Адриан Голдсуорти - Падение Запада. Медленная смерть Римской империи

Такие конфликты производили впечатление, но они были редкостью. В целом различные религии, в том числе и многообразные течения христианства, вполне уживались бок о бок друг с другом, пусть речь и не шла о теплых отношениях и гармонии. Многие язычники, а также христиане из числа ариан по-прежнему занимали высокие посты на императорской службе. Сенат в Риме оставался, как и прежде, сугубо языческим, или, скорее, видимо, сугубо традиционным. Констанций II велел убрать алтарь Победы из здания сената. В течение многих столетий сенаторы воскуряли на нем (или его точной копии, поскольку сам он не раз горел за долгие годы) ладан, прежде чем начать какое-либо обсуждение. Юлиан позволил вернуть алтарь на место. Грациан вновь убрал его и отверг несколько официальных прошений сената восстановить алтарь. Евгений отменил это решение, но после его смерти Феодосии вновь удалил его из курии и отклонил все просьбы возвратить его {403} 403 См.: Williams & Friell (1994). P. 119-125, Mitchell (2007). Р. 248-251, Fowden (2005). P. 548-554. .

Христиане повсюду трубили о том, что языческие боги не в силах защитить от уничтожения собственные храмы и статуи. Гибель Валента при Адрианополе и особенно легенда о том, что он сгорел заживо, рассматривались подобным же образом как наказание за поддержку арианского вероучения. Общим местом у многих писателей стало превосходство христианских священнослужителей над последователями ложных богов или философов. Со времен Константина империя была обязана своими успехами почитанию христианского Бога. Довольно скоро персы пришли к тому, чтобы рассматривать христианство как признак сочувствия Риму {404} 404 О проявлении могущества христианских лидеров и праведников как важном факторе обращения в христианство см.: Mac Mullen R. Christianizing the Roman Empire ad 100—400. New Haven, 1984; о церкви в целом см.: Chadwick H. The Church in Ancient Society: From Galilee to Gregory the Great. Oxford, 2001. .

То же чувствовали и другие. Примечательны рассказы о христианах, живших среди готов до того, как они попали на территорию империи. Первые из них были теми, кого захватили во время больших набегов III века; они сохранили четкое представление о собственной национальной идентичности, а также свою веру. Они, подобно их знаменитому первому епископу Ульфиле (доел, «маленький волк» — имя готское, даже если он и его семья по-прежнему помнили о своем происхождении), были в большинстве своем арианами. Ульфилу отправили послом к Констанцию II, исходя, видимо, из того, что римляне с большим вниманием отнесутся к единоверцу-христианину. Во время пребывания в Константинополе его рукоположили в епископы всех христиан-готов. Позднее готские вожди, очевидно, решили, что Ульфила и его паства слишком сильно привязаны к римлянам из-за благ цивилизации, и преследованиями вынудили их искать спасения на территории империи. В последующие годы Ульфила потратил немало усилий, переводя Библию на готский язык. Это потребовало создания алфавита, поскольку готы не имели своей письменности.

Среди варварских племен жили и другие христиане; по-видимому, их обратили миссионеры, поскольку они определенно придерживались более ортодоксальных религиозных воззрений. Примечательно, что в периоды обострения отношений между римлянами и их соседями готские царьки несколько раз затевали преследования христиан. У нас есть подробный рассказ о мученичестве одного из них, а именно св. Саввы, который, похоже, особенно добивался того, чтобы его убили. Любопытно, что в нескольких случаях односельчане пытались защитить его, хотя он всякий раз мешал этому, идя на открытый конфликте властями. В целом перед нами возникает картина политических, а не религиозных преследований. Когда готы поселились на территории империи, они охотно приняли арианство. Их потомки сохраняли приверженность этому учению в течение многих десятилетий, даже после того, как Феодосии и его преемники объявили его еретическим {405} 405 Об Ульфиле, Савве и христианстве у готов см.: Heather P. The Goths. Oxford, 1996. P. 60-62, 73-74, 85, 313; Wolfram H. The Roman Empire and its Germanic Peoples. Berkeley; Los Angeles; London, 1991. P. 69—70, 72—73, 76—79; Kulikowski M. Rome's Gothic Wars. From the Third Century to Alaric. Cambridge, 2007. P. 107—111, 118—122; Greatrex G. The Gothic Arians after Theodosius (to Justinian) // Studia Patristica. Vol. 34. 2001. P. 73—81; Bums T.S. Rome and the Barbarians, 100 ВС —AD 400. Baltimore, 2003. P. 337-338, 368-369. .

Единая империя в последние годы IV столетия представляла собой обширное и могущественное государство. Сомнительно, была ли она столь же обширной, могущественной или процветающей, как в 300 году. Конечно, Рим стал слабее, чем в I и II веках. После разделения каждая половина империи сделалась менее сильной, чем прежде, когда они составляли единое целое. К тому же эти половины не были равны друг другу по мощи, поскольку перед каждой из них стояли совершенно различные трудности. Внутренняя нестабильность оставалась бичом империи на протяжении всего IV столетия. Она постоянно ослабляла армию и чиновничество; то же воздействие оказывали периоды открытых конфликтов, узурпации и гражданских войн. Нестабильность также способствовала укреплению такой модели поведения, при котором стремление к самосохранению и личному успеху оказывалось всеобщей и почти единственной целью. Оба императора и их администрация думали не столько о благе империи в целом, сколько о собственном выживании — что, конечно, не шло на пользу делу. Теперь предстояло убедиться на опыте, обеспечит ли раздел империи большую политическую стабильность.

Среди неизбежных последствий разделения Римской империи на две части оказалось и то, что стало труднее отслеживать историю ее падения. Хотя проще всего кажется рассматривать Западную и Восточную империи по отдельности, это приводит к ошибочным результатам. Империи соседствовали друг с другом, по-прежнему будучи тесно связаны политически, и зачастую проблемы и их решение одной в значительной мере зависели от положения в другой. Следовательно, лучше всего придерживаться хронологического подхода, насколько это возможно, даже если этот принцип приводит к усложнению повествования.

Напав на варваров без предупреждения, [Стилихон] полностью уничтожил все их силы. Вряд ли кто-нибудь уцелел, за исключением тех, кого он принял в число ауксилиариев.

Зосим, конец V века {406} 406 Zosim. Hist. nova. V. 26. 5.

Всю Галлию заволокло дымом одного погребального костра.

Ориент о последствиях вторжения варваров в 406 году {407} 407 Orient. Commonit. II. 184.

До нас дошел замечательный документ конца IV века. Официально он именуется «Список всех должностей, гражданских и военных», а по-латыни — «Notitia Dignitatum omnium, tarn civilium quam militarium», хотя ученые обычно называют его просто «Notitia Dignitatum»; он был составлен для старшего нотария или клерка (primicerius notariorum) императора Гонория в 395 году. Недавнее разделение империй на Восточную и Западную отчетливо прослеживается в тексте: они показаны в нем как полностью автономные. Документ чрезвычайно подробен: в нем зафиксирован каждый пост, кое-что сообщается об ответственности, возложенной на того, кто его занимает; в случае командующих армиями перечислены соединения, находившиеся в их распоряжении. Еще более любопытно, что в нем имеются цветные иллюстрации. На них изображены инсигнии, соответствовавшие каждому званию, вместе с символами службы (к примеру, должности тех, кто руководил мастерскими по изготовлению снаряжения для армии, символизировало оружие, а должности тех, кто взимал натуральный налог, — булки).