Екатерина Монусова - История Крестовых походов

Новая кампания, как и прусская, шла с переменным успехом. Литовцы отчаянно оборонялись, а нередко совершали и ответные вылазки против ненавистного врага. В конце января 1348-го войско ордена, то ли 800 человек, то ли 40 тысяч, вторглось в Аукштайтию и разграбило ее. Когда крестоносцы возвращались с добычей, на них напали литовцы. Но вскоре, подобно ливонцам на Чудском озере, они уже бежали по скованной льдом реке Стрева…

Еще одно крупное сражение произошло в Самбии, когда 17 февраля 1370 года литовцы заняли крепость Рудау. На следующий день к ее стенам подошло войско Тевтонского ордена под командованием знаменитого гроссмейстера Винриха фон Книпроде. Кровью окрасилась земля вокруг замка, несколько тысяч леттов полегло в той битве – и с ними самогиты, русские и татары… Боевой штандарт великого литовского князя Олгерда стал трофеем крестоносцев.

Владислав Ягайло

Более всего на свете Олгерд любил Литовскую землю. А еще своего сына – Владислава Ягайло, рожденного от тверской княжны Ульяны Александровны. Умирая, он взял со своего брата жмудского князя Кейстута слово: великокняжеский престол достанется только Ягайло.

У Кейстута было шестеро сыновей. Среди них – тот самый Витаутас, чей призрак являлся по ночам сторожу Тракайского замка. Отец мечтал о том, что именно он станет великим литовским князем. Но – не решился нарушить слова, данного брату в присутствии литовских панов и русских бояр. Он своими руками надел на голову Ягайло великокняжескую шапку и набросил на его плечи горностаевую мантию… Несколько лет спустя Ягайло сполна отблагодарит своего дядю, захватив его в плен вместе с женой Бирутой и сыном Витаутасом. В Кревском замке Кейстут то ли сам наложит на себя руки в припадке отчаяния, то ли будет задушен по приказу племянника… Рассказывали, что Ягайло приказал утопить и Бируту – лишь Витаутасу удалось спастись. Он бежал к великому магистру Тевтонского ордена, чтобы не на жизнь, а на смерть начать борьбу с проклятым братом. Орден в этой борьбе будет поддерживать то одного, то другого, но более всего – себя, и вскоре под его опекой окажутся жемайтийские земли…

А честолюбивый Ягайло обратит свой взор к западу. Без тени сомнения примет он крещение. И – 18 февраля 1386 года новоиспеченный католик, король Владислав II вступит в законный брак с польской королевой Ядвигой I. Отныне Польша и Литва – единое государство. Правда, вопрос о том, был ли Ягайло польским королем – или только венценосным супругом, – обсуждался учеными еще в XIX веке. Но факт остается фактом – 200 лет на польском троне восседали представители династии Ягеллонов…

Обретя истинную веру, Ягайло взялся за массовое крещение соотечественников. Одновременно он помирился со своим многострадальным кузеном, и Витаутас наконец сел на княжеский престол. Казалось бы, после крещения Литвы у ордена больше нет повода для агрессии. И – 12 октября 1398 года великий князь Витаутас и гроссмейстер Конрад фон Юнгинген на острове Салине, что в устье Невежиса, заключили перемирие. В обмен на поддержку великий князь отдавал тевтонцам Жемайтию и половину Судувы. Увы, в те времена добрая ссора была лучше худого мира. В 1401-м восставшие жемайтийцы выгнали со своих земель немецких рыцарей. Снова взялись за мечи братья-рыцари, снова полетел по литовским селениям «красный петух»… Войну остановило лишь вмешательство Святого престола – в 1403-м папа римский Бонифаций IX запретил ордену воевать с Литвой.

А год спустя польский король Ягайло, литовский князь Витаутас и немецкий гроссмейстер Конрад фон Юнгинген заключили новый мирный договор, по которому орден отказывался от всех претензий на литовские земли. Единственной областью, которой управлял вместе с Литвой и Польшей, была Жемайтия.

«Призрак» христианства больше не бродил по Европе. Он основательно поселился в ней, обрастя плотью и кровью. Само существование Тевтонского ордена, казалось, теряло смысл – ведь обращать в веру Христову было больше некого. Конечно, орден был еще силен – у него оставалась Пруссия, на территории которой проживало больше двух миллионов человек. Но рядом была куда более могущественная Польша – и это не давало великим магистрам покоя. Необходимо было искать союзника – и вскоре таковой был найден. Им стал венгерский король Сигизмунд Люксембургский. В 1392 году между ним и Тевтонским орденом был заключен договор о совместном ведении войны против Польши и Великого княжества Литовского. Предполагалось, что после победы – а в ней псы-рыцари ни на минуту не сомневались – орден получит Жемайтию, Белую и Литовскую Русь, Полесье, Мазовецкое княжество, псковские и новгородские земли. Сигизмунд обретал южную Польшу, Волынь и Подолье.

Говорят, хочешь мира – готовься к войне. Похоже, воинственные тевтонцы никогда не искали мира, втягивая в огненную круговерть вооруженных конфликтов всех, кто вольно или невольно оказывался на их пути… А тут еще в 1409-м восстали жемайтийцы. По приказу Витаутаса напали они на рыцарские земли, жестоко расправляясь с крестоносцами. Тевтонские послы, как сообщает хроника, тотчас обратились к Ягайле: «Отчего, мол, твой литовский брат отнял у нас землю жемайтийскую, хотя открытой грамотой сам записал ее в вечный дар Ордену? А наместников перебил или захватил в плен с позором и срамом?..»

Поляки лишь усмехнулись: «Перестань, магистр, страшить нас, что пойдешь войной на Литву, так как, если ты решишь это сделать, то не сомневайся, что, лишь только ты нападешь на Литву, наш король вторгнется в Пруссию».

Арбитром в споре Польши и ордена взялся выступить чешский король Вацлав. Его решение должно было быть оглашено в Праге 9 февраля 1410 года. Ни Ягайло, ни Витаутас не сомневались, что оно окажется в пользу ордена. Пороховая бочка на северо-востоке Европы готова была вспыхнуть в любой момент…

…Каждый вечер с наступлением темноты возле замка в Мальброке начинается представление, посвященное душевным терзаниям рыцаря Конрада фон Валленрода. Актеров нет – только вспышки и звуки. Голоса теряются в громе разрывов. Их гром нарастает, готовый поглотить все живое, потопить в крови, растоптать, не зная пощады…

«Силен и славен» был могущественный клан Валленродов! Сколько существовал орден – столько и воевали его представители на прибалтийских землях. Но не из этого рода происходил Конрад – хотя и пытался всю жизнь это доказать. Кенигсбергская хроника указывает: «Он был сыном церковного служителя». Увы, хроники того времени, часто отрывочные, неизбежно должны быть дополнены домыслами – разумеется, такими, которые не будут противоречить исторической правде…