Адриан Голдсуорти - Падение Запада. Медленная смерть Римской империи

В конце концов, у нас недостаточно свидетельств, дабы с точностью утверждать, какую именно роль играла земля в жизнеобеспечении варваров. Вероятно, ошибкой будет предположить, что в разных областях и в разные периоды дело обстояло одинаково. Очевидно, что с течением времени знать варварского происхождения получала обширные поместья непосредственно в собственность. Как это происходило, непонятно: равным образом возможны покупка, присвоение силой, конфискация, дар короля и женитьба на ком-то из представителей землевладельческой аристократии. Очевидно, что кое-кто из «бывших» сохранял привилегированный статус, но он всегда был ниже, нежели у равных им представителей варваров. Различие в статусе также не совпадало с тем, которое, согласно римскому праву, существовало между военными и штатскими. Готы в Италии, как и представители иных племен на иных территориях, являлись не просто солдатами, но солдатами оккупационной власти {544} 544 Moorhead (1992). Р. 75—80, а также: Charles-Edwards T. Law in the Western Kingdoms between the Fifth and the Seventh Century // САН. 2 nd ed. \Ы. XIV. Cambridge, 2000. P. 260-271. .

Ассимиляция пришельцев никогда не происходит быстро. На практике власть нового короля и его войск зиждилась на их обособленности: она проявлялась в том, что в их распоряжении находились все военные силы в королевстве. По поводу того, являлись ли остготы, вестготы, вандалы, франки или другие племена гомогенными в этническом отношении группами, продолжают идти яростные споры. Существует немало веских свидетельств, что все они в тот или иной момент принимали в свои ряды отдельных иноплеменников или целые их группы. Но каким бы в точности ни был этнический состав племени, каждое из них сохраняло обособленность от широкого населения, которое подчинялось ему. Любое смешение представляло собой процесс и осуществлялось на протяжении жизни нескольких поколений. Африка вандалов и Италия остготов пали в то время, когда процесс этот почти завершился. Повсюду культура и язык провинциального населения были наименее подвержены изменениям в течение длительного времени. Франки и вестготы в конечном итоге заговорили по-латыни, так что в наши дни и французский, и испанский языки имеют отчетливые латинские корни. Британия явилась исключением: англосаксы по-прежнему говорили на языке германской группы, хотя латынь продолжала использоваться в качестве литературного языка и в делах правления.

Одним из главнейших препятствий являлась религия. К началу расселений практически все племена варваров приняли христианство. Франки обратились едва ли не последними из жителей континента; дольше них сопротивлялись только саксы в Британии. Франки приняли католицизм (что необычно): практически все прочие группы германцев состояли из ариан, и это служило постоянным напоминанием о том, что они отличались от остального населения. Вандалы проявляли наибольшую воинственность в своих нападках на католицизм, используя законы, с помощью которых в империи осуществлялось противодействие еретикам. Вследствие особых условий, сложившихся в Северной Африке (где со времен донатистской схизмы фактически существовали бок о бок две церкви), враждебность к католикам затронула не все население. Католические епископы и священники были изгнаны со своих кафедр и терпели другие притеснения. Ариане и представители других ветвей христианства, напротив, встречали дружественное отношение, хотя к VI веку вандальские короли смягчились и некоторые католические епископы вернулись в свои епархии.

Прямые нападки на католицизм нигде не стали частым явлением. Готские короли в Италии и Испании строили для ариан церкви и делали в них вклады, но, по-видимому, никто не предпринимал значительных усилий, дабы превратить католиков в ариан. Действительно, официальное отношение к католическим храмам и епископам всегда было уважительным, пусть это и определялось только политическими причинами. Арианство представляло собой всего лишь одну из характерных черт оккупационной власти наряду с внешним видом новых властителей и их манерой одеваться; та его форма, которой следовали правители западных королевств, вероятно, имела мало общего с идеями Ария и его ближайших последователей. Трудно выделить какие-либо свидетельства серьезных трений в этих королевствах, связанные с религией. С другой стороны, нет и свидетельств, заставляющих предположить, что переход в католицизм короля франков Хлодвига и его преемников вызвал у населения взрыв симпатий к ним. Со временем все королевства, которым суждено было уцелеть в последующие столетия, стали католическими {545} 545 См. Moorhead (2001). Р. 54-56, 58-60, и Moorhead (1992). Р. 95-97, Amory (1997). Р. 195-276, Heather (1996). Р 245-258; Todd M. The Early Germans. 2 nd ed. Oxford, 2004. P. 150-163, 166-171, 177-178, а также: Wolfram H. The Roman Empire and its Germanic Peoples. Berkeley, 1997. P. 169-182, 199-213. .

Даже на начальных этапах расселения большинство вождей — а также, вероятно, многие их сподвижники — успели испытать значительное влияние римской культуры. Отец Хл од вига Хильдерик был погребен близ Турне в могиле, обнаруженной только в XVII веке. Предметы погребального инвентаря включали кольцо с латинской надписью «[вещь] короля Хильдерика» (Childerici Regis), которое, по-видимому, использовалось в качестве печати. Фигура Теодориха, правителя остготов, отнявшего власть над Италией у Одоакра, может послужить прекрасной иллюстрацией переменчивого характера политических союзов и превратностей судеб людей того времени. Он родился в гуннской империи, вероятно, незадолго до смерти Аттилы. Позднее, в возрасте с восьми до восемнадцати лет, он в качестве заложника воспитывался при дворе Восточной Римской империи в Константинополе. После этого вернулся к своим соплеменникам и стал вождем остготов, добившись больших успехов как военачальник. В эти годы он сражался против различных варварских племен — и, что примечательно, против других остготов, в том числе могущественного Теодориха Страбона (т.е. Косого). Он воевал и за, и против римлян, хотя, возможно, в конечном итоге перебрался в Италию именно с одобрения императора. Позднее ходили слухи, будто Теодорих был полуграмотен. Говорили, что у него имелся трафарет со словом legi («я прочел»), так что он мог написать это слово на любом одобренном им документе. Однако имеются веские основания усомниться в этом анекдоте. Какое бы образование он ни получил, куда важнее, что в основанном им королевстве и администрация, и правительство сплошь состояли из грамотных людей {546} 546 См. Moorhead (1992). Р. 1-31, и Wolfram (1997). Р. 199-203; анекдот про «legi» см. в анонимном повествовании: Valesian. 79; анализ его проводится в работе Moorhead (1992). Р. 104—105. .

Люди, подобные Теодориху, кое-что знали о ритуалах и символах, которыми изобиловал быт римского императора. В этой связи кажется еще более поразительным, что они не копировали их, а представляли себя как носителей меньшей власти. Ибо весь церемониал, ритуалы и почести при дворе в новых королевствах были куда скромнее, чем при императорском дворе. Короли веци себя скорее как римские магистраты или губернаторы провинций, нежели как императоры. Сидоний Аполлинарий, подробно описавший повседневную жизнь вестготского короля Теодориха, замечает, что во время придворных церемоний он сидел на стуле, подобно магистрату, а не на императорском троне. Вначале все это могло поддерживать иллюзию, будто все королевства во многих отношениях оставались частью империи. В провинциях континентальной Европы продолжали руководствоваться римским правом; короли не присваивали приличествовавшую императору прерогативу издания новых законов. Вместо этого они модифицировали уже имевшиеся и в некоторых случаях издали новые кодексы, сводившие воедино существовавшее законодательство, а также юридически описали взаимоотношения между варварами и римлянами. Варварам всегда давалось право быть судимыми своими соплеменниками. Представляется, что законодательные принципы в новых кодексах более обязаны римским идеям, нежели какой бы то ни было «германской» традиции. Ключевым моментом стало то, что они узаконили более высокий статус одного из элементов общины. Нельзя сказать, что королевства варваров не придерживались закона — они просто изменили его в пользу оккупационной власти {547} 547 Sidon. Apollin. Epist. I. 2. 4; Barnwell P. Emperors, Prefects and Kings: The Roman West, 395-565. Chapel Hill, 1993. P. 73-74, 129-145; о законодательстве см. у Т. Чарлза-Эдвардса: Charles-Edwards (2000). P. 260—287. .