая брошюра с необычным даже для советских условий тиражом в 300 000 экземпляров и многозначительным названием «РОА – Власовская армия. Судебное дело А.А. Власова». Какие же документы имелись в распоряжении Колесника для этого «доказательства», подчеркнуто направленного в качестве контрсочинения против моей книги? Об этом свидетельствует уже заголовок. Это были, во-первых, выдержки из протоколов тайного процесса 1946 г. против Власова и других высших офицеров Освободительной армии перед Военной коллегией Верховного Суда СССР во главе с обагренным кровью генерал-полковником юстиции В.В. Ульрихом. Во-вторых, это было известное выступление Гитлера 3.6.1943 г. перед командованием сухопутных войск на Востоке, где он резко возразил против почти единодушного стремления своих генералов к военному сотрудничеству с русскими. Да, эти высказывания были показательны для образа мыслей Гитлера и свидетельствуют о том, почему он должен был потерпеть поражение в России. Но они не имели отношения к Власовской армии, которая вообще появилась на свет лишь во второй половине 1944 г., и не касались содержания моей работы. Для своих утверждений Колесник в превратном виде и без указания источника воспользовался моими конкретными данными, которые он исказил, а также без разрешения позаимствовал из книги 12 моих иллюстраций.

Попытка унификации общественной мысли с помощью брошюры Колесника не достигла своей цели. Чтобы лишить опасного воздействия мою «Историю Власовской армии», доступную с благоволения Солженицына теперь и на русском языке, были мобилизованы два известных авторитета в области сталинской апологетики: главный военный прокурор Советской Армии, генерал-лейтенант юстиции А.Ф. Катусев и член редколлегии официального советского военного журнала, капитан 1-го ранга В.Г. Оппоков. Их задача состояла в том, чтобы еще убедительней, чем это сделал А.В. Тишков в 1973 г., доказать «преступный характер» Власовской армии. Под предлогом ответа на читательское письмо «ветерана Великой Отечественной войны», который спрашивал, «не знали ли все же власовцы, быть может, правду о Сталине и не хотели ли они убедить нас в этом, а мы тогда этого не поняли», они опубликовали в ведомственном «Военно-историческом журнале» (ВИЖ, 6/1990) статью объемом не менее 15 страниц под столь же неправдивым, как и злобным заголовком: «Иуды. Власовцы на службе у фашизма».

Столь большое внимание к неугодной теме со стороны официального органа Министерства обороны СССР («За нашу советскую Родину») имело достаточные основания. Ведь эта статья должна была явиться ответом на мою книгу «История Власовской армии». Именно в те дни, 29.6.1990 г., биограф Сталина, генерал-полковник профессор Волкогонов настоятельно предупредил меня о явно сталинистском характере этого ведущего военного журнала Советского Союза.

Два автора стремились дискредитировать генерала Власова и других руководителей Освободительной армии, которые были казнены 26.8.1946 г. в московской Таганской тюрьме [1], как борцов за свободу своего российского Отечества, и они еще более подчеркнуто, чем до сих пор, изображались на основе материалов суда как чистые уголовники. Какие для этого пришлось использовать средства, видно с самого начала, по фотографиям 12 обвиняемых московского инквизиционного процесса после их обработки в пыточных подвалах организации «СМЕРШ» («Смерть шпионам!», Главное Управление контрразведки), где они засняты как преступники, в профиль и фас – странный аргумент в журнале все-таки историографического характера. Аналогичными методами пользовалось когда-то и кадровое управление СС (SS-Hauptamt) в своей пресловутой брошюре «Недочеловек» (Der Untermensch) – следует, однако, добавить, что имелся в виду «большевистский», а не «русский» недочеловек, как неверно утверждается до сих пор.

На эту юридическую статью в «ВИЖ», которая в целом должна была служить даже терминологическим образцом, я со своей стороны ответил в альманахе «Вече» (39/1990), доступном теперь и в России, напечатанным в приложении «Открытым письмом» генерал-лейтенанту юстиции Катусеву и капитану 1-го ранга Оппокову, снабженным еще и предисловием издателя Олега Красовского, которое он увязал с полной перепечаткой своей статьи «Страшная правда» под заголовком «Русское освободительное движение». Сталинистски настроенная редакция «Военно-исторического журнала» во главе с В.И. Филатовым была вне себя.

Слово вновь получили Катусев и Оппоков, чтобы, как было сказано, дать достойный отпор «этому господину доктору Иоахиму Гофману из Фрайбурга (Германия)». С этой целью они опубликовали в «ВИЖ» (1/1991) на целых 11 страницах (с объявленным продолжением), в конечном итоге, все же вымученную концепцию, снабженную в пику моей книге «История Власовской армии» программным заголовком «История власовского предательства» – знак того, как должна была восприниматься моя книга в России и с какой стороны она их занимала.

Два автора сразу же вызвали недоверие к себе, ложно утверждая, чтобы опровергнуть этого «господина Гофмана», что на московском тайном процессе 1946 г. председательствовал вовсе не пресловутый генерал-полковник В.В. Ульрих, а генерал-майор юстиции Ф.Ф. Каравайков, который, возможно, и принадлежал к Военной коллегии, но не в должности председателя. Им же, как открыто сообщает и Колесник (с. 37), был именно тот Ульрих, который сам хвастливо утверждал, что во время Большой чистки велел расстрелять десятки тысяч офицеров и политработников Красной Армии. Разумеется, имя этой обагренной кровью фигуры не должно было связываться с процессом, проведенным с позиций высокой морали. Два автора заверили с вымученной иронией, что не желали бы раздражать «господина Иоахима Гофмана», но хотели бы все же скромно заметить, что предварительное следствие перед процессом Власова вел вовсе не НКВД, а военная контрразведка СМЕРШ во главе с В.С. Абакумовым, что вполне возможно. Но ведь методы были те же самые, а генерал-полковник госбезопасности Абакумов был близким доверенным лицом народного комиссара Берии. Следует также знать, что, например, таинственные спецчасти в Красной Армии с июля 1941 г. подчинялись вовсе не оборонному ведомству, а Народному комиссариату внутренних дел, т. е. Берии.