Адриан Голдсуорти - Падение Запада. Медленная смерть Римской империи

Да, проблем в период царствования Юстиниана было немало. И все же императору повезло: ему не довелось стать свидетелем начала полномасштабной гражданской войны. В 532 году в Константинополе разразились беспорядки; во главе их стояли две основные партии, поддерживавшие крупнейшие команды гонщиков на колесницах, состязавшиеся в цирке. Традиционно эти партии относились друг к другу крайне враждебно, но когда они объединились, обычные неприятности быстро переросли в нечто куда более серьезное. Некоторые влиятельные лица, по-видимому, усмотрели здесь возможность положить конец существовавшему режиму; вероятно, они в первую очередь способствовали эскалации насилия. Один из уцелевших племянников Анастасия был провозглашен императором, и первые попытки подавить мятеж провалились. Согласно одной из легенд, Юстиниан готов был бежать, и лишь решимость Феодоры, вспомнившей старое присловье: «Власть — это лучший саван», — удержала его. Так как на самом деле поговорка звучала: «Тирания — это лучший саван», — более чем вероятно, что эта история представляет собой злостную выдумку, направленную против державной четы [72] Этот сюжет восходит еще к описанию восстания против сиракузского тирана Дионисия у Диодора Сицилийского. — Примеч. пер. . Какова бы ни была причина, Юстиниан отказался бежать. Велизарий и Нарсес двинули войска против мятежников и перебили их. Недавно провозглашенного императора предали казни [73] Это был сенатор по имени Ипатий. — Примеч. пер. , хотя наверняка он был лишь безвольной марионеткой в чужих руках {585} 585 Moorhead (1994). Р.40-49, Evans (1996). R 119-125, и (2002). Р. 40—47; подробности см.: Greatrex G. The Nika Riot: A Reappraisal // Journal of Hellenic Studies. Vol. 117. 1997. P. 60—86; цитата взята у Прокопия Кесарийского (Bella. I. 24. 37). .

В этой ситуации Юстиниан едва не был сброшен с трона соперником, однако, подобно всем императорам, он всегда весьма подозрительно относился ко всевозможным угрозам такого рода. Велизарий доказал свою верность, перебив мятежников — во многом так же, как Наполеон, которого стала «продвигать» Директория после знаменитого «свиста картечи» [74] При подавлении Вандемьерского мятежа в 1795 году, когда Бонапарт, в то время еще генерал республики, расстрелял картечью восставших роялистов. — Примеч. пер. . Позднее Велизарий подпал под подозрение, когда остготы предложили провозгласить его императором Западной империи. Также ходили слухи, что он вместе с другими организовал заговор с целью взять в свои руки решение вопроса о престолонаследии, когда во время мора ожидалась смерть Юстиниана. Велизария несколько раз отстраняли от командования и отправляли в отставку, когда император переставал верить в его лояльность, — и это несмотря на то, что он, безусловно, был одним из наиболее сведущих в военном искусстве и, вероятно, одним из самых верных командующих Юстиниана. Как всегда, император прежде всего заботился о собственной безопасности, принося в жертву разнообразные нужды, связанные с ведением войн за рубежом. Феодора также подстроила уход в отставку одного из высших чиновников, пользовавшихся наибольшим доверием Юстиниана, и опалу императора на него — префекта претория Иоанна Каппадокийского. Сфабриковав заговор, ее агенты — в том числе жена Велизария Антонина — сумели убедить Иоанна обвинить самого себя {586} 586 О том, что Велизарию предлагали трон, см. Procop. Bella. VI. 29. 1—20, а также Moorhead (1994). Р. 85-86, и Evans (1996). Р. 150; о заговоре Феодоры против Иоанна см.: Evans (2002). Р. 54—56. .

Подозрительность по отношению к товарищам по службе укоренилась в среде имперской бюрократии столь же глубоко, как и коррупция. Юстиниан предпринял несколько попыток преодолеть ее, прежде всего мешая нормальной для того времени практике продажи должностей, в том числе наместничеств. Несмотря на все усилия императора, успехи носили крайне ограниченный характер. Люди, начинавшие карьеру на императорской службе, ожидали получения больших доходов за счет неофициальных подарков, делавшихся, дабы заслужить их благоволение. Таков, попросту говоря, был порядок вещей, существовавший с тех пор, как мир стоит {587} 587 Evans (1996). Р. 44-46, 194-195; Kelly С. Ruling the Later Roman Empire. Cambridge (Mass.), 2004. P. 83-85, 95—104. .

Куда более длительное влияние на следующие поколения оказала предпринятая Юстинианом кодификация римского права. В 529 году состоявшая у него на службе группа экспертов-правоведов [75] Их возглавлял квестор Трибониан. — Примеч. пер. составила «Кодекс Юстиниана», заключавший в себе все имперские законы и подтверждавший их силу. Законы, исключенные из собрания, автоматически отменялись. Таким образом он заменил все более ранние своды законов, в том числе и тот, что был составлен при Феодосии II почти за сто лет до этого. В 533 году «Кодекс» был дополнен «Дигестами», включавшими в себя краткое изложение постановлений и идей всех крупных римских юристов имперского периода. Другим значительным трудом стали «Институции», предназначавшиеся тем, кто изучал право, в качестве руководства. На следующий год вышло новое издание «Кодекса». Все эти труды были выполнены на латинском языке и в свое время оказали глубокое влияние на развитие права в Европе. Юстиниан также продолжал издавать новые законы или юридические нормы, известные под названием новеллы (многие из них — на греческом языке) {588} 588 Humfress С. Law and Legal Practice in the Age of Justinian The Cambridge Companion to the Age of Justinian / Ed. M. Maas. Cambridge, 2005. P. 161-184; Moorhead (1994). P. 32-38, Liebs D. Roman Law//САН. 2 nd ed. Vol. XIV. Cambridge, 2000. P. 247-252. .

Ни одна юридическая инициатива Юстиниана не оставляла сомнений в том, что законы писаны императором-христианином. По-видимому, он всерьез принимал идею, что, будучи императором, являлся представителем Бога на земле. Если многие его предшественники пытались укрепить единство с церковью, то Юстиниан, безусловно, взял на себя куда более активную роль в определении того, какой должна быть ортодоксальная теология. Предметом основных разногласий по-прежнему являлся вопрос о том, был ли Христос во время своей земной жизни двуедин по своей природе или же обладал двумя самостоятельными сущностями — человеческой и божественной. Второй вариант, сформулированный в определении Халкидонского собора еще в 451 году, стал ортодоксальным положением, которое и пытался ввести Юстиниан. Это вызывало значительное противостояние, и было широко известно, что сама Феодора симпатизировала противникам этой доктрины. И прямые вмешательства Юстиниана, и периодические проявления его непоследовательности в вопросах религии вызывали подозрения у многих церковных деятелей. Это, безусловно, стало одной из причин продолжительных трений в отношениях с папами, хотя свою роль сыграло и нежелание признать равенство папы и патриарха в Константинополе. Однако власть императора не ставилась под сомнение. Юстиниан мог не колеблясь сместить любого епископа, в том числе и папу, и верховного епископа, или патриарха Константинопольского {589} 589 Об отношениях Юстиниана и церкви см.: Gray P. The Legacy of Chalcedon: Christological Problems and Their Significance // The Cambridge Companion to the Age of Justinian / Ed. M. Maas. Cambridge, 2005. P. 215—238; Sotinel C. Emperors and Popes in the Sixth Century: The Western View//Ibid. P. 267-290; Moorhead (1994). P 116-143, Evans (1996). P. 183—192; Allen P. The Definition and Enforcement of Orthodoxy // САН. 2 nd ed. Vol. XIV Cambridge, 2000. P. 820-834. .