Адриан Голдсуорти - Падение Запада. Медленная смерть Римской империи

Дело было не просто в разнице скульптурных стилей, не в том, что более грубая, тяжеловесная резьба вытеснила идеализированные, с мягкими чертами, фигуры времен Ранней империи, — дело было в идее. Август маскировал военную диктатуру тем, что внешне следовал традиционным представлениям, изображая из себя всего лишь главного слугу государства, по-прежнему принадлежащего, однако, к сенаторскому сословию. Этот покров сильно поистрепался за много лет, но до времени Диоклетиана не сносился окончательно. Тетрархи явно не были «первыми среди равных». Напротив, они находились на высшей ступени, были отмечены божеством и намного превосходили своих самых высокопоставленных подчиненных. В искусстве набирала силу тенденция делать изображения императоров крупнее, чем крошечные фигурки окружавших их придворных и солдат. К Диоклетиану обращались как к «господину» или «повелителю» (dominus), иногда даже как «господину и богу» (dominus et dens). В условиях строгого дворцового церемониала лишь очень немногим позволялось приблизиться к нему. Когда же они делали это, им полагалось пасть ниц в знак почтения. В знак наивысшей милости разрешалось опуститься на колени и поцеловать край императорской одежды {208} 208 Aurel. Victor. De Caes. 39. См. также: Garnsey P., Humfress С. The Evolution of the Late Antique World. Cambridge, 2001. P. 26—35, Corcoran S. Before Constantine // The Cambridge Companion to the Age of Con-stantine. Ed. N. Lenski. Cambridge, 2006. P. 35—58, особ. см. 42—46. .

Тетрархи значительно возвышались над людьми, которыми управляли. Они также занимали посты командующих, контролируя огромные армии, готовые выступить против любого врага. Их пропаганда говорила о восстановлении империи и мира — для римлян эти слова были синонимами. В одном из источников разгром узурпатора изобразили как «возвращение света» провинции. Подобная похвальба не являлась чем-то новым — так поступал еще Аврелиан. Конечно, их действия обеспечивали империи большую стабильность, чем при их предшественниках. Многие современные ученые считают, что централизация власти, значительный рост числа чиновников и очевидный монархический имидж тетрархов были необходимы в условиях трудностей, встававших перед империей. Император-философ, подобный Марку Аврелию, попросту не имел надежды справиться с ними. Время сенаторского дилетантизма давно прошло — напротив, требовались более жесткие властители, которые не играли в республику. Подобная система доказательств в течение столетий использовалась для оправдания диктаторов, однако этот анализ во многом основывается на ретроспекции. Успех Диоклетиана не был предопределен заранее; то же можно сказать об очертаниях империи IV века, хотя он приложил много сил, чтобы придать их ей. Основной причиной «болезней» государства оставалась внутренняя нестабильность, вызванная столь частыми гражданскими войнами. Тетрархия лишь на время, да и то не полностью приостановила этот цикл.

Диоклетиану было сорок с небольшим, когда его провозгласили императором. Он служил офицером кавалерии в одной из дунайских провинций. Ходили слухи о том, что он родился рабом (история в высшей степени маловероятная) или сыном вольноотпущенника, совсем как Пертинакс (что возможно). До момента восшествия на престол о нем и его карьере очень мало известно — даже причудливые Historiae Augustae заканчиваются на Нумериане. Диоклетиан был женат; у него родилась дочь, сыновей же он не имел. Большинство императоров III века быстро назначали себе преемников, обычно даруя сыну или другому близкому родственнику титул цезаря. Многие из числа последних были еще детьми, неспособными помогать в деле управления империей, но это давало надежду на перспективы нового режима.

Не имея подходящего родственника, Диоклетиан выбрал армейского офицера Максимиана (полное имя — Аврелий Максимиан [36] В действительности полное имя соправителя Диоклетиана — Марк Аврелий Валерий Максимиан. — Примеч. пер. ) и даровал ему титул цезаря через несколько месяцев после разгрома Карина в мае 285 года. В начале следующего года Максимиан стал августом, сделавшись равным или почти равным Диоклетиану. У него был юный сын, но Диоклетиан искал себе соправителя для того, чтобы тот помогал ему сейчас и в ближайшем будущем, и не заботился о преемниках в долгосрочной перспективе. Ему требовался человек, которому он мог бы доверять и который умел бы решать серьезные проблемы в одном районе, тогда как сам Диоклетиан находился бы в другом. Формального разделения империи на две части не существовало, однако Диоклетиан отправился на Восток, тогда как Максимиана командировали в Галлию. Они титуловали себя Иовием (уподобляясь Юпитеру) и Геркулием (уподобляясь Геркулесу) соответственно. Диоклетиан-Юпитер был старшим, чем-то вроде отца — неясно, усыновил он официально Максимиана или нет, — который заботился о благе империи и планировал ее будущее. Максимиан-Геркулес, в свою очередь, был сыном-героем [37] Под героем здесь может пониматься также сын бога и смертного, каковым до обожествления и был Геракл-Геркулес. — Примеч. пер. , который обошел весь мир, одолевая всех врагов и все препятствия {209} 209 Williams S. Diocletian and the Roman Recovery. London, 1985. P. 24—27, 34—46, Barnes T. The New Empire of Diocletian and Constantine. Cambridge (Mass.), 1982. P. 3-4, 30-35. .

В Галлии первоочередной задачей был разгром Bagaudае — багаудов (иногда их называют также бакаудами, Bacaudae), повстанческих отрядов, чьи основные силы, судя по всему, находились в сельской местности. Причины и подробности этого восстания покрыты мраком, но отряды с аналогичным названием, по-видимому, действовали в тех краях в течение нескольких поколений. Возможно, данная ситуация просто отражала десятилетия хаоса, наступившего там в результате многих лет гражданских войн и варварских набегов. Вероятно, существовали также социальные и экономические проблемы более широкого плана, но мы должны осторожно воспринимать данные официальной пропаганды, низводившей их до уровня обычных разбойников. Их предводители чеканили монеты, на которых величали себя полным императорским титулом {210} 210 Williams (1985). Р. 45-46, Zonar. XII. 31, а также: Bowman, 2005. Р. 71-73, 78-79; Potter D. The Roman Empire at Bay. AD 180-395. New York, 2004. P. 282-290, 292. .

Судя по всему, Максимиан быстро нанес поражение багаудам. Тем временем он поручил офицеру по имени Караузий защиту побережья Ламанша в Галлии и Британии от пиратских набегов, которые совершали такие племена, как фризы и саксы. Римляне вновь быстро достигли успеха, показав, что если флот (как и армия) должным образом организован и им правильно руководят, то он может действовать очень эффективно. Однако возникли сомнения в отношении методов и мотивов Караузия. Объявили, будто он связан с пиратами или поджидает, когда те двинутся в обратный путь, прежде чем атаковать их, захватив все награбленное. Критика могла быть и неоправданной. Сочетание силы и дипломатии представляло собой обычную практику римлян, поскольку всегда легче было застигнуть налетчиков на пути домой, нежели к цели.