Максим Калашников - Третий Проект. Том II ТОЧКА ПЕРЕХОДА.

ХХ век похож на одну большую Столетнюю войну.

Кто же в ней выиграл?

Первыми тут идут Соединенные Штаты, и вряд ли кто сие посмеет отрицать. Успехи янки в технологиях, в социальной политике, и в экономике очевидны. Олицетворением всего самого передового, богатого и обильного служит Запад, и США — прежде всего. Они выиграли ХХ век потому, что смогли создать свой мир. ХХ век вообще стал миром Запада, миром победившего индустриального строя, порожденного масонством. И западникам хорошо в своем мире, в мире, который живет по их законам и привычкам.

Есть и второй победитель в ХХ веке — Китай. Он еще не выиграл в цивилизационной гонке, но скорость его движения беспримерна. Всего сто лет назад Китай был конченой страной, раздираемой междоусобицами, совершенно беспомощной перед иноземными агрессорами, утонувшей в опиумной наркомании и совершенно дикой коррупции. За первую половину ХХ века в Китае погибло около трети населения. В Китае все захватили себе по лакомому куску. А сейчас? Обладатель величайших валютных ресурсов мира — не США, а Китай с четырьмястами миллиардами долларов. Высочайшие темпы экономического роста — в Китае. Самые большие темпы увеличения национальной доли в мировом ВВП — у него же. Самые большие видимые успехи — у китайцев.

А последнее обстоятельство весит очень много. Например, при Сталине на Западе спорили: когда русские «сделают» США — в 1975 или в 1981 году? Почти никто не сомневался в том, что СССР превзойдет США, и вопрос ставился лишь о времени нашей победы. Об этом говорили ведущие американские эксперты. Успехи сталинского СССР потрясали всех. А сегодня то же самое говорят о Китае. Спор идет лишь о том, когда он обгонит американцев, но не по самому факту обгона.

Китай дал пример полувекового движения вперед, почти без рывков. Китайцы идут мерно и неотвратимо, словно отряд амазонских муравьев. Когда они в 1960-х попытались рваться, то чуть не провалились в тартарары. Это навсегда отбило у них охоту к Большим Скачкам и Культурным Революциям.

Китай — это второй победитель ХХ века.

Третьим победителем назовем часть Запада — Европу. Да, очень многие говорят о том, что Европа выдохлась, что она — старая и усталая.

Но впервые со времен распада франкской империи Карла Великого в восьмом веке нашей эры к концу ХХ столетия Европа смогла стать единой. Это тем более замечательное достижение, что произошло оно без крови и смерти, через компромиссы и установление баланса интересов. Конечно, француз остается французом, но при этом он называет себя европейцем. Он уже не воспринимает Германию как заграницу. То же самое было в СССР, пока в нем не принялись разжигать межнациональную рознь. Мы ведь реально считали себя советскими людьми. И европейцы смогли создать самый богатый и емкий рынок мира, который превосходит даже американский.

Конечно, Европу подстерегает много опасностей. Но свои опасности есть и у США, и у Китая.

Европейцы в ХХ веке стали цивилизацией спокойной, комфортной жизни. Может, скоро все будет иначе, поскольку и в Европе есть немало «мин замедленного действия». Те же сепаратистские движения, тот же наплыв мусульман. Но мы пока обсуждаем итоги ХХ века, и не можем не признать того, что европейцы смогли построить уютную и сытую жизнь. Во второй половине ХХ столетия Европа стала еще и мирной. Она, пережив две страшных войны и потеряв миллионы жизней, все же осуществила свой идеал.

Так что Европа — третий победитель ХХ века.

Четвертым победителем, хотя и несколько притормозившим в конце столетия, можно считать Японию.

Они еще в конце девятнадцатого века продемонстрировали миру впечатляющий старт, но выдохлись в 1991 году. Американцы сумели торпедировать их экономику и надолго обошли их в технологиях. Однако они все же не потопили японцев. В целом же Япония перегруппирует свои силы. Ее компании по-прежнему действуют по всему миру. Вся инфраструктура Японии осталась целой и невредимой. Сохранив свой топос, японцы смогли впитать в себя многие достижения всего мира.

Лишенная природных ресурсов, Япония стала автором блестящего экономического чуда. Сегодня японцы готовят реванш за 1991 год. Они развивают программное обеспечение. Они с 1986 года выбрали три главных задачи. Первая — они создают искусственный интеллект. Они отошли от американского программирования, происходящего от перфорированных карт старых ЭВМ, и создают генетическое программирование, нечеткую логику и нейросети. Все университеты работают по государственным заказам, пытаясь совместить компьютер и человека.

Вторую ставку японцы сделали на нанотехнологии — на машины, которые способны перекомбинировать атомы вещества, и, образно говоря, производить вещи из песка, воды, органики.

В-третьих, они занимаются глубокими биотехнологиями.

Они решили: «наше реальное производство всяческих бытовых чудес обеспечивают Японии жизнь на двадцать лет. За это время, пока все занимаются решением полузадач, мы должны решить задачи эпохальные, которые позволят нам выйти на самые передовые рубежи».

Так что японцы — это тоже победители минувшего столетия.

Четвертый победитель — мусульмане. Еще в начале ХХ века Исламский мир переживал череду военных, политических и моральных поражений. В его будущее не верил никто. Он сужался. Он все время отставал от Запада и подвергался вестернизации. На него смотрели как на источник эксплуатации. И что же? Этот мир вышел из череды постоянных неудач. В каком-то смысле ему даже удалось «закрутить Землю в другую сторону».

Благодаря нефти магометане получили колоссальные источники средств для экономического развития. Они не прожрали эти деньги бездарно, как это сделали в СССР и как это делают в нынешней Россиянии. Они сумели создать свои фонды будущих поколений, вложили нефтедоллары в подготовку национальных научно-технических кадров, создали на них мощную инфраструктуру и промышленность в своих государствах и даже смогли захватить на Западе большие финансовые институты. Они сохранили свои недра и нефтекомпании в государственной собственности, не растащив их по разным кланам. Они начали серьезную политическую консолидацию своего мира. Их религия обрела второе дыхание, она наступает — пока умирают протестантство и католичество, пока отступает Православие.