Дмитрий Хазанов - 1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе

В книге «Долетим до Одера» Г.А. Пшеняника, в прошлом начальника штаба 88-го иап, указывается, что схватка в районе Канева 14 августа (тогда погибли В.Г. Липатов и В.Ф. Деменок) завершилась уничтожением восьми неприятельских самолетов, одного из них — тараном. Из отчета генерал-квартирмейстера люфтваффе следовало: в бою юго-восточнее Канева немцы сбили с 12 ч 50 мин по 13 ч по среднеевропейскому времени три И-16, потеряв лишь одну машину — горящий «мессершмитт» покинул с парашютом раненый лейтенант Х. Рессель ( H. Ressel ).

Правда, сохранилось свидетельство командира I/JG3 капитана Г. фон Хана (H. von Hahn) о высоком искусстве пилотажа летчиков «рат» (на И-16, в частности, сражался 88-й иап), с которыми столкнулись немцы, заявившего, что «все ранее проведенные им воздушные бои могли показаться детской забавой по сравнению с тем, что произошло 14 августа» [36]. Ветераны эскадры «Удет» также вспоминали, что советский истребитель подбил самолет командира 1-го отряда обер-лейтенанта Р. Олейника, но германский ас дотянул до своих войск, приземлившись около Василькова.

Не только в мемуарах, но и во многих наших документах весьма значительно преувеличивались потери неприятеля. Например, в оперсводках 17-й сад за 11 августа указывалось об уничтожении соединением генерала А.И. Гусева 12 «мессершмиттов» в ходе воздушных боев, причем половину побед записали на счет экипажей 150-го бап (они не имели никакого отношения к части майора И.С. Полбина, которая под тем же номером (!) весьма успешно действовала в это время на Западном фронте). Как следовало из предыдущего повествования, германская истребительная авиация действительно потерпела существенный урон в тот день. Однако, согласно отчетам противника, лишь два Bf109F были подбиты советскими истребителями из 17-й авиадивизии, а стрелки СБ не поразили ни одного «мессера».

Будущий маршал Н.С. Скрипко 23 августа оказался свидетелем воздушного боя мл. лейтенанта Г.С. Банченкова из 92-го иап в районе Чернигова со звеном «хейнкелей», в ходе которого наш летчик таранил один из неприятельских бомбардировщиков. «Героя-сокола» хотели представить к ордену, но поскольку вражеская машина упала в расположении немецких войск и нельзя было предъявить материального подтверждения победы, то заслуженная награда не нашла Банченкова, который погиб через несколько дней при перебазировании.

В данном случае германские отчеты подтверждают правоту Скрипко: был сбит советским истребителем за линией фронта в районе Остера Не111Н-5 N 3932 из II/KG55; четыре члена экипажа во главе со штурманом фельдфебелем В. Хаммером ( W. Hammer ) воспользовались парашютами, а радист погиб в разбившемся самолете. (При совпадении многих подробностей и деталей советского и немецкого донесений надо отметить, что противник зафиксировал гибель этой машины 24 августа. Вызывает удивление тот факт, что часто летчикам заносили победы на счета только на основании собственных докладов, не требуя соблюдения каких-либо формальностей, а в других случаях не засчитывали реально сбитые неприятельские машины).

25 августа другой наш истребитель подбил Ju87В-2 N 5822 из III/StG77, который совершил вынужденную посадку около Воропаево в тыловой зоне 5-й армии. Это заметил обер-лейтенант О. Шмидт ( O. Schmidt ) из той же части. Он выбрал подходящую площадку, благополучно приземлился поблизости, не выключая двигатель, и хотел вывести из-за линии фронта попавший в незавидное положение экипаж. Однако, пытаясь преодолеть расстояние, разделявшее две машины, пилот фельдфебель О. Минга (O. Minga) от огня приближавшихся красноармейцев получил смертельное ранение, а стрелок-радист остался невредим, запрыгнул в «юнкерс», после чего трехместная машина благополучно взлетела и уже без приключений вернулась на аэродром Счастливая (юго-западнее Кременчуга).

В целом же, по германским данным, убыль бомбардировщиков и пикировщиков в августе оказалась небольшой. Так, автор хроники эскадры KG55 «Гриф» В. Дирих уместил в 12 абзацах список потерь соединения в личном составе в этом месяце; абсолютное большинство погибших, раненых, невернувшихся пришлось на последние дни лета, когда KG55 действовала по глубокому советскому тылу. Незначительными оказались боевые потери в личном составе и материальной части в других «ударных» (бомбардировочных и пикировочных) эскадрах 5-го авиакорпуса. Во всяком случае, для группы II/KG54, например, день 19 июля, когда были потеряны три машины, в августе не повторился.

Из отчетов управления ПВО ЮЗФ следовало, что германские бомбардировщики теперь атаковали хорошо прикрытые зенитными средствами и истребителями цели, особенно заводы и фабрики Киева, с больших высот или ночью. Кроме того, в зоне сильного огня немецкие самолеты совершали энергичные противозенитные маневры, резко меняя курс, высоту, скорость. Бомбардировке войск или объектов всегда предшествовала тщательная воздушная разведка средств ПВО.

Особенно трудно оказалось поразить пикирующие самолеты. Наши командиры обратили внимание: часто группа Ju87 рассредоточивалась за 1–2 км до подхода к объекту, становясь в замкнутый круг. Затем одна из «штук», переворачиваясь через крыло, неслась к земле и достаточно точно сбрасывала бомбы. Следующий экипаж ожидал своей очереди и переходил в атаку, как только предыдущий начинал набирать высоту.

Подготовка к вылету Ju87B из 7/StG77

Попасть в пикирующий самолет оказалось очень трудно. Борьба зенитчиков с неприятелем усложнялась тем, что перед войной артиллеристов не учили стрелять по стремительно снижающимся машинам (как и стрелять ночью), тем более без приборов. В полевых войсках ЮЗФ совсем не имелось прожекторов. Впрочем, интенсивный зенитный огонь все же мешал немецким экипажам бомбить метко. Естественно, шансов в таких условиях поразить, скажем, мост, да еще в темное время суток или при плохой видимости, не было никаких.

Как следовало из наших отчетов, зенитная артиллерия распределялась неравномерно, прикрывая преимущественно промышленные центры, мосты, переправы, штабы… Многие другие объекты, например, транспорт на дорогах, составы на железнодорожных перегонах, оставались беззащитны перед атаками бомбардировщиков с черными крестами на крыльях и фюзеляжах. Из отчетов НКПС следовало: за первые 50 дней войны германские самолеты 201 раз разрушали пути на Юго-Западной железной дороге, прекращая движение на несколько часов или дней.

За август 1941 г. было отмечено еще 39 подобных перебоев в движении; 104 раза разрывались линии связи. В некоторых случаях германские экипажи наносили весьма существенный урон. Одним из подобных стал вечерний налет 28 августа подразделения «хейнкелей» из I/KG55 на станцию Кибинцы, недалеко от Полтавы. Под удар попали три эшелона с боеприпасами. Мощный взрыв уничтожил все строения в радиусе 500 м, а на месте составов образовалась воронка глубиной до 15 м и диаметром около 60 м. Надо отдать должное ремонтникам: им удалось соорудить новую, обходную колею, и через 36 ч 45 мин движение было восстановлено [37].