Дмитрий Хазанов - 1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе

Немецкая авиация нарушила управление войсками подвижной группы, что крайне негативно сказалось на результатах ее действий. В оперсводке армии за 11 августа можно прочитать: «Сильно возросла [активность] бомбардировочной и истребительной авиации противника, атакующей главным образом 5-й кавкорпус и 12-ю тд группами [в] 30–40 самолетов… Вся подвижная группа непрерывно подвергается атакам авиации противника и несет значительные потери… Принято новое решение на использование 5-го кк» [3].

Что касается действий советской авиации, то планировалось массировать имеющиеся силы на участке армии генерала Ф.Я. Костенко утром 7 августа. Накануне для пополнения фронтовой авиации прибыли с Дальнего Востока 55-й бап (на СБ) и из Ростова 89-й иап (на ЛаГГ-3). Начальник штаба Юго-Западного направления генерал А.П. Покровский рекомендовал генералу М.Н. Кирпоносу включить их в состав чрезвычайно ослабленной 18-й авиадивизии, но они смогли вступить в бой позднее. Основную роль предстояло сыграть 19-й бад. От истребителей группы Т.Т. Хрюкина (44-я и 64-я иад) наземное командование потребовало надежно прикрыть сосредоточение войск ударной группы (кавалерии и танков), но, к сожалению, осуществить задуманное не всегда удавалось. Прежде всего с перебоями работала связь между общевойсковыми и авиационными штабами, вылеты самолетов не были согласованы по времени и месту с действиями наземных войск. К тому же многие авиационные части оказались серьезно ослаблены предыдущими непрерывными сражениями.

На действия советской авиации отрицательное влияние оказал еще ряд обстоятельств. Так, под натиском наступающего неприятеля 88-й и 249-й иап (оба из 44-й иад) 2 августа перебазировались на левый берег Днепра. Поскольку теперь они находились на открытой степной местности, самолеты было трудно скрыть от взора неприятельских разведчиков, которые быстро их засекли. Неоднократно «мессершмитты» атаковали «ястребки» в непосредственной близости от аэродромов. Все это сильно усложняло организацию взлетов и посадок, приводило к излишним потерям.

Самоотверженно вели бои летчики 88-го иап, которым поручалось прикрытие железнодорожного моста через Днепр у Канева, непрерывно используемого для прохождения составов в обе стороны. При вылетах на патрулирование авиаторы, выполняя указания главкома, использовали подвесные топливные баки. Немцам долго не удавалось преодолеть воздушный заслон, но подчиненные майора А.Г. Маркелова заплатили высокую цену, потеряв нескольких отличных бойцов. Так, 13 августа погиб мл. лейтенант И.И. Новиков, первым в полку таранивший неприятельский самолет. На следующий день не вернулись из 58-го вылета мл. лейтенант В.Г. Липатов и 48-го вылета мл. лейтенант В.Ф. Деменок; последний вылетал на задания не только на И-16, но и на невооруженном УТ-1, проводя разведку на предельно малых высотах.

Начальник штаба 88-го иап майор Г.А. Пшеняник (справа) принимает доклад лейтенанта А.П. Лукина

С меньшими потерями удавалось выполнить задание авиаторам других частей. Например, ст. лейтенант Абрамчук и лейтенант Рыков из 89-го иап помешали группе «восемьдесят седьмых» прицельно отбомбиться по каневскому мосту, повредив два «юнкерса». Наша группа без потерь вернулась на свой аэродром. Успешно действовал комэск 249-го иап капитан А.Ф. Локтионов, совершивший главным образом в качестве ведущего группы 83 вылета при обороне мостов, переправ и южных подступов к Киеву.

В документах 28-го иап отмечалось, что 7 августа в упорном бою мл. лейтенант А.К. Рязанов (будущий дважды Герой Советского Союза) поджег немецкий самолет, а через два дня капитан В.В. Боловленков в одном вылете сбил два Bf109, упавших южнее и юго-западнее Киева. По воспоминания ветеранов, столь же результативным как комэск оказался его однополчанин лейтенант А.П. Подпрятов, однако его собственный МиГ-3 также вспыхнул. Летчик покинул машину с парашютом и приземлился в районе Соломенки недалеко от железнодорожного вокзала буквально на руки наблюдавших бой киевлян, которые начали качать героя. А вот лейтенантам В. Чеснокову и А. Соболеву не повезло. Первый, награжденный в начале июля орденом Красного Знамени, погиб в истребителе, а второй покинул подбитую машину, но был расстрелян врагом при спуске на парашюте.

Перед наступлением 26-й армии советское командование решило устранить одну из существенных ошибок, допущенных в ходе предшествующих боев, — плохую организацию связи. При этом был использован опыт, полученный в боях западнее Киева. Стремясь наладить связь между различными частями и штабом армии, командование задействовало почти все имевшиеся в ВВС ЮЗФ связные самолеты, также мобилизовав для этой цели машины Киевского отряда ГВФ. Особенно часто выполнялись полеты в район дислокации 5-го кк, хотя далеко не всегда делегатам связи удавалось выполнить задание, своевременно доставив донесение по назначению.

Подводя промежуточные итоги применения ВВС ЮЗФ в первую декаду августа, генерал Ф.А. Астахов отмечал, что они «во взаимодействии с наземными войсками уничтожали механизированные части перед фронтом 26-й армии и Киевского укрепленного района. Одновременно продолжали прикрывать г. Киев, мосты и переправы через рр. Днепр, Припять, Десна и уничтожали авиацию противника на его аэродромах. В этот же период проводились ночные одиночные и групповые налеты самолетов СБ и Р-5 на аэродромы противника, железнодорожные узлы, станции и места скопления войск с задачей их уничтожения и изнурения» [4].

Однако, как нам теперь известно, наступление на Киев в начале августа повели пехотные соединения противника, следовательно, «уничтожать механизированные части» наша авиация не могла даже теоретически. Согласно сводке авиационного штаба объединения, потери за это время составили 83 самолета (75 боевых и 8 небоевых). За эту декаду «мессершмитты» сбили 17 наших машин, зенитки — 8, а причину гибели 50 самолетов установить не удалось; впервые с начала войны за 10 дней боев ни один советский самолет не был потерян на аэродроме. По сравнению с предыдущим месяцем наши суточные потери снизились в 3–3,5 раза и на каждый выполненный вылет — в 1,5–2 раза. В результате поступления на фронт нескольких новых частей, возвращения штаба 63-й сад (с двумя, правда, ослабленными полками) удалось на 20 % увеличить численный состав ВВС ЮЗФ, о чем дает представление табл.2.12 [5].

Таблица 2.12.

СВЕДЕНИЯ О ЧИСЛЕННОМ СОСТАВЕ ВВС ЮЗФ НА 10 АВГУСТА 1941 Г.

Примечание:

* В числителе указаны исправные самолеты, в знаменателе — неисправные.

Несмотря на определенное пополнение авиационной группировки, в эти и последующие дни советской авиации, к сожалению, не удалось выполнить очень важную задачу — обеспечить с воздуха действия подвижной группы 26-й армии. Планируя ее применение, Буденный 8 августа докладывал Сталину, что «условия использования конницы (5-й кк. — Прим. авт.) очень благоприятные: противник не имеет сплошного фронта и крупных резервов, местность покрыта лесами и перелесками» [6]. Главком искренне верил, что кавалерия (его любимый род войск) сможет внести перелом в обстановку южнее Киева, а затем и на всем фронте. Однако вскоре тон донесений изменился, и Буденный стал упрекать штаб Юго-Западного фронта в отсутствии поддержки и прикрытия со стороны авиации. В директиве главкома от 13 августа отмечалось, что «противник безнаказанно в течение трех суток наносит поражение подвижной группе, особенно коннице» [7].